Завеса Звездной пыли и Жестокости

Между нами, мной и Лиллиоп, никогда не было романтики, скорее, случилось взаимовыгодное соглашение. Но соглашение было разорвано в тот момент, как я простонал имя этой… полукровки? Это было очевидно не только по отвращению, написанному на лице Лиллиоп, когда она закончила одеваться и выбежала из комнаты, но и по моему собственному ощущению чего-то мерзкого. Хоть я не позволил омерзению омрачить мое лицо, оно все равно просочилось глубоко внутрь меня.

Что со мной не так?

Я – принц Горного двора, ни перед кем и никогда не склоняюсь. Почему же тогда у меня не получается выгнать из проклятых мыслей единственную несовершенную фейри с человеческим происхождением?

Я стремительно вышел из комнаты и направился к военному залу. С меня хватит. Мы должны найти Делфину – и мы ее найдем! – даже если это будет последним, что мы сделаем. Жертва должна быть принесена. И я первым готов отдать все. Пора бы и остальным принцам заявить о том же.

Мы найдем Делфину и прекратим наши бедствия. Мы вернем магию.

Глава пятая Делфина

Позволь предложить тебе сделку.

Позволь показать тебе, кто ты такая. Кто такие звездные фейри. Позволь показать, что значит быть фейри нашего рода.

Но если, когда наступит время, ты все еще не будешь чувствовать себя здесь своей, я отведу тебя в мир людей.

Если я чему и научилась за то короткое время, что провела в королевстве фейри, так это не заключать с ними сделок. Калдамир предупреждал меня о правилах Аварата: не доверять никому, даже самому миру, но он пренебрег одной очень важной деталью. Опасность представляли и сами фейри. Я же могла справиться с миром. Даже удалось справиться с отродьями.

Остерегаться мне следовало ему подобных. Его вид руководствовался не инстинктами. Высшие фейри были другими. Они хитрее и более жестоки.

А он хуже всех остальных, ведь сделал вид, что предупредил меня, но не счел нужным предостеречь о себе самом.

Утро озарилось странным сиянием. Меня разбудил не солнечный луч, потому что никакого солнца тут, естественно, не было. Сами звезды, казалось, засияли чуть ярче, а воздух стал теплее. И та теплота выдернула меня из глубокого сна, которого я не заслуживала. Проснувшись, я сразу же поняла, где нахожусь.

События прошлого дня сложно стереть из памяти.

Помнила я не только все случившееся, но и тот выбор, который сделала, прежде чем сон овладел мной.

Я не приняла предложение Сирена заключить сделку. Каким бы притягательным ни был ночной воздух, как бы плотно ни окутывали меня холодное ночное небо и теплый ветер, дующий со скалы, и как бы чарующе ни шептали звезды, умоляя принять его, – я этого не сделала.

Но и не совсем отказалась.

Может, я по-прежнему вела себя глупо, но мне нужно было за что-то держаться. Нужно было, чтобы что-то связывало меня с Алдерией, с миром людей. Сейчас это было как никогда важно, ведь с каждым новым днем я все глубже и глубже погружалась в привычную жизнь королевства фейри. Оказывалась все дальше и дальше от дома. Чем больше проходило времени, тем реальней казалось это место, а все, что было до него… казалось сном, имитировавшим реальность.

Именно это и пугало меня сильнее всего. И именно поэтому я не отказала Сирену сразу же, как мне, в целом, стоило поступить.

Я становилась уязвимой и ненавидела себя за это.

Если я хочу выжить в мире фейри – в Аварате, Элизии или еще каком треклятом королевстве, о котором мне не потрудились сообщить, – я должна стать сильнее. Я должна скрывать свои эмоции, потому что нельзя позволять моим желаниям вырываться на поверхность при малейшем прикосновении кожи.

Кожу обдало жаром при воспоминании о том мгновении с Сиреном, но в этот раз скорее от стыда. Да что со мной не так? Разве я недостаточно подчинялась требованиям? Это всего лишь коварные чары, еще один волшебный обман волшебного создания. Я не могла отрицать того, что чувствовала, как бы мне этого ни хотелось, поэтому пришлось сосредоточиться на своих ощущениях. Проблема не во мне, а в этом месте.

В магии.

Правда, у меня было смутное подозрение, что дело не в ней, но я оказалась еще не готова принять правду. Необходимо помнить, какие фейри на самом деле, чего они действительно хотят. Нужно всегда держать это знание в голове, иначе оно – как и все в этом королевстве фейри – будет медленно ускользать в воспоминаниях, угасать, тускнеть, пока сама я не пропаду, не угасну и не потускнею. Я должна оставаться начеку. Только так смогу защитить себя.

Ну и еще, конечно, могу попытаться заколоть парочку фейри своим отравленным клинком.

Пока что я сопротивлялась, но лишь потому, что знала: это временное решение. Фейри много, а я одна. Кинжал мог бы пригодиться, если бы меня снова загнали в угол где-нибудь в пещере, но не там, где в любую минуту может появиться еще больше фейри. Я не питала иллюзий, что смогу одолеть целый двор. Повезет, если одного-то смогу превзойти по силе и лишить жизни в случае нападения.

Кого мне давно уже стоило заколоть, так это Калдамира.

Горный принц нанес мне непрошенный визит во сне, оставив, покрытую холодным потом, лежать на простынях кровати в башне. В воспоминаниях я постоянно возвращалась к тому моменту, когда миры столкнулись, и к выражению лиц принцев, осознавших, что потеряли меня. Они меня удивили. Все, но не он.

Лицо Калдамира еще долго после пробуждения оставалось перед глазами. Оно преследовало меня, даже когда я спотыкаясь подошла к тазу с водой, оставленному ночью на туалетном столике невидимым слугой, чтобы смыть с глаз отголоски сна.

Необузданную ярость на лице Калдамира я могла понять. Не могла я понять другого: печали, которую увидела на лицах остальных принцев. Чего им было жаль? Не меня, понятное дело. Не того, что меня забрали у них. Они сделали свой выбор. Они выбрали принести меня в жертву. Меня забрали у них еще в тот момент, когда они приняли свое мерзкое решение.

Их печаль должна быть связана с чем-то еще.

Скорее всего, с утратой магических сил.

Или же… Может, это вовсе не была печаль. Наверное, я неправильно поняла увиденное. Не в первый раз предполагала, что знаю их лучше, чем знала на самом деле.

В замке повисла удивительная тишина. Птички не чирикали за окном. Кареты не грохотали внизу. И только вечное жужжание звезд и далекое эхо шагов по мостовой нарушали тишину. Однако дорогу из массивных плит, инкрустированных драгоценными камнями, не стоило, наверное, считать мостовой.

Я никак не могла определить время. Луны, сближение которых получилось застать прошлой ночью, давным-давно исчезли с неба. Им на смену пришли несколько лун поменьше. Они медленно двигались по небу разными маршрутами, отчего казалось, что мир внизу находится внутри какой-то гигантской рыбацкой лодки и выглядывает из нее.

Еще сильнее я удивилась, когда высунулась во вчерашнем испачканном и сползшем с плеч платье на лестницу и снова обнаружила, что меня никто не поджидает. Сирен клялся, что я не пленница, но я все еще не до конца ему верила. Сомневаюсь, что когда-нибудь поверю. Каждый день, протягивая руку к дверям, я ожидала обнаружить, что они заперты или, еще хуже, что за ними поджидают стражники с блестящим оружием. Но до сих пор слова Сирена оставались правдой.