Заучка для гоблина

– Мое имя Стелла. Я помню это, как и то, что очнулась накануне в незнакомом мне месте, не понимая, как попала туда. А сегодня арин Деланиэль объяснил мне, каким образом это произошло.

– Стелла, - повторил за мной арин Лаэриэнь, - красивое имя. Вот только твой рассказ, к сожалению, слишком короток.

– Боюсь, арин Лаэриэнь, ничего кроме этого я рассказать не могу.

– Потому, что не знаешь, или потому, что не хочешь?

Да, мой собеседник был опасным противником. Мастером точных формулировок. И если бы я действительно была той, какой выглядела, юной пансионеркой, то у меня не было бы не единого шанса выиграть в этой словесной дуэли. Мне настоящей, той, за плечами у которой был многолетний опыт решения нестандартных ситуаций, коими моя работа изобиловала в избытке, было в этом отношении проще. Вот только дело было в том, что мне нельзя было выиграть. И проиграть было тоже нельзя.

– Как я могу рассказать о том, чего не помню?
– произнесла я с грустной улыбкой.
– В моей памяти ничего не отзывается о Заморье, и я даже не знаю, сколько мне лет.

Все, что я сказала, было правдой. Я действительно не имела представления о том мире, который они называли Заморьем. Как и о том, насколько лет помолодело мое тело, чтобы быть уверенной в своем точном возрасте. Несмотря на то, что мой ответ был вежливым и предельно честным, я ожидала услышать в ответ обвинения в хитрости. Однако этого не случилось.

– Умная. Смелая. Дерзкая. Как раз то, что нужно, - арин Лаэриэнь сумел удивить меня своим ответом.

Впрочем, как и арин Деланиэль, окрик которого я услышала из-за своей спины:

– Лаэриэнь!
– я обернулась к арину Деланиэлю, удивленная такой его реакцией.
– Даже то, что ты глава правящего рода, не дает тебе права так разговаривать с бедной девочкой.

– Эта бедная девочка, как ты выразился, не так проста, как кажется на первый взгляд, - возразил ему Лаэриэнь.
– Впрочем, и на второй тоже.

Он внимательно посмотрел на меня, а потом спросил, глядя прямо в глаза:

– Что же мне с тобой делать?

Я молча смотрела на арина Лариэня, не произнося ничего в ответ. Но и не отводя взгляда.

– Ну, хорошо, пусть будет так, - он хлопнул в ладоши, и та тяжелая атмосфера, которая до этого царила в его кабинете, начала медленно таять.
– В конце концов, мой дядя прав, и то, что произошло с тобой, действительно большое испытание. Кем бы ты не являлась на самом деле. Поэтому самым разумным сейчас для тебя будет отдохнуть. Комната для тебя уже готова. А мы продолжим этот разговор позже.

3

В воздухе пахло сосновым лесом и морем. Возможно, это было и не самым умным решением, но я просто не могла заставить себя сидеть в четырех стенах, пусть и весьма роскошных. А потому, подождав немного после того, как дверь комнаты, которую предоставили в мое распоряжение, закрылась, я вновь отворила ее, чтобы спуститься вниз, на первый этаж дома, чтобы постараться найти выход на улицу. Но, подойдя к лестнице, я замерла, услышав голоса, раздававшиеся снизу из гостиной.

– Ты не можешь поступить с ней так, - донесся до меня голос, принадлежавший, без сомнения, арину Деланиэлю.

– Как именно?
– усмехнулся в ответ арин Лаэриэнь.

– Она не игрушка, чтобы вот так запросто распоряжаться ее жизнью. Чужой жизнью.

– Твое человеколюбие иногда поражает меня, дядя. Мы не можем, просто не имеем права отступать ни на шаг с того пути, по которому издревле следует наш род.

– Но это не запрещает нам проявлять милосердие к тем, кто слабее нас.

– Чтобы потом, окрепнув, они же и всадили нож в нашу спину? Ты слишком мягкосердечен, дорогой дядя. Или ты забыл, почему именно я возглавляю наш род?

– Ошибаешься. Я ничего на забыл. Но в том, что произошло с твоим отцом и моим братом была и его вина.

– А сестра? То, что случилось с ней, разве это можно объяснить законами всеобщей гармонии, за которые ты так ратуешь?

– Но мы ведь так и не знаем до конца, что произошло.

– Раанелия погибла. И то, что мы не смогли проводить ее так, как она того заслуживала, не изменяет этого факта. Лишь умножает нашу вину перед ней.

– И поэтому ты хочешь использовать эту девочку? Чтобы отомстить?

– Нет, - голос Лаэриэня вдруг сделался усталым.
– Мне не нужна месть. И я не ищу справедливости. Я вершу ее сам, и для этого мне не нужно прятаться за женской юбкой. Но эта твоя подопечная, неужели ты всерьез думаешь, что она та, за кого себя выдает? Юная дева в беде, которая ничего не знает о жизни, не будет вести себя так, как она повела себя со мной.

– А ты не думаешь, что она просто очень смелая арайя?

– Смелая? Хорошо, пусть будет так. Хотя, вернее будет сказать, безрассудно смелая. Вот только история с Заморьем, которую ты же сам ей и рассказал, больше похожа на сказку, чем на правду.

– Значит, для остальных мы должны будем представить более правдоподобную историю.

– Для остальных?

– А ты хочешь держать Стеллу в этом поместье до конца дней, мой дорогой племянник?

– Почему нет, это самый простой вариант. Тем более, что о ее появлении здесь, в Руаде, а, тем более, в этом доме, никто не знает.

– Простым он будет только в том случае, если ты решишься на то, чтобы сделать ее своей пленницей. Гостьей она стать не согласится. А принудить ее… ты сам убедился, что это невозможно. Да и не нужно.

– И на что же ты рассчитывал, приведя ее в наш дом, дядя?

– Считаешь, мне нужно было держать ее в больнице? Я и так сделал все, что мог, поместив ее в отдельное здание, предназначенной для особых пациентов. Но дольше скрывать ее появление невозможно. Ты сам отлично знаешь, что у андров везде есть свои глаза и уши. Даже в моей больнице. Особенно в ней.

– Это же ты у нас глава больницы, дядя. Так что тебе виднее.

– Вот именно, мне виднее. И я, как доктор, ответственно тебе говорю, что Стелла - не шпионка андров. До того, как я рассказал ей об андрах и элинах, она не имела ни о них, ни и о нас ни малейшего представления.

– Что ни в коей мере не объясняет ее странного поведения. И еще более странного появления в Руаде.

– И именно в этом и состоит наша обязанность как последних представителей рода. Установить истину. А вовсе не запирать девочку в золотой клетке. Если ты действительно хочешь знать, как, а, самое главное, для чего она здесь оказалась, ты должен дать ей свободу.