Зауряд-врач

– Проси!

К ее удивлению вошедший Горецкий не выглядел удрученным. Более того, лучился радостью. Она читалась на его лице, сквозила в размашистых движениях. В прошлую встречу он боялся лишний раз рукой двинуть.

– Здравствуйте, ваше императорское величество! – поклонился лейб-медик. – У меня для вас радостная весть. Боюсь ошибиться, но у нас, кажется, получилось.

– Что? – не поняла Мария.

– Справиться с болезнью. Наследница здорова.

– Как? – поразилась Мария. – Вы говорили, что болезнь неизлечима.

– Говорил, ваше императорское величество. Более того, был убежден в этом. Оказалось, ошибался. Нашелся врач, который исцелил ее императорское высочество.

– Где вы его отыскали?

– В Минске.

– В этом заштатном городишке?!

– Именно так, ваше императорское величество!

– И как он лечил Ольгу?

– Наложением рук.

– Шутите?

– Нисколько, ваше императорское величество! У него дар. И я, и наследница, и ее фрейлина видели исходящее от его рук свечение. Сам бы не поверил, если б рассказали, но тут стал очевидцем. Это свечение целебно. Он им раненых пользует, и те выживают.

– Он, что, святой?

– Да нет, ваше императорское величество, обыкновенный человек. Молодой, приятной наружности, компанейский. Рассказывал нам анекдоты, песни пел.

– Он еще и поет?

Горецкий смутился.

– Наследница попросила. Факт ее лечения следовало держать в тайне. Мы приходили на квартиру к врачу под видом гостей. Графиня Адлерберг брала гитару. После сеанса сидели за столом, вели разговоры и пели. Сначала графиня, затем врач. У него замечательный голос, ее императорскому высочеству понравился. Ничего предосудительного при этих посещениях не случилось. Порукой тому моя честь!

– Успокойтесь, Афанасий Петрович! – сказала Мария. – Я ни в чем вас не обвиняю. Нет ничего дурного в том, что наследница развлекалась в компании приличных людей. Она много трудится и заслужила отдых. Как зовут этого врача?

– Не могу сказать, ваше императорское величество. Слово дал.

Мария удивленно посмотрела на него.

– Таким было его условие. Он исцеляет наследницу, а мы обязываемся хранить это в тайне.

– Даже от меня?

– Да, ваше императорское величество! Прошу меня простить.

– Странное условие. Какую награду попросил этот доктор?

– Никакой. Это было вторым его условием.

– Ему не нужны деньги, титулы, земли?

– Именно так.

– Он богат и родовит? Осыпан наградами?

– Ордена у него есть, и рода он знатного. Предки на польском престоле сидели. Но земель, как и денег, не имеет. Живет на жалованье. Я предлагал похлопотать о награде, но он отказался.

– Тогда он и точно святой.

Горецкий развел руками.

– Благодарю вас, Афанасий Петрович! – сказала Мария. – Я подумаю, как вас наградить.

– Лечил не я, ваше императорское величество.

– Но вы нашли этого врача. Не скромничайте!

– Как вам будет угодно, ваше императорское величество!

«Не отказался, – мысленно усмехнулась Мария. – Не святой. Кто, интересно, этот врач?»

– Я к наследнице, – сказала лейб-медику и вышла из покоев. Вагон Ольги примыкал к вагону императрицы. Мария прошла по переходу, кивнув отдавшему честь казаку из охраны. В приемной, примыкавшей к кабинету наследницы, на диване сидел адъютант. Завидев императрицу, он вскочил.

– Ваше императорское величество!

– Здравствуйте, Алексей Иванович! – сказала Мария. – Обойдемся без доклада.

Она потянула на себя дверь кабинета. Ольга обнаружилась за столом. Она сидела и что-то писала на листке бумаги. Увидев Марию, вскочила.

– Матушка!

– Пришла тебя навестить, – сказала Мария и обняла дочь. – Афанасий Петрович сообщил мне приятную весть. Это правда?

– Да! – подтвердила Ольга. – Я здорова.

– В самом деле?

– Без сомнений. Чувствую себя замечательно.

Мария всмотрелась в лицо дочери. Кожа розовая, на щеках румянец, глаза блестят. Похоже, Горецкий не соврал.

– Чем занимаешься?

– Да вот, пишу.

Ольга шагнула к столу и перевернула листок тыльной стороной кверху. Мария успела прочитать строчку: «Дорогой Ва…» Кому предназначено письмо? Кто этот «Ва…»? Валентин, Василий, Вадим? У дочки появился воздыхатель? С этим нужно разобраться.

– Как тебя лечили?

– Мы приезжали к доктору на квартиру. Лена раздевала меня, я ложилась на кровать, и врач гладил меня руками. Здесь, здесь и здесь, – Ольга показала на грудь и бедра.

– Хм! – сказала императрица. – Почему там?

– Здесь кости, которые содержат мозг. Он вырабатывает красные тельца. При белокровии мозг болеет, и эта функция нарушается. Врач воздействовал на него, чтобы вылечить, и ему это удалось.

– Что ты ощущала?

– Было приятно. Ох, мама! – Ольга покрутила головой. – Это чудо! У него руки светятся.

– И как зовут этого чудотворца?

– Не могу сказать. Слово дала.

– Что за тайны такие? – покачала головой императрица. – Я хочу знать имя врача, излечившего мою дочь, я хочу отблагодарить его, а меня лишают такой возможности. Что ты, что Афанасий Петрович.

– Я сама его отблагодарю.

– А мне, значит, нельзя?

Мария сделала вид, что обиделась.

– Ну, что ты, мамочка! – Ольга обняла ее и поцеловала в щеку. Мария с удовольствием вернула поцелуй. – Он очень скромный человек. Даже удивительно.

– А еще он красиво поет.

– Ты знаешь?

Щеки Ольги полыхнули краской.

– Афанасий Петрович рассказал. «Молодой, приятной наружности, компанейский», – процитировала Мария. – Ты, часом, не влюбилась?

– Ох, мама!..

– Ну, ну! – Мария потрепала ее по плечу. – Надеюсь, все было в рамках приличий?

– Разумеется! – обиделась Ольга. – За кого ты меня принимаешь?

– За юную девушку, у которой нет опыта в сердечных делах. Которая может стать жертвой проходимца.

– Никакой он не проходимец! – Ольга топнула ножкой. – Он достойный человек. Гениальный хирург, награжденный орденами. Ты сама его хвалила. Он…

– Погоди! – Мария подняла руку. Детали, сообщенные лейб-медиком и дочерью, сошлись воедино и, как кусочки смальты в мозаике, образовали законченную картину. – Довнар-Подляский?!