Заур. Я тебя украду

Конечности будто судорогой свело. Я закрыла глаза, сжала кулаки. Сейчас встану. Только немножко отдохну и встану. Почувствовала, как замедляется сердцебиение и становится тепло. Мне очень спокойно, и больше не хочется плакать… Но в следующее мгновение слышу вскрик дочери:

— Мамочка! Мамочка, вставай!

И рывком, со стоном от боли в окоченевшем теле поворачиваюсь набок, встаю на колени.

— Я иду, малыш. Мамочка идёт к тебе.

ГЛАВА 11

— Рано ты сегодня… — тётя Нина застыла в дверном проёме кухни, когда увидела меня, оседающую под стеной. Окоченевшая, уставшая, измученная, я едва отыскала в себе силы захлопнуть за собой дверь. — Что случилось?! — нянечка бросилась ко мне, ловко оторвала от пола, где я на полном серьёзе уже собиралась вырубиться. — Ну-ка! Давай, девочка, вставай. Пойдём-ка на диван, ну?

— Спасибо, — я опустилась на мягкий диван, где Марианка любит спать днём и… Не выдержала. Разревелась, дав волю слезам и истерике.

— Ну тихо, тихо. Что случилось, а? Тебя кто-то обидел? Что сделали?

Я обняла Марианкину мягкую игрушку, прижала её к груди, вдыхая родной запах, и закрыла глаза.

— Никто. Я просто… Устала.

— Как же! Устала она! А нос разбитый – это что, тоже от усталости, да? Знаешь что, девочка! Чем бы ты ни занималась, каким бы способом ни зарабатывала деньги, никто не имеет права бить тебя! Это неестественно! Так быть не должно! — впервые за несколько лет нашего знакомства я видела тётю Нину в такой ярости. Это был праведный гнев, да такой силы, что я даже перестала себя жалеть.

— Тёть Нин, ну вы что?.. Я просто…

— Я не хочу слышать твои оправдания! Ты не должна так возвращаться домой! Посмотри, в каком ты состоянии? Словно всю ночь тебя истязали! Это что за время такое, что девочку так бьют и мучают?! — тут тётя Нина слегка перегибала, и мне пришлось усадить её рядом с собой.

— Потише, тёть Нин. Марианку разбудите. Я не хочу, чтобы она видела меня такой…

— Ладно. Ладно, я спокойна. Но ты больше туда не пойдёшь, слышишь? Не хватало ещё, чтобы однажды так убили. Не пущу больше! Вот чуяло моё сердце, быть беде… А Мариаша вообще до поздней ночи уснуть не могла. Всё плакала. Мамочку звала.

Я закрыла глаза, снова прокручивая в голове события уходящей ночи. А ведь я могла не вернуться домой. Он мог меня убить. Я уверена, ему ничего не стоит нажать на курок и пустить мне пулю в голову. Вот так вот запросто. Просто потому, что я ему не понравилась. Или, наоборот, понравилась. Просто захотелось причинить мне боль, унизить, растоптать, запугать. И он это сделал.

— Ваша взяла. Больше туда не пойду, — потому что тогда он точно меня пристрелит. Если пули не пожалеет. А то и вовсе забьёт ногами, как скотину. Вышвырнет где-нибудь в лесу и на следующий день забудет даже моё имя. Если он вообще его знал. — Холодно как-то, тёть Нин. Окно, что ли, открыто?

— Да нет, тепло дома. Это ты вся окоченевшая. Давай-ка чаю тебе заварю горячего.

— Спасибо…

Пару минут тётя Нина гремела посудой на кухне, а затем вернулась и присела напротив.

— Ты бы это заканчивала. А то так однажды домой не вернёшься и всё. А у тебя дочка маленькая. Кому она будет нужна, кто ей поможет? В детдом заберут – это ладно. А лечение как? Ты вон сколько прошла с ней, сколько всего позади. Совсем немного осталось, говорит же тот доктор твой иностранный, что она идёт на поправку. А если с тобой что случится, то всё насмарку, понимаешь? Всё!

Укуталась в плед, пахнущий Марианкиными любимыми конфетами, и сразу стало так тепло, так уютно.

— Говорю же вам, не вернусь туда больше. Не потому, что не хочу. Не могу.

— Может, оно и к лучшему? Ты девка-то красивая, может… Может, любовника себе найдёшь, а? Ну а что? Приезжим профурсеткам за жильё да тряпки можно, а тебе нет? Всяко лучше, чем там, куда каждую ночь уезжаешь. Я вот передачу одну смотрела, они как сыр в масле катаются. Побрякушки дорогие себе скупают килограммами. А ты каждую ночь туда ездишь, еле-еле на лечение хватает.

— Я… Я подумаю, тёть Нин.

Разумеется, я думала об этом. Только быть содержанкой – это вам не на вольных хлебах в клубе отплясывать. Это постоянный контроль и отсутствие личного пространства. Я не буду принадлежать себе, потому что постоянно должна отрабатывать долг, который будет расти несоразмерно моим услугам… Это рабство, самое настоящее. И я боялась этого ничуть не меньше, чем панели или публичного дома. Это только в любимых ток-шоу тёти Нины всё радужно и прекрасно. На самом деле, быть содержанкой – значит, сидеть на цепи, как бесправное животное. Помнится мне, моя подруга Катька именно от такого содержателя смылась. Два года по разным городам заметала следы. А теперь шрамы перед каждым выступлением тонирует. Он её ножом резал. Просто потому что мог и хотел. Юлька троих детей от любовника родила. Тоже вроде как любил её неземной любовью. А потом вспомнил о жене и законнорождённых отпрысках и забыл о своей содержанке. Обвинив её в неверности, отказался от детей. А Юлька теперь известным способом им на хлеб зарабатывает.

Но теперь у меня, похоже, нет выхода… Если в ближайшее время не случится чудо и мне на голову не свалится чемодан с миллионами, то придётся сесть на поводок. О том, чтобы прекратить лечение дочери, когда мы уже приблизились к выздоровлению, речи, разумеется, не шло.

***

— Заур? У нас проблема. Жемчужина пропала! — у входа в клуб на него налетела какая-то девка. Судя по сценическому наряду, стриптизёрша. Наверное. Он на них вообще никогда не обращал внимания… До недавнего времени.

— Какая ещё жемчужина? — буркнул, толкая дверь.

— Ну Иланка наша. Жемчужина. Её так один из клиентов назвал, так и осталось… Пропала она.

При упоминании её имени внутри почему-то всё полыхнуло. Жемчужина… Шлюха она, а не жемчужина. Грязная, мерзкая шалава. Но что за гребаная реакция на неё?! Почему так? Даже имя её обжигает гортань, словно яд. А сердце как колотится при одном упоминании о ней? Он раньше вообще не знал, что у него сердце есть.

— И что?

— Ну так это… Пропала, говорю! Позавчера ушла с работы пораньше, сказала Альбинке, что приболела. Я вчера навестить её хотела, поехала к ней, а там тишина, дверь никто не открывает. Телефон отключен. С ней могло что-то случиться!

— И что? — повторил как можно равнодушнее. — Это мои проблемы? Я не нанимался следить за вами. Все вопросы и предложения иди вон вашему администратору выложи. У меня дела.

— Подожди! — девка схватила его за руку, но, встретившись с ним взглядом, испуганно отступила. — Помоги, пожалуйста. Прошу тебя. Ты же начальство, а начальство у нас всегда о девушках заботится. С ней что-то случилось, я чувствую…

— Да что с ней могло случиться? К клиенту какому-нибудь поехала. Нагуляется и вернётся, — ускорил шаг, но приставучая девка увязалась за ним.