Завещание

– Я не хочу видеть мертвого ребенка.

– Понимаю.

Нейт помог Рейчел подняться, хотя она, разумеется, не нуждалась в помощи, и они продолжали держаться за руки, пока она не дотянулась до своей обуви. Как обычно, из ниоткуда материализовался Лако, и они с Рейчел вскоре скрылись в темном лесу.

Нейт нашел Жеви – тот спал под деревом. Они отправились по тропе, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не наступить на змею, и вскоре вернулись в деревню.

Глава 31

Дождь оказался не слишком хорошим предсказателем погоды. Ураган так и не начался.

Дождь, правда, припускал дважды в этот день, пока Нейт и Жеви, борясь со скукой, подремывали в одолженных гамаках, но оба раза был кратковременным, и после него появлялось солнце, чтобы пропечь орошенную землю и сделать воздух невыносимо влажным от испарений. Даже в тени мужчины изнемогали от жары.

Как только в деревне возникало какое-то движение, они принимались наблюдать за индейцами, но и работа, и игры из-за жары затухали, едва начавшись. Когда солнце нещадно палило, ипики забирались в свои домики или укрывались в тени деревьев позади них. Когда начинался дождь, детишки выбегали поиграть на площадке. Если солнце заволакивали тучи, женщины делали вылазки к реке или принимались за повседневные дела.

Рейчел вернулась в середине дня. Они с Лако проследовали прямо к вождю и подробно рассказали о событиях в соседней деревне. Потом Рейчел подошла к Нейту и Жеви. Она очень устала и хотела немного поспать, прежде чем перейти к делу.

Придется убить еще час, подумал Нейт. Он наблюдал, как она идет к дому: гибкая и крепкая, эта женщина, вероятно, могла бы участвовать в марафоне.

– Куда это вы смотрите? – с улыбкой поинтересовался Жеви.

– Никуда.

– Сколько ей лет?

– Сорок два.

– А вам?

– Сорок восемь.

– Она была замужем?

– Нет.

– А как вы думаете, у нее вообще был мужчина?

– Почему бы тебе не спросить у нее?

– А вам?

– Мне это безразлично.

Они снова задремали, поскольку делать было нечего.

Часа через два начнутся соревнования, потом ужин, после чего стемнеет. Нейту снилась “Санта-Лаура” – жалкое суденышко с каждым мигом представлялось ему все более прекрасным. Во сне оно быстро превращалось в дорогую элегантную яхту.

Когда мужчины-индейцы начали собираться, чтобы привести в порядок волосы и подготовиться к своим играм, Нейт и Жеви хотели было удалиться, но один из самых крупных ипиков что-то прокричал им, сверкая белоснежными зубами, – похоже, приглашал их поучаствовать в состязаниях.

Нейта спасла Рейчел.

Они отправились на то же место у ручейка под деревьями и снова уселись рядом, касаясь друг друга коленями.

– Вы мудро поступили, что не пошли со мной, – сказала она устало. Видимо, сон не освежил ее.

– Почему?

– В каждой деревне есть свой знахарь, индейцы зовут его шальюн. Он готовит снадобья из трав и корней, а также вызывает духов для решения всевозможных проблем.

– А, шаман.

– Что-то в этом роде. Скорее, колдун. В сознании индейцев существует множество духов, а шальюн как бы “регулирует их движение”. В любом случае шальюны – мои противники, ведь я представляю угрозу для их религии. Они всегда настроены враждебно, преследуют тех, кто принял христианство, донимают новообращенных. Они хотели бы, чтобы я убралась отсюда, и постоянно уговаривают вождей выгнать меня.

В последней по течению реки деревне у меня была маленькая школа, где я обучала индейцев грамоте. Я занималась с верующими, но дверь была открыта для всех. Год назад здесь разразилась эпидемия малярии, три человека умерли, и тамошний шальюн убедил вождя, что это было наказанием за мою школу. Теперь она закрыта.

Нейт слушал, не перебивая. Храбрость этой женщины и прежде удивляла его, теперь же он восхищался ею. Жара и размеренный ритм жизни создавали иллюзию безоблачного мира ипиков. Чужак и заподозрить не мог, что в их душах идет такая борьба.

– Родители Айеш, умершей девочки, христиане, причем они тверды в своей вере. Шальюн распустил слух, будто мог спасти малышку, если бы ее родители позвали его. А они, разумеется, хотели, чтобы ее лечила я. Бимы водились здесь всегда, и у местных знахарей есть снадобья против их укусов. Правда, я не видела, чтобы они хоть раз помогли. Но вчера, когда девочка умерла, уже после моего ухода шальюн созвал односельчан и устроил в центре деревни целое представление. Обвинил меня в смерти ребенка и заявил, что во всем виноват мой Бог.

Речь ее лилась быстрее обычного, словно она торопилась наговориться по-английски.

– Сегодня во время церемонии погребения шальюн вместе с несколькими горлопанами начал неподалеку исполнять свои ритуалы с танцами и песнопениями. Несчастные родители девочки были полностью сломлены горем и унижением. А я даже не смогла закончить службу. – Ее голос дрогнул, и она закусила губу.

Нейт погладил ее по руке:

– Ничего, ничего, все уже позади.

Перед индейцами Рейчел не могла позволить себе заплакать. В их глазах она всегда, при любых обстоятельствах должна быть сильной, исполненной веры и мужества. Но наедине с Нейтом можно, он поймет.

Рейчел вытерла глаза и взяла себя в руки.

– Простите, – извинилась она.

– Ничего, – повторил Нейт – ему так хотелось помочь ей.

Со стороны деревни донеслись крики – начались спортивные игры. Нейт подумал: как там Жеви? Нет, он ни за что не поддастся соблазну побороться с мальчишками.

– Вам нужно уезжать, – отрешенно произнесла Рейчел, нарушив тишину. Она полностью овладела собой, голос снова звучал как обычно.

– Что?

– Да, уезжать как можно скорее. Немедленно.

– Я очень хочу уехать, но к чему такая спешка? Через три часа стемнеет.

– У меня есть основания полагать, что оставаться для вас небезопасно. Мне кажется, в той деревне я заметила сегодня кое у кого симптомы малярии. Москиты разносят ее очень быстро.

Нейт начал чесаться и готов был тотчас прыгнуть в лодку, но потом вспомнил о своих таблетках.

– Я в безопасности, – сказал он. – Принимаю хлорочто-то.

– Хлорокин?

– Да, точно.

– Когда вы начали?

– За два дня до отъезда из Штатов.