Завещание

Марго, прошу тебя лишь об одном, не отказывайся от того, что я оставляю тебе. Хочу, чтобы ты все потратила! Понимаю, что деньгами не загладить все то зло, что я причинил тебе, но никому другому оставлять ничего не хочу! Повторюсь, все, что имею, что заработал, сочинил, сотворил, произвел, – этим всем я обязан только тебе. Тебе одной. И никому больше!

Я хочу, чтобы ты жила той жизнью, которой всегда заслуживала. И буду покоиться с миром, зная, что обеспечил тебе эту жизнь. Да, я корыстен даже в своей щедрости. Но таков уж я есть. Может быть, поэтому и умираю сейчас… Один.

Прошу тебя, помни обо мне и навещай хотя бы раз в год, в мой день рождения – день середины лета. Я буду ждать тебя каждый раз на одном и том же месте.

Хочу, чтобы ты встретила достойного мужчину! А не тех негодяев, которые тебе постоянно попадаются, включая меня. Я хочу, чтобы ты любила и была любима! Помню, как ты говорила, что самое главное в жизни – это счастье дорогого тебе человека. Тогда это настоящая любовь! Хочу, чтобы этот мужчина смог подарить тебе то тепло, которое не смог дать я. А самое главное, я хочу, чтобы ты была счастлива! Ты достаточно уже настрадалась. А если будешь счастлива ты, тогда буду счастлив и я. И что-то мне подсказывает, что встреча с этим самым мужчиной уже не за горами…

Я люблю тебя, моя Императрица! И буду наблюдать за тобой с высоты птичьего полета. Буду сидеть на облачке, свесив ножки вниз, вместе с голопузыми ангелочками и охранять тебя от всех бед.

Hasta la vista…

Hasta luego…

Hasta manana…

Твой Генерал.

P. S. Я люблю тебя!

Ты навсегда осталась для меня девушкой в струящемся платье с широко открытыми глазами.

Прощай…»

Глава 8

Роман

Как хорошо, что сегодня появился Кирилл. Вводя его в курс текущих дел и обязанностей, я смог слегка отвлечься от мыслей о Маргарите Витальевне. Практически все время мы работали в конференц-зале, и пока что парень показывал себя только с лучшей стороны. Он действительно оказался смышленым и расторопным. Быстро вникал в дела, не переспрашивая по несколько раз одно и то же и вообще не задавая глупых вопросов. У парнишки оказалась почти феноменальная память.

Лишь только раз я отвлекся от дел. Это случилось, когда показывал Кириллу его рабочее место и рассказывал, что где лежит, вплоть до того, как именно нужно подавать мне кофе. Но когда из моего кабинета раздался сдавленный крик, внутри меня все оборвалось. А потом громкое и протяжное «Нет! Руслан!», которое вообще выбило почву у меня из-под ног.

Я сделал два быстрых шага в сторону дверей, за которыми сейчас кричала женщина, но потом резко остановил себя. Я там буду лишним. Сейчас у нее свидание с Русланом. Как бы грустно это ни звучало. Она кричала и плакала, а внутри меня будто что-то от этого умирало.

– Может, полицию вызвать? – поинтересовался Кирилл, вдруг оказавшийся рядом со мной.

– Нет, никакой полиции, – резко одернул его я. – Бери вон ту стопку папок и за мной.

Кирилл послушался беспрекословно.

Еще два часа я посвятил работе. И больше не смог. Моя душа рвалась в кабинет. Утешить женщину, крик которой до сих пор звучал у меня в ушах.

– Сейчас у меня в кабинете будет оглашение закрытого завещания, поэтому ни с кем не соединять и никого ко мне не пускать. Все понятно? – спросил я, оставляя Кирилла за его рабочим столом.

– Конечно, босс. Нет проблем, – бодро ответил мне секретарь.

После чего я осторожно шагнул в свой кабинет, тихо прикрыв за собой дверь.

Вокруг стояла оглушительная тишина. Да и самой Маргариты Витальевны нигде не было видно. Я сделал несколько шагов и наткнулся на ее туфли. Они расположились в центре моего кабинета, словно главная достопримечательность этой местности. Композиция состояла из одной стоячей и одной лежачей туфли. Интересно, просто лак, просто высокая шпилька, одна лежит, другая стоит, а глаз притягивает. Но где же хозяйка обуви? Стараясь ступать как можно тише, я прошелся по кабинету. Пропажа обнаружилась у панорамного окна на полу. Она сидела, облокотившись на стекло. Вся ее поза говорила об обреченности. Голова опущена, локти уперты в колени, в одной из рук зажаты листы письма.

Нужно было что-то сказать. Но я не знал что.

«Рус, кажется, при всех твоих мозгах, ты был непроходимым тупицей! У тебя был шанс вернуть ее. Равнодушные так не страдают».

Было видно, что эта женщина убита горем. А я за свою карьеру повидал таких «актеров», которые бились в истериках, выдавливали из себя эмоции, которых на самом деле не было. Здесь же все говорило о том, что она не играет.

– Вы в порядке? – тихонько спросил я, опускаясь рядом с ней на корточки.

Она медленно подняла голову. Все лицо располосовано дорожками слез. От обилия соленой влаги глаза покраснели. Но даже это не могло ее испортить. Нимфа, не иначе. Пучок растрепан, и несколько прядей повисли вокруг лица, делая ее моложе. Сейчас передо мной была не строгая леди, способная свернуть горы, что явилась ко мне в офис в два часа, а нежная девочка, которая нуждалась в поддержке и защите.

Ее блуждающий взгляд прошелся по мне и сосредоточился на глазах.

– Нет, – коротко ответила она на мой вопрос, пожимая плечами.

И я не придумал ничего лучше, чем присесть рядом с ней и облокотиться на стекло.

– Я тоже, – сказал я, глядя в стену перед нами.

– Вы? – удивилась она.

– Руслан был моим другом последние восемь лет, – вздохнул я и понял, что ей будет с кем разделить свою боль, поскольку для меня это тоже потеря. – Я держал его за руку, когда он умер.

Мой висок прожег сосредоточенный взгляд.

– Друг? Восемь лет? – она даже нашла в себе силы, чтобы отстраниться от окна. – Тогда вы точно знаете нашу историю.

– О да, – не смог сдержать улыбки, – она точно достойна романа.

– Возможно, когда-нибудь я об этом напишу, – вздохнула она и снова облокотилась спиной.

Мы помолчали.

– Это правда? – вдруг после затянувшейся паузы спросила она.

– Что? – повернулся я к ней.

– То, что написано в письме.

Я перевел взгляд на листы, которыми она слегка потряхивала передо мной.

– Откуда мне знать, что там написано?

– Он действительно следил за мной?

Я не стал отвечать. Зачем? Если она задает этот вопрос, значит, ответ на него ей уже известен.

Она не стала на нем зацикливаться и задала другой:

– От чего он умер?

– Рак, – коротко пояснил я.

Было заметно, что письмо Руслана оставило ее практически без сил, но тем не менее она старалась злиться. Забавная. Еле удержал себя от того, чтобы улыбнуться.

– Мне кажется, что нам с вами нужно все-таки завершить то дело, по которому вы приехали. Как вы считаете? – просил я, поднимаясь и протягивая ей руку.