Затерянный мир: Четвёртый (виртуальный) сезон

Вероника весело отмахнулась, мол, да ладно тебе. Но настроение девушки поднялось ещё выше.

Как уже говорилось ранее, веселиться Тамэ умели. Музыка, смех, танцы, ломящиеся от угощения столы, довольные и радостные лица с улыбками до ушей – всё это было на свадебном торжестве.

Мэдэрик и Робин сидели за главным столом, принимали поздравления, то и дело выходили потанцевать.

Нэд и Вероника (уже избавившаяся от белого балахона) тоже не раз и не два закатывали какой-нибудь милый танец. И смотрели они друг на друга… Не то чтобы по-новому… Скорее, по-хорошо-забытому-старому.

Так что ты решила насчёт Марса? – как бы между делом поинтересовался Мелоун, приподняв руку дикарки, в то время как сама девушка ловко повернулась вокруг своей оси.

А с ним надо что-то решать? – Вероника кокетливо хлопнула ресницами, прижимаясь к партнёру по танцу.

Нэд нахмурился, правда, трудно было определить – всерьёз ли.

У него же явно виды на тебя, - высказал свои претензии репортёр, взяв блондинку за талию и наклонив.

Разве это не его личное дело? – продолжала дразниться Хранительница.

Мисс Лэйтон, уж не хотите ли Вы, чтоб из-за Вас случился мордобой? – Нэд тоже умел повернуть беседу себе на выгоду. – Вы понимаете, что это повлечёт за собой дипломатический скандал даже не на международном, а на междумировом уровне? – Журналист приподнял девушку и закружил.

Да, междумирового скандала я допустить не могу, - нарочито серьёзно проговорила Лэйтон, когда Мелоун, наконец, опустил её на землю. – Что ж, придётся и впрямь поговорить с Марсом.

Нэд поцеловал Веронику в губы и снова закружил.

Маргарит стояла, прислонившись к опоре одного из праздничных шатров. Брюнетка взирала то на Финн, влившуюся в бурный хоровод; то на Челленджера, безуспешно отбивающегося от женщин Тамэ, тянущих его на пляски; то на танцующих Мелоуна и Веронику. Последние смотрелись особенно интересно.

Крукс улыбнулась. И даже не потому, что, кажется, появился новый повод поддевать дикарку и репортёра, хоть разом, хоть по отдельности. Наследница просто радовалась за своих друзей.

Женщина не столько услышала, сколько почувствовала, что к ней подошёл Рокстон. Остановился. Немного постоял. Маргарит собрала волю в кулак и первой взглянула на лорда.

Он был таким же, как всегда. Мужественным, надёжным. Только в глазах не было ни капли оптимизма. Больше всего на свете ей хотелось взять и броситься охотнику на шею. Да только вот нельзя.

Хороший праздник, правда? – едва слышно произнесла брюнетка.

Шатен кивнул и подошёл чуть ближе. В руке он держал золотистую чашу, которую и протянул Маргарит.

Хочешь вина? Чаша полная, я не сделал ни глотка…

Но ведь… - Она хотела сказать: "Ты же, наверное, брал её для себя". Но потом поняла, что будет просто свинством придираться к такому жесту доброй воли со стороны обиженного мужчины. – Спасибо. – С нежной улыбкой Маргарит взяла чашу и сразу же сделала глоток вина. – Оно великолепно. Спасибо…

Лорд опять заменил слова кивком. Потом попытался улыбнуться напоследок и ушёл. Он не слышал, как тяжело и горько вздохнула Маргарит, смотря ему в след. Маргарит же не видела выражения боли и тихого отчаяния на лице мужчины.

А торжество продолжалось. И продолжалось. И продолжалось… И так два дня и две ночи.

Робин, Мэдэрик и Варнон лично, без всякой свиты, провожали гостей, выйдя вместе с теми за пределы деревни.

Мулатка сменила праздничное платье на привычный лёгкий костюмчик. Её супруг, кажется, вовсе не возражал. Сам он был без рубашки, как и его отец. Похоже, Тамэ решили, что не стоит подражать европейской культуре во всём подряд.

Муж и жена держались за руки, смотря друг на друга с такой искренней любовью и заботой, что у всех, кто это видел, моментально становилось тепло на сердце. Начинало вериться, что мир-то скорее хорош, чем плох.

До встречи, - проговорила Робин, когда пришла пора расставаться с Нэдом и остальными путешественниками. Компания уже отошла на добрую сотню метров от деревни.

Охотник и наследница покивали, мол, до свидания, приятно было познакомиться.

Пока! – Финн помахала рукой.

Всего доброго.- Челленджер коснулся краёв своей шляпы.

До свидания, - с подлинным дружелюбием улыбнулась Вероника.

Теперь оставалось только попрощаться с Нэдом.

Робин вздохнула, затем крепко-крепко обняла журналиста, а тот горячо поддержал это объятие.

Ни Мэдэрик, ни Вероника не почувствовали недовольства. Видимо, оба, наконец-то, действительно поняли, каковы истинные отношения между Мелоуном и Робин, как именно эти двое любят друг друга, и как глупо было бы ревновать из-за таких чувств.

До встречи, - выдохнула мулатка. Затем поглядела репортёру в глаза. – Обещай, что будешь часто меня навещать.

Шутишь? – усмехнулся Нэд. – Конечно, буду! Вот увидишь, я вам ещё надоем.

Вы тоже приходите к нам. – Вероника снова улыбнулась. – Будем рады.

Ну, ты сама это сказала, никто за язык не тянул, - хихикнула Робин. Потом опять обняла Мелоуна. – Береги себя, Нэд.

Ты тоже.

Присматривай за ним. – Мулатка подмигнула Хранительнице.

Обязательно, - заверила та.

Присматривай за ней, - не остался в долгу Нэд, обратившись к Мэдэрику.

Непременно, - проговорил полный решимости принц.

И вот шесть путешественников продолжили путь, а вождь племени Тамэ с сыном и невесткой остались на месте, провожая новых друзей взглядом. Робин прижалась к груди мужа, тот обнял девушку, положив подбородок на затылок жены. Поцеловал светло-русые кудряшки. Почувствовал, как Робин окончательно расслабилась, доверчиво-доверчиво опершись на него. Улыбнулся. И Робин тоже улыбнулась. А Варнон – тот и вовсе был близок к тому, чтоб всплакнуть от счастья и радости за детей.

Финн и Челленджер шли впереди, у обоих было хорошее настроение, но тема для разговора как-то не нашлась, так что профессор и арбалетчица просто весело молчали, бодро ступая вперёд.

За ними следовали охотник и наследница. У этих настрой был менее оптимистичным. Однако то, что Маргарит и Рокстон относительно спокойно реагируют на присутствие друг друга, определённо, было добрым знаком. Они не разговаривали, не обменивались взглядами, даже редкими, но и не разбегались в разные стороны. Уже хорошо.