Завещание

«Наследством» Алекс называл деньги, которые еще здоровый отец откладывал на наши карточки. Только вот воспользоваться мы ими смогли только после того, как у папы начались проблемы со здоровьем. Это было указанно в его завещании и оформлено нотариально.

— Он наш отец, Алекс… — слезы подступали к глазам. Ведь я-то помнила, какие теплые были у них отношения. Наверное, это была игра.

За оконном заревели моторы спортивных машин, и Алекс тут же со взбудораженным видом подбежал к шикарному витражу.

— Это Назар с Романом, — с улыбкой на лице заявил он. — На прошлых выходных они лихо меня обогнали на…

— Стоп! – Я встала и подошла к нему. — Ты видишься с детьми Рудиных, а со мной нет?!

У нашего дедушки, Алекса Ковальчик, была жена, Агнешка Ковальчик. От этого брака родилось двое прекрасных детей – Александр, наш отец, и Алисия. Алисия вышла замуж на нефтяного магната Алексея Рудина и родила ему троих детей: Назара, в честь отца Алексея, Карину и Романа. Все знали, что последний на самом деле от другого мужчины, но в нашей семье эта тема никогда вслух не обсуждалась и была под запретом.

— У нас с тобой уже совершенно разные интересы, — снисходительно произнес брат и почесал меня за подбородок. — Держу пари, ты приехала сюда просить денег на папину психушку. Только вот вряд ли тебе кто-то их даст.

— Почему? — преодолев гордость, спросила я.

— Ну, — он отошел от окна и, налив себе виски, снова плюхнулся на диван, – Роман прогулял все деньги. Он же, пытаясь подражать дедушке Алексу, открыл яхт-клуб, очень даже роскошный. Но прогорел, — он губами издал звук лопающегося шарика и сам рассмеялся своей шутке. — Роман в свои шестнадцать уже успел проиграть всё наследство в карты. Говорят, даже фамильное гнездо заложил. — Я вспомнила шикарный коттедж на берегу моря, где когда-то часто бывала. — А вот у Карины все хорошо! — наигранно сказал брат. — Девочке двадцать четыре, а уже пятую операцию пережила удачно. Скоро будет как Барби. Ее папик, Андрей Златопольский, скоро сделает из нее настоящую куклу.

— Бедные их родители … — руки сами потянулись к лицу и закрыли рот. Изумление так и лилось из меня. А ведь мы не виделись всего три или четыре года.

— Да… — он задумчиво и не свойственно для себя серьезно продолжил: — Алисия и Алексей Рудины были прекрасной парой. Достойной друг друга.

— Мир был несправедлив к ним.

— Это не мир, а они сами. Кто же выплывает в шторм в открытое море? Как в их прагматичные головы вообще могла прийти такая идея? — Он залпом выпил все оставшееся содержимое стакана. — Пусть земля им будет пухом.

Тут дверь с грохотом открылась, и внутрь влетели двое громко смеющихся парней. Раздался громкий треск и звук разбивающегося стекла.

— Прости, чувак, — я узнала похабный голос Романа. — Держи, этого хватит в качестве компенсации?

Другой парень громко и неприятно рассмеялся, а затем они оба потопали к нам в гостиную.

— О, — воскликнул Назар. — Родственнички уже тут! Тоже хотите оттяпать кусок дедушкиного бабла?

Я отвела взгляд. Сейчас мне было стыдно за него как никогда.

Алекс же, напротив, подорвался с места, и они начали здороваться. Что бы я ни думала о своем брате, он был из тех людей, которые выйдут сухими из воды и найдут общий язык со всеми. Это как-никак достоинство.

— Розочка, — наконец они обратили свое внимание на меня и тут же оказались по обе стороны от меня на диване. — Наша Розочка! Куда ты пропала?.. Кажется, не виделись целую вечность. Твой братец сказал, ты замуж вышла? Правильно! Надо же как-то содержать вашего полоумного отца… — он весело подмигнул братьям по разуму и по крови.

Мои руки сжались в кулаки, но я держалась, как могла.

— Так кто же он? — продолжил Назар. В свои двадцать лет он уже превратился в настоящую сволочь. — Нефтяной магнат? Депутат?

— Что ты гадаешь? – сквозь смех спросил Роман. — Пусть фамилию скажет. Это облегчит задачу.

— Ее фамилия Добровольская, — улыбаясь, сказал брат. Судя по всему, он вёл с ними дружескую беседу. Мне же хотелось сбежать. — Он, кажется, был студентом и подрабатывал программистом.

Вот. Вот он — тот момент, когда уже ни внешность, ни прическа, ни макияж не играли больше никакой роли. Я была чужой в этой тусовке богатеев.

Пока парни заливались от смеха, я услышала, как входная дверь открылась, и женские ножки на невероятно высоких каблучках засеменили по деревянному полу к нам.

— Это же шутка, да, Роза ? – вытирая глаза от слёз смеха, спросил Роман. — Ты же не променяла фамилию миллионера на фамилию программиста? — последнее слово он произнес так, будто это было что-то аморальное.

— Деньги были не главным в наших отношениях, — наконец заговорила я. — У нас была любовь.

— У кого это была тут любовь? — пролепетала вошедшая в комнату Карина.

Девушка была в невероятно высоких ботфортах, очень коротком серебристо-розовом платье, которое держалась на ее груди пятого размера от хирурга Камаровского.

— Роза-то у нас женилась, — сказал Назар и поприветствовал сестру, поцеловав её в обе щеки. Его примеру последовали все. Все, кроме меня.

— На программисте. Бедном студенте, — наигранно жалобно сказал Роман. – Это была большая любовь, и нашей Розочке деньги были чужды.

Мой братик слушал их с веселой улыбкой, и это по-настоящему задевало.

— Привет, Розочка, — Карина с притворной радостью наклонилась ко мне и потянулась, чтобы поцеловать. Я же отодвинулась и протянула ей руку. Меня жутко испугали ее искусственные скулы и губы. Даже волосы были ненастоящими, что бросалось в глаза вблизи. Когда-то я возглавляла эту тусовку. Сейчас же единственным чувством, которое они вызывали, было презрение.

Карина посмотрела на меня с таким пренебрежением, что я почувствовала себя мусором на дороге, который обходят за километр. Потом родственница элегантно села и сбросила пальто.

— Так что насчет замужества? — спросила она. — Это правда?

— Правда в том, что я была замужем. Я действительно Роза Добровольская. Но развелась официально два месяца назад, — я ехидно улыбнулась сидящим напротив родственникам и скрестила руки на груди.

— Кхе-кхе! — за спиной раздался громкие покашливания и стуки по дереву. Явно для того, чтобы обратить внимание.

В комнату зашел молодой мужчина лет тридцати, или около того, и сел на свободный стул справа от меня. Это был стул дедушки. Он любил сидеть на нем и возглавлять семейство. Раньше…