Затонувшие сокровища

Да, несомненно, игра стоит свеч! Заманчиво пролить некоторый свет на эту главу истории, отголоски которой и теперь еще слышатся при кризисах, революциях, социальных потрясениях, переживаемых Латинской Америкой.

Вызов принят

Ко всем трудностям в этом районе присоединяются еще и коралловые образования. В них-то и заключается вся сложность проблемы. Я понял это в первый же день, когда Реми поведал мне свою тайну. Уже тогда в моем воображении возник остов затонувшего корабля, придавленный тоннами известняка. Во всяком случае, обломки кораблекрушения должны быть обезображены, изменены до неузнаваемости акропорами [1] , горгонариями [2] , «мозгами Нептуна» [3] , «оленьими рогами» [4] . Они воссоздают образы, являющиеся в сновидениях, — загадочные и нереальные.

1

Акропоры (Аcroporа), известковые шестилучевые кораллы, образуют мощные колонии, толщиной до нескольких метров. — (Здесь и далее примеч. ред.)

2

Горгонарии (Gorgonaria), или роговые кораллы, относят к восьмилучевым коралловым полипам, у которых, кроме известковых частей скелета, по оси древовидной колонии проходит роговой стержень, содержащий большое количество йода (до 8 %). Различают неветвящиеся и ветвящиеся колонии — древовидные, перистые и вееровидные различных окрасок

3

Под «мозгами Нептуна» авторы имеют в виду массивные и округлые формы мадрепоровых кораллов — в частности, кораллы-мозговики (Meandra и Coeloria) и шаровидные гладкие пориты (Porites)

4

Поциллопоры «оленьи рога» (Pocillopora clamicornes), рифообразующие кораллы, образуют приземистые колонии короткими толстыми веточками, окрашенными в карминно- и вишнево-красный цвет. В лагунах этот вид представлен редковетвистыми колониями с длинными тонкими ветвями светлых тонов

Именно это и толкнуло меня на поиски. Нам еще ни разу не приходилось извлекать обломки затонувших кораблей, попавших в плен к кораллам. И я хорошо знал почему! Это было делом трудоемким, почти невыполнимым. На этот раз я принял вызов!

Я прошел на «Калипсо» сотни миль по коралловым районам: в Красном море, Индийском и Тихом океанах, у Антильских островов. Повсюду мы совершали погружения в автономных скафандрах и «ныряющих блюдцах» [5] . Мы возвращались на старые места через несколько лет, наблюдали и изучали там рост кораллов. Нам удалось отыскать по прошествии четырех лет следы, оставленные нашими «подводными домами» [6] у Шаб-Руми в Красном море. Все, что мы там оставили, превратилось в опору для кораллов. Возможно, что через десять лет следы нашего пребывания будут совсем стерты растущими коралловыми колониями. Мы осматривали остовы металлических судов у островов Суакин и в Индийском океане. Пролежав под водой не более 20–50 лет, они были полностью завоеваны морскими организмами. Некоторые из них покрылись колониями морских животных, как, например, «седовласые останки», которые были описаны в нашей книге «Жизнь и смерть кораллов». Другие превратились в скалистый пейзаж или в японские садики. В каком же состоянии мы найдем «Нуэстра сеньора де ла консепсьон» — деревянное судно, остававшееся в течение трех с половиной веков жертвой быстрого размножения мадрепоровых?

5

«Ныряющее блюдце» («Дениз») — миниатюрная двухместная подводная лодка, напоминающая по форме огромного краба. «Дениз» снабжена двумя иллюминаторами для фронтального обзора, внешней гидравлической клешней для взятия пробных образцов и водоместными реактивными двигателями

6

«Подводный дом», «Большой дом», или «Морская звезда» — жилище океанавтов. По форме напоминает огромное распластанное и прижатое к земле морское животное. Впервые использовано Ж. И. Кусто на дне Красного моря

Я думаю, что ответ на этот вопрос стоил нового приключения. Если на затонувшем корабле осталось золото, мы скоро его обнаружим, и это послужит дополнительным стимулом.

Предстояло еще составить программу исследований и уточнить сроки. «Калипсо» в течение трех с половиной лет не заходила в свой порт приписки. Она всегда готова к тому, чтобы поступить в наше распоряжение, и одновременно выполняет многочисленные задания. Именно такое судно мне и хотелось иметь. Однако необходимо, чтобы новый эксперимент с раскопками, возможности и перспективы которого внезапно предстали предо мной, вписался в общую программу работ, намечавшихся в Карибском море. Следовало немного подождать.

В тот вечер я дал свое принципиальное согласие Реми де Хенену и присоединился к экипажу «Калипсо», который занимался тогда исследованием повадок черепах в Индийском океане.

Первая разведка

Самое замечательное в жизни, которую мы ведем, заключается в том, что всегда наступает момент, когда какая-нибудь вечерняя беседа или приятный проект материализуется с прибытием «Калипсо» и вторжением ее экипажа, состоящего из двадцати девяти человек. Передо мной, наконец, расстилается сине-зеленое море, такое яркое, что слепит глаза. Вот они, кораллы Силвер-Банк, а возможно, и обломки затонувшего корабля. Ибо пришло то время, когда я смог втиснуть проект под девизом «Затонувшие сокровища» в программу наших работ и привести «Калипсо» в назначенное место.

Нам предстояло еще принять немало решений. Но здесь мы полагались на помощь Реми, находившегося в возбужденном состоянии, как и подобало искателю приключений накануне открытия.

Он провел последнюю авиаразведку в сопровождении нашего кинооператора Мишеля Делуара, заснявшего всю дьявольски запутанную конфигурацию Силвер-Банк, поскольку нет такой морской карты, на которую мы могли бы с уверенностью положиться.

Реми и Мишель уже дважды летали над рифами с Пуэрто-Рико, в то время как наше судно крейсировало неподалеку. Новые снимки должны служить дополнением к цветным фотоснимкам, сделанным де Хененом с самолета в прошлом году.

По правде говоря, эти полеты показали, что внутри Силвер-Банк есть немало рифов, изогнутых в форме дуги. Но Реми выбрал из них тот единственный, широтное положение которого, казалось, отвечало предполагавшемуся месту гибели судна и всем историческим данным, почерпнутым из архивов и библиотек. Итак, нам остается только найти этот риф.

Силвер-Банк представляет собой самое мощное скопление кораллов в открытых водах Карибского моря.

У меня сложилось теперь совершенно четкое представление о конфигурации рифа, и к тому же удалось нанести на карту его примерные, крайне извилистые контуры. Гигантское подводное плато площадью 2700 квадратных километров простирается на глубине примерно 25 метров. С севера оно забаррикадировано почти неприступным барьером длиной 40 километров. На него-то мы и натолкнулись. Весь этот обширный ансамбль резко вздымается из глубин, превышающих 1000 метров.

Испанские золотые флотилии не раз сносило к этому барьеру. Крупные, медлительные при маневрах галеоны, перегруженные сокровищами, потрепанные штормами или сбившиеся с пути по вине своих лоцманов, обрекались на неминуемую гибель, как только попадали в район коралловых рифов.

Корабли-призраки

В карибских водах коралловые сооружения менее массивны на вид, чем в Красном море или в Индийском океане, зато они сильнее заострены и разветвлены. Вот почему при погружении в воду над коралловым дном севернее Гаити повсюду мерещатся обломки затонувших кораблей. Кажется, что любая известковая ветка обволакивает какую-нибудь снасть, а в коралловой колонне заключен обломок мачты.

Мы испытали это вчера на собственном опыте, днем и ночью ныряя в воду над другим коралловым сооружением, находящимся на нашем пути, а именно над рифами Нативите-Банк.

С начала путешествия Реми де Хенен преображается. Он весь светится — ведь теперь должна осуществиться мечта всей его жизни. Команда наших водолазов, которую он впервые наблюдал за работой, возможности, открывшиеся перед ним на «Калипсо», и оборудование, находившееся в нашем распоряжении, — все это окрыляло его надежды и усиливало нетерпение.

Но теперь восторженное состояние Реми сменилось унынием. Все наши утренние попытки проникнуть в глубь Силвер-Банк потерпели крах… Я решил прибегнуть к другим методам исследования: послать на разведку шаланды и «зодиаки» [7] , которые смогут пройти где угодно. А там посмотрим!

Сейчас же отправляю на поиски одну шаланду, в которой находятся Реми, Жан-Поль Бассаже, Раймон Коль и Марсель Форшери; позже, после второго завтрака, в «зодиаке» отбывают Бернар Делемотт и Жан-Клер Риан.

7

«Зодиак» — легкая лодка из пластмассы, изготовленная фирмой «Зодиак»

Шаланда Реми получила задание «прощупать» «толстые северные рифы», тогда как «зодиак» обследует скалистые вершины вокруг «Калипсо». Около двух часов пополудни Реми радировал, чтобы ему прислали отбойный молоток и два бочарных струга. Что касается отбойного молотка, это просто шутка. Увы, на борту нашего судна нет еще таких инструментов. Отзываю по радио «зодиак», сажаю в него Делуара в качестве дополнительного пассажира и отправляю на шаланду хороший запасец кайл и ручных ударных буров. Оба суденышка возвращаются с наступлением вечера. На улыбающихся лицах довольное выражение. Энтузиазм Реми возродился. Шаланда захватила с собой трофеи: часть оснастки старинного парусника, покрытую ржавчиной красноватого цвета и инкрустированную кораллами, да старую дубовую доску в придачу… Водолазы видели какой-то таинственный предмет, застрявший в рифе. Судя по их описаниям, это могла быть ручка или стержень старинной ручной помпы. Все это, разумеется, добрые предзнаменования, но мне хорошо известны разочарования, которые сменяют оптимизм первых открытий. Поэтому я счел уместным умерить всеобщий восторг.

Мы снимаем на пленку эти первые находки. Возможно, что в дальнейшем они приобретут решающее значение для опознания затонувшего судна. В настоящий момент нам еще ничего не известно, и я рекомендую всем проявить благоразумие.

На широте 20°43' с. ш

Вечером после обеда прокручиваем кинопленку, отснятую де Хененом с самолета в прошлом году. Останавливаемся на одном кадре, и на большом листе бумаги, который служит нам экраном, дорисовываем жирным карандашом ту часть рифа, которая была исследована водолазами пополудни.