Затмение

Ва-банк? Все или ничего? Иного решения не найти.

Решаюсь! Пан или пропал! Идя навстречу намерениям противника — охотно подставляю щит под неутомимое лезвие его топора. Почти под прямым углом. Еще. Еще. Сверху, сбоку, сверху, сбоку. Силы на исходе! Рука отсыхает. Еще. Лишь бы щит выдержал, не развалился! Есть! Завяз, сука! Это минус топора. На то и расчет был.

Мобилизовав последние резервы выносливости и силы — «взрываюсь». Левая рука выброшена в сторону и освобождена от тяжести щита с завязшим в нем оружием врага.

Скидываю мачете — просто выпустив его и подготовленной к этому правой — вцепляюсь прямо в лезвие его ножа, уже нацелившегося нырнуть мне в пах. Уй-йо! Резкая и острая боль обжигает ладонь даже через адреналиновый приход.

Льну к Мишане, стремясь плотнее и теснее прижаться к его корпусу, перехватываю запястье его правой и жестко со всей дури пробиваю «с головы» в его лицо. Он плывет и обмякает. Еще разок! Дубль два! Нокаут! Это нокаут! Его тело подламывается в ногах и начинает заваливаться назад… «Взял на калган»! Так это называлось в моей далекой драчливой юности… И все-таки — я тебя сделал, Мишаня!

Некогда оглядываться! Пока не спохватились, не ломанулись и не помешали — торопливо выхватываю из ножен на бедре «вишню» и бритвенной остроты лезвием вскрываю его горло. Ставя финальную точку — загоняю её ему под кадык в межключичную впадину.

Прощай, Мишаня! Ничего личного. Почти. Извини, если что не так. Думаю — в царстве теней тебе будут рады.

Будто со стороны слышу свой хриплый и торжествующий дикий рев и вместе с ним в меня врывается мир полный звуков.

Вот теперь позволяю себе оглядеться. Что дальше..?

Ничего еще не закончено — застывшие на месте зомбари явно ждут от меня какого-то продолжения. Тишина висит — как у церкви майской ночью. Что- то подсказывает мне — как именно надо поступить.

Кровь хлещет из ран на месте отсутствующих двух фаланг мизинца и одной на безымянном. «Горан трехпалый», мля! Но сухожилия целы, вроде… Перетянув запястье жгутом, который как и на той войне, всегда под рукой. — поднимаю мачете, сиротой лежащее на земле. Повозившись — отрезаю голову Вотана и держа перед собой за недлинные светлые волосы — не слишком уверенно несу её к алтарю. Возлагаю на плиту… Пауза. Кристалл словно раздумывает и колеблется. Тишина. Будто никто из тысячи присутствующих здесь людей и обратившихся, совсем не дышит. Наконец, система выносит свой вердикт:

«Вы победили, вызвавшего вас главу обратившихся вашего сектора в поединке. Теперь вы можете занять место главы обратившихся вашего сектора.

Дополнительное условие: вы можете быть им, пока один из разумных обратившихся не кинет вам вызов. В этом случае — вы должны будете принять вызов и подтвердить свое право на первенство. В случае вашего поражения — главой обратившихся станет вызвавший вас индивид.

Дополнительное условие: В случае если вы сами решите кинуть вызов необратившемуся разумному индивиду — он также может претендовать на место главы обратившихся в случае своей победы в поединке.

В случае, если необратившийся разумный индивид решит кинуть вызов вам — вы вправе, как принять его, так и отклонить без ущерба для вашего статуса главы обратившихся»

Вот оно что! Это значит Мишаня еще раз меня за бабу Лиду отблагодарил! Дал шанс. Рискнул, хотя наверное и был уверен в себе и своей победе…

Система напоминает о себе неприятно звучащим зуммером.

«Вы принимаете пост главы обратившихся вашего сектора»?

— А куда деваться-то? Уверен, что иначе они моих отсюда не выпустят.

«Принять»…

Верхушка кристалла снова бликующе переливается. Или я все же подгоняюсь?

…Признавая меня своим повелителем — обратившиеся зомби разом рюхаются на колени.

«Для окончательного вступления в права и начала процесса прохождения инициации — вы должны принести жертву на плите постамента столпа силы и власти. Жертвой могут стать любые существа. Как обратившиеся, так и разумные.

Шиздец! Дожил! Но делать нечего — куда бежать с подводной лодки?

— Ты и ты — идите сюда! — не сходя с постамента, повелительно приказываю двум ближайшим зомбарям.

Придут?

Послушно поднимаются…

Фу, мля! Но раз назвался груздем… Жестом подозвав какого-то «разумного» и забрав у него топор — рублю им бошки. Зомбари сами послушно подставляют шеи. Разве что свои грязные космы не откидывают, чтобы лидеру удобнее было.

Вожусь с этим долго и неумело — затратив по-нескольку ударов на каждого. Ну извините, парни! Потерпите. Большой и искренний сорян — просто до сегодняшенего дня у вашего нового повелителя должной практики не было. Не приходилось ему как-то раньше — палаческое ремесло осваивать. Да еще эти пальцы… Ффух! Закончил, наконец.

Всё? Достаточно? Или еще придется? И так сам себе противен — весь в кровище как скотобоец!

…Ух и суки космические! Уроды межпланетные! Какие же вы все-таки твари — «наблюдатели» херовы!

«Для окончательного завершения процесса инициации и вступления в права — вы должны принести в жертву разумного индивида с положительной репутацией».

О как! Лихо! Невольно усмехаюсь. Криво и не очень весело.

Ну, а по-другому, видать моим отсюда не уйти. Я-то сам уже по ноздри в дерьмо влетел. Не выгребусь. Ладно — не обо мне речь. Стаю вытаскивать надо.

«Разумного с положительной репой», говорите?

Что ж — так тому и быть.

С высоты постамента пристально смотрю в глаза Марине-Мэрилин.

Властным и уверенным взмахом руки, приказываю ей подойти. Она испуганно оглядывается на своего «зверя», повелителя и любимого мужика. Едва заметно помедлив — он подтверждающе кивает. Отворачивается от неё и смотрит на меня. В его глазах мука и ненависть! В моих — холод смерти и право хозяина! Молча подчиняется, признавая за мной право господина. Хлипковат ты в коленках видать, братец. Бросить мне вызов он не решается, а по другому — за неповиновение и ослушание, его по одному хлопку моих ресниц разорвут. Как газету. На сто кусочков! Он делает свой выбор — предпочитает откупиться её жизнью, не рискуя своей. Подхваченная под локти двумя демонами — женщина поднимается на холм. Не моргая — смотрит в упор, до последнего на что-то надеясь. Схватив за волосы — бью ей по голени, подсекая ноги и ставя на колени. В огромных изумрудных глазах — детское неверие в то, что все закончилось. Закончилось вот так…

— Не шибко-то, видать, он тебя и любил… Куколдом твой «зверь» оказался. Это печально, но умей проигрывать, Марина. Все мы рано или поздно ошибаемся в людях. Вот и твоя очередь подошла. Все, как ты и говорила. Не бойся — я быстро…

Была бы энергия — отключил бы ей сознание и отправил в обморок. Но увы — я пуст как барабан.

Без прелюдий — неожиданно вонзаю клинок под высокую грудь.

Сначала сердце. Зачем девку мучать? Запрокидываю уже мертвую голову и перерезаю горло. От уха до уха. Руки омерзительно липкие. Кажется, что я уже с ног до маковки в пахучей крови.