Завеса
Шрифт:
Им нужна помощь. Я услышала все, что мне нужно было услышать.
— Я в деле, хочу помочь.
Все посмотрели на меня. Я почувствовала, как сзади напрягся Лиам, но смолчал. Теперь-то он знал, что это бесполезно. Безрассудно храбра, что уж поделать.
Последние несколько дней изменили мою жизнь и меня. И теперь почти невозможно снова просто продавать сухпайки в Квартале.
Не знаю, считал ли мой отец, что живет «полноценной» жизнью. Знаю, что он гордился тем, что снабжает город во время войны. Знаю, что он был рад внести свой вклад. Да и я
Но будет ли это устраивать меня всю жизнь? Не думаю, что да, после того, как я знала правду, или часть ее, о Паранормальных и Сдерживающих. Не уверена, что смогу вернуться к нормальной жизни.
Да, я была благодарна за нее. Эта жизнь помогла мне пережить потерю и чувствовать себя менее одиноко без семьи. Она подарила мне обыденность и рутину, помогла сосредоточиться на нуждах других, а не на том, чего не было у меня.
Но было уже слишком поздно следовать совету отца и не вмешиваться. По крайней мере теперь я могу сражаться на правой стороне.
— Почему? — спросил Малахи, склонив голову на бок. Думаю, он не оценивал, а проверял мою мотивацию.
— Потому что если ход вещей не изменится, если мы не изменим то, как Сдерживающие обращаются с Восприимчивыми, позволим им думать, что мы обязательно превратимся в духов, я могу быть следующей.
— Я тоже в деле, — сказал Лиам. — Из-за нее. У того, кто делает это, на руках кровь. Моей сестры, Марлы Салас, и ведь они не единственные.
Бёрк выдохнул.
— Здорово. Мы надеялись, что вы оба так думаете.
— К вашему сведению, — сказала Дерби, — зарплата отстойная, потому что ее вообще нет. Нет никаких поощрений и больничных, и вы все время на прицеле у Сдерживающих. Но если мы не дадим открыть Завесу, это спасет людей от монстров из Запределья. Без обид, Ваша Крылатость.
— Забыли.
Кстати говоря о Его Крылатости.
— Если откроется Завеса, — сказала я, посмотрев на Малахи, — ты сможешь вернуться домой. Разве ты этого не хочешь?
На его идеальном лице мелькнула тень.
— Я, воин. Я веду свои батальоны, и битва еще не окончена. Я не хотел оказаться здесь, но битва переместилась на эти земли.
— Ты о том, что сейчас ведется битва против Сдерживающих? — спросил Лиам.
— Можно сказать, — произнес Малахи, — что ведется битва против попустительства.
— И какая у нас повестка дня? — поинтересовался Лиам.
— Найти остальных Восприимчивых, работавших на Сдерживающих, даже тех, кто был задействован косвенно, — сказал Бёрк. — Но это долгий процесс, мы не справляемся и теряем Восприимчивых.
— На Острове Дьявола у нас есть друг, который хорош в компьютерах, — сказал Лиам. — Если вы не против, можем поговорить с ним, попросить порыться в сети. Вдруг он найдет следующую цель.
Бёрк посмотрел на Малахи и Дерби, те кивнули.
— Хорошая идея, — сказал он.
— Как мы будем связываться друг с другом? — спросила я. — И узнавать о встрече?
Малахи присвистнул.
По его команде с балок спустился белый голубь и сел на его руку. Вокруг его чешуйчатой ноги была черная кожаная повязка.— Почтовый голубь, — сказал он и указал на повязку. — Сюда можно положить маленькую записку.
— А я думала, почтовых голубей больше нет.
— Больше нет странствующих голубей, — сказала Дерби. — А почтовые голуби — разновидность домашних.
Я посмотрела на птицу, которая двигалась рывками, как робот. Война не сильно сократила число голубей в Новом Орлеане, и учитывая отсутствие телефонов, это весьма неплохое решение. Люди далеко продвинулись в технологиях… но иногда им приходилось возвращаться назад.
Малахи кивнул.
— Куда в твоем магазине может приземлиться голубь? Где ты сможешь получать сообщения?
Я подумала немного.
— Окна заднего двора. Они вдалеке от улицы и другие здания во дворе не жилые. На окне третьего этажа есть флагшток, если заставишь их приземляться туда, все получиться.
Он кивнул.
— Забрав записку, можешь вложить другую. Птица вернется сюда, и мы получим ее.
— А если нам нужно связаться с вами раньше? — спросила я.
— Просигнальте. — сказал Малахи. — У тебя есть поствоенный флаг?
Флаг с золотой лилией.
— Конечно.
Он кивнул.
— Захочешь встретиться, повесь его на балконе третьего этажа. Его кто-нибудь заметит и отправит записку. Встречаться будем здесь.
Я кинула.
— Ясно.
— Тогда, — произнесла Дерби с облегченной улыбкой, — добро пожаловать в команду.
* * *
Мы шли по хрустящему гравию к грузовику. Дул теплый бриз.
— Итак, думаю, мы вступили в тайный альянс предателей.
— Похоже на то, — сказал Лиам, и мы залезли в машину. Он вставил ключ в зажигание, повернул его, и грузовичок заревел.
Он посмотрел на меня.
— Не могу сказать, что меня радует то, что Завеса снова может отрыться, или что мы единственные, кто стоит между войной и миром.
— Нужно же с чего-то начинать, — сказала я.
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
— Еще одно выражение, которое на самом деле ничего не значит и нужно лишь для того, чтобы почувствовать себя лучше.
— Так и есть, — сказала я. — Почувствовал себя лучше?
Он застонал.
— Что попросим поискать Мозеса?
Лиам нахмурился.
— Пока не уверен. Вряд ли он сможет отыскать каждого Восприимчивого в сети Сдерживающих. Там должны быть тысячи документов.
Я улыбнулась ему.
— Да, но он может поискать Марлу Салас.
Он открыл рот, затем снова его закрыл.
— Чёрт, Конноли. Неплохо.
— Я бы даже сказала гениально.
Лиам фыркнул и выехал в огромную дыру.
— Не слишком обольщайся. Поговорю с ним завтра.
— Если нам удастся удержать Завесу и спасти мир, думаешь, Сдерживающие пересмотрят свою позицию относительно Восприимчивых?