Завещание сталкера - Багряные сны

— Ладно. Но Воронина обязательно брать с собой?

— К сожалению, — невесело проговорил Горбунов, — Вскрыть «купол» не так уж просто, сам ты можешь ошибиться в расчетах и потратить заряд в холостую. Мы не можем так рисковать.

— А если меня возьмут в плен, скажем, те же монолитовцы? Я, конечно, буду держаться, сколько смогу, но вы ведь в курсе, что нет таких людей, которые при правильном подходе выдержат пытку. Выжмут код, и все…

— Конечно, нам придется подстраховаться. Тебе в слизистую щеки вошьют капсулу с цианидом. Если понадобиться раскусишь ее — смерть мгновенная и достаточно безболезненная.

— А если я ее случайно?

— Саша, мы ж не дилетанты, мы свое дело знаем. Случайно этого сделать нельзя — все просчитано. Капсула сделана из инертного материала, не отторгается и не растворяется. Ребята из лаборатории дают сто процентную гарантию на пол года. Потом ее лучше убрать.

Крышка люка открылась неожиданно. Выброс закончился примерно с полчаса назад, пленники догадались об этом по исчезнувшим точкам и всхлипываниям почвы, но легкая канонада доносилась и до подземелья. Это военные наносили очередной удар по позициям монолита. Собственно, смысла в этом уже и не было, ведь военная операция была рассчитана, как помощь Серому и его команде для облегчения проникновения внутрь контура. Теперь помогать было некому, разве что это поможет Крюку вынести дестабилизатор пространства с охраняемой сектантами территории.

И вдруг, крышка над головой скрипнула, тусклые солнечные лучи ворвались в яму, ослепляя привыкших к темноте пленников. В проеме показался монолитовец, не тот старичок-охранник, а молодой парень. Лицо его было скрыто шлемом, но движения были легкими и плавными, так двигаются только молодые. Сзади мелькнула еще одна фигура, но ее рассмотреть не удавалось. Наклонившись над проемом, монолитовец закинул автомат — ни какой-нибудь «Энфилд», а «FN F2000», автоматно-гранатометный комплекс с компьютерным прицелом-модулем управления огнем — на плечо и стал в упор рассматривать пленников. Все четверо смотрели на необычного вояку с некоторым удивлением. Еще больше они удивились, когда сектант стянул шлем и улыбнулся.

— Крюк? Ребята, это ж Крюк! — Заорал Данила, но тут же получил жесткий тычок от Макса.

— Не ори ты! Где охранник?

— Ушел к праотцам. — Ответил Крюк. — Или к Монолиту, не знаю.

— Как ты нас нашел?

— По запаху — я бы вас тоже в самую срань посадил. Все на месте?

— Птицы нет.

— Птица со мной, стоит на шухере.

— Как ты прошел?

— Там коалиция монолитовцев бомбит. Такое творится! Вас, кроме этого старика и двух салопетов даже охранять некому, все воюют.

— Там должна быть лестница.

— Есть, — согласился Крюк.

— Давай скорей.

Но Крюк почему-то не торопился.

— Подожди. Сначала надо договориться.

— О чем?

— Я ведь не обязан вас спасать, это вам будет кое-что стоить.

— Чего ты хочешь? — Вперед выступил Серый, беря переговоры в свои руки.

— Во-первых, «глаз химеры».

— Я сбросил его в том подвале, где нас взяли. — Честно ответил Макс.

— Я знаю, — усмехнулся Крюк. — Я догадался, что ты не дурак оставлять артефакт сектантам, порылся в подвале и нашел. Он у меня, ты не станешь требовать его обратно?

Макс тяжело вздохнул, но согласился с Крюком.

— Хрен с тобой, забирай.

— Серый, ты мне тоже кое-что пообещал, обещание остается в силе?

— Конечно.

— Тогда последнее: половина поля артефактов моя.

— Да ты что, охренел?! — Взорвался Макс.

— А ты чего хотел? — Удивленно ответил Крюк. — Я через все кордоны монолита сюда перся, чтобы вас вытащить. Ну, так как? Время идет.

— Идет. — Удивительно быстро согласился Серый, что немного озадачило Крюка. — Давай лестницу.

Крюк все еще размышляя, где он продешевил, быстро спустил длинную металлическую лестницу, и все четверо оказались на свободе.

Видок, конечно получился тот еще. Все были в глине и грязи, волосы слиплись, в ботинках хлюпала вода, а одежда превратилась в лохмотья. Встретишь такого в зоне — выстрелишь не задумываясь, зомби высшей категории. Мысли Серого тут же подтвердил Крюк.

— Мать честная! На кого вы похожи, Зомби! Птица и то лучше вас выглядит.

Из-за поворота вырулил ботаник, действительно, чистенький, только с двумя бланшами под глазами. Похоже, Птица сопротивлялся, когда его допрашивали.

— Птица, жив? — Радостно воскликнул Дан и хотел обнять товарища, но тот отпрянул.

— Живее вас. Я хотя бы выгляжу, как человек.

— Что дальше? — Прервал беседу Макс. — Радоваться потом будем.

— Сваливаем. Птица, «мешок» надо рвать в каком-то определенном месте или в любом?

— Есть две слабые точки, — отозвался умник. — Одна там, где нас взяли монолитовцы, вторая должна быть недалеко. Там, где вход на завод с южной стороны. Ты знаешь это место?

— Нет, но попробуем по ходу разобраться.

Серый оглядел зал.

— Надо обыскать каморку — нам нужно снаряжение и оружие.

— Там на выходе я два автомата припас, заберем по дороге. — Сообщил Крюк. — С остальной снарягой хуже, возиться с постовыми было некогда, пришлось взорвать гранатой, так что от их жилетов осталось решето. А у старика вообще броника не было.

Быстро обшманав здание команда разжилась сухой одеждой, пятью военными аптечками, десятком бинтов и двумя артефактами «кровь камня». Из оружия нашелся многозарядный дробовик с полной обоймой и Энфилд, правда, всего с двумя магазинами.

В итоге, на шестерых собралось четыре автомата, дробовик и один «Вальтер». С патронами было и того хуже, хороший запас имелся только на ствол Крюка, остальные вышли из здания почти голыми. Крюк, почему-то поменявший свой любимый СКАТ на снарягу «монолита» оказался самым защищенным, еще один броник, хоть и разорванный, решили нацепить на Птицу. Одну из аптечек распотрошили тут же, в здании, пришлось вколоть обезболивающие и стимулирующие тем, кто имел болезненные повреждения и раны. Птица все еще прихрамывал, но Санитар наложил на ногу тугую повязку и бегать не бегать, а ходить в быстром темпе умник смог. Напоследок выяснилось, что с продуктами в тюрьме тоже не ахти, а ведь все не ели почти двенадцать часов. Пришлось сделать по несколько глотков энергетика, одна банка которого нашлась в заначке у Крыса — хотя бы на первое время.