Завещание

– Бегло. Я говорю еще и по-испански, на языке ипиков и мачигуенга.

– А это еще кто такие?

– Мачигуенга – местное племя, живущее в горах Перу. Я провела с ними шесть лет. Только начала свободно говорить на их языке, как меня отозвали.

– Почему?

– Партизанская война.

Как будто змей, аллигаторов, болезней и наводнений недостаточно, подумал Нейт.

– В деревне неподалеку от моей похитили двух миссионеров. Но Господь их спас. Через четыре года их отпустили живыми и невредимыми.

– Здесь тоже ведутся партизанские войны?

– Нет. Это Бразилия. Здесь люди мирные. Наркокурьеры встречаются, но так далеко в Пантанал никто из них не забирается.

– Кстати, интересный вопрос: как далеко мы сейчас от реки Парагвай?

– В это время года в восьми часах плавания.

– В бразильских часах?

Она улыбнулась шутке:

– Вы уже поняли, что здесь время течет медленнее. По американским меркам от восьми до десяти часов.

– Если плыть на каноэ?

– Да. У меня был когда-то подвесной лодочный мотор, но старый, и он в конце концов сдох.

– А если иметь моторку, сколько времени займет дорога?

– Часов пять, немного больше – немного меньше. Сейчас сезон дождей, и здесь легко заблудиться.

– Это я уже понял.

– Реки сливаются. Вам придется прихватить с собой одного из наших рыбаков, без проводника вы ни за что не найдете Парагвая.

– А вы ездите туда раз в год?

– Да, но в сухой сезон, в августе. Тогда прохладнее, и москитов не так много.

– Одна ездите?

– Нет, беру с собой Лако, моего индейского друга, он довозит меня до Парагвая. Когда вода на реках спадает, путь занимает около шести часов. Там я жду какой-нибудь проходящий мимо корабль, потом пересаживаюсь на рейс до Корумбы. Остаюсь в городе на несколько дней, потом ловлю попутное судно и плыву обратно.

Нейт вспомнил, что на Парагвае они встретили очень мало судов.

– Любое судно?

– Обычно такое, которое перевозит скот. Их капитаны охотно берут пассажиров.

“Она плавает на каноэ, потому что ее моторная лодка сломалась. Ездит зайцем на пароходах для перевозки скота, чтобы попасть в Корумбу – единственную точку ее соприкосновения с цивилизацией. Насколько изменят ее деньга?” – спрашивал себя Нейт. И ответа на этот вопрос не находил.

Он сообщит ей обо всем завтра, с утра, когда отдохнет, поест и у них будет много времени для обсуждения дел. На краю деревни появились мужчины, которые направлялись к ним.

– А вот и они, – сказала Рейчел. – Мы ужинаем до наступления темноты, а потом ложимся спать.

– Догадываюсь, что в темноте здесь нечего делать.

– Ничего такого, о чем мы могли бы поговорить, – быстро произнесла она, и это его позабавило.

Жеви появился в сопровождении индейцев. Один из них вручил Рейчел небольшую квадратную корзинку. Она передала ее Нейту, а тот достал из нее небольшой каравай хлеба из муки грубого помола.

– Это маниока, – объяснила Рейчел. – Наша основная пища.

И видимо, единственная, во всяком случае, на сегодняшний день. Нейт приканчивал второй каравай, когда к ним присоединились индейцы из первой деревни. Они принесли из лодки палатку, противомоскитную сетку, одеяла и воду в бутылках.

– Мы ночуем сегодня здесь, – сообщил Нейт Жеви.

– Кто сказал?

– Это самое лучшее место, – поспешила объяснить Рейчел. – Я бы предложила вам переночевать в деревне, но белому человеку для этого сначала надо попросить разрешения у вождя.

– То есть мне, – уточнил Нейт.

– Да.

– А ему, значит, такое разрешение не требуется. – Он кивнул на Жеви.

– Он же лишь ходил за пищей, не спал там. Здешние правила сложны.

Нейту это показалось забавным: примитивное племя, люди ходят без одежды, но живут по сложной системе правил.

– Я бы хотел отплыть завтра около полудня, – сказал он.

– Это тоже будет зависеть от вождя.

– Вы хотите сказать, что мы не сможем уехать, когда захотим?

– Вы отплывете тогда, когда он скажет, что вы можете это сделать. Не беспокойтесь.

– А вы с вождем в хороших отношениях?

– Мы ладим.

Она отослала индейцев в деревню. Солнце опустилось за горы. Тени от деревьев уже подбирались к ним.

Несколько минут Рейчел наблюдала, как они с Жеви сражаются с палаткой. Свернутая, она казалась совсем маленькой.

Развернутая, выглядела не многим больше. Нейт сомневался, что Жеви в ней поместится, не говоря уж о них двоих. Когда они натянули палатку на колышки, она оказалась высотой ему по пояс, края сильно скошены, и было очень сомнительно, что она способна вместить двоих взрослых мужчин.

– Я ухожу, – объявила Рейчел. – Вам здесь будет удобно.

– Обещаете? – простодушно спросил Нейт.

– Если хотите, я пришлю двух парней охранять вас.

– С нами все будет в порядке, – успокоил ее Жеви.

– Когда здешнее население просыпается? – поинтересовался Нейт.

– За час до рассвета.

– Можете не сомневаться, мы тоже к этому времени проснемся, – заверил ее Нейт, с подозрением поглядывая на палатку. – Мы можем встретиться пораньше? Нам нужно многое обсудить.

– Да. Я пришлю вам еду на рассвете. А потом мы поболтаем.

– Это будет замечательно.

– Не забудьте помолиться, мистер О'Рейли.

– Не забуду.

Рейчел ступила в тень. Еще несколько мгновений Нейт мог видеть ее силуэт на тропинке, потом все исчезло. Деревня тонула в черноте ночи.

Они несколько часов сидели на скамейке, ожидая, когда воздух станет прохладнее, оттягивая момент, когда придется залезть в душную палатку. Но выбора не оставалось. Палатка, какой бы хлипкой она ни была, защитит их от москитов и прочей летающей нечисти. А также от ползучих гадов.

Жеви рассказал о деревне, поведал несколько историй об индейцах, каждая из них кончалась чьей-нибудь смертью.

Наконец он спросил:

– Вы сказали ей про деньги?

– Нет. Скажу завтра.

– Теперь вы ее видели. Как думаете, что она обо всем этом скажет?

– Понятия не имею. Она здесь счастлива. Жестоко разрушать ее жизнь.

– Тогда отдайте деньги мне. Мою жизнь они не разрушат.

Соблюдая привычную иерархию, Нейт залез в палатку первым. Предыдущую ночь он провел, глазея в небо со дна лодки, поэтому усталость быстро сморила его.