Завет Макиавелли

Джейк Лоу оглянулся — никого в пределах слышимости.

— Если президент окажется жив и начнет говорить, испанская полиция будет совсем некстати, — сказал он негромко.

— Да, но мы не можем так просто отправить их домой.

— Не можем…

— Джейк. — Понизив голос, Маршалл придвинулся вплотную. Мы дали полиции ту же версию, что и остальным: президент либо погиб, либо захвачен Николасом Мартеном или другими террористами, либо блуждает в состоянии сильного психического расстройства. Если они поднимут его наверх живым, любые слова списываются на душевную болезнь… А мы за несколько минут погрузим его в «Чинук» и улетим.

— Звучит красиво, но нет никаких гарантий. Слишком многое висит на волоске. — Некоторое время Джейк Лоу смотрел в сторону, озабоченно и рассеянно, потом глянул на Маршалла. — Думаю, варшавскую операцию следует приостановить. Я серьезно.

— Не могу, Джейк, и ты это прекрасно знаешь, — ответил Маршалл ровно. — Вице-президент уже распорядился, и приказ доведен до сведения всех заинтересованных лиц. Отменив операцию сейчас, мы покажем слабость не только нашим собственным людям, но и друзьям во Франции и Германии. Не нервничай: мы, а не кто другой контролируем ситуацию. Немного веры, как я уже говорил…

Между тем на командном пункте обстановка изменилась: Билл Стрейт, стоя, возбужденно говорил что-то в микрофон гарнитуры. Остальные слушали молча и внимательно, включая капитана Диас. Лоу и Маршалл бросились туда бегом.

— Повторите, пожалуйста! — Билл Стрейт держался рукой за гарнитуру, пытаясь уследить за обменом между своими подразделениями по нескольким каналам сразу. — Очень хорошо! Отлично!

— Что, нашли? — нетерпеливо спросил Джейк Лоу. — У слухачей что-то есть? Президент? В самом деле?

— Нет еще, сэр. Команда федеральной полиции проникла в главный штрек с нашей стороны оползня, ближе к монастырю. Сейчас к ним подходит ЦРУ.

— Агент Стрейт, мои люди закончили работу. — Капитан Диас кивнула в сторону прожекторов. — Шесть человек уже внизу, — продолжала она, глядя на доктора Маршалла и Джейка Лоу. — Судя по старым картам, туннель достигает в длину двенадцати миль. По нашим данным так и получается, значит, карте можно доверять. Ближе к середине обнаружен вертикальный ствол, по нему спускается одно из наших подразделений, другое пробивается через естественный пролом в один из второстепенных штреков. Буровые расчеты номер семь и четыре достигли мягкой породы на участках, отстоящих друг от друга на три мили; сколько времени им понадобится, чтобы пройти до главного штрека, пока не ясно. Сейчас все зависит от того, что обнаружат передовые группы: либо свободный проход, либо обваленную кровлю.

— Сколько сейчас наших людей в туннеле? — спросил Джейк Лоу у Билла Стрейта.

— Около шестидесяти. Еще десятка три готовы спуститься по новым проходам, как только те будут пробиты. Еще столько же, когда люди капитана Диас и наши оперативники доберутся до штрека с дальнего конца. Агенты ЦРУ, прилетевшие из Мадрида, уже на земле, и распределены вдоль штрека на поверхности. Отыскивать новые проходы им помогает сельская полиция — эти люди знают местность. Фотографий с орбиты в инфракрасном и видимом диапазонах придется подождать еще девяносто минут, до прохода спутника над головой. Ночью да в такую погоду от обычных снимков много ждать не приходится, а на инфракрасных будет видно отдельных людей — мы их попробуем вычислить.

Нисколько не обрадовавшись, Джейк Лоу повысил голос:

— Иными словами, исход операции государственного значения целиком и полностью зависит от нескольких буровых установок и пары сотен людей, вооруженных микрофонами, ночными биноклями, кирками и лопатами?

— Мы не можем терять ни секунды, сэр. Приходится использовать то, что под рукой: живую силу и примитивные технологии.

— Живую силу, говорите? А куда подевалась сотня агентов секретной службы из Парижа?

— Они уже в Испании. — Билл Стрейт перевел взгляд с Джейка Лоу на доктора Маршалла. — В соответствии с новым планом прибывают сюда в двадцать один сорок. Джентльмены, люди в нашем распоряжении сплошь профессионалы: федеральная полиция, ЦРУ, секретная служба. Мы наверняка отыщем президента — если он здесь, внизу.

— Вы найдете его, не сомневаюсь. Благодарю за усердие.

С этими словами Маршалл увлек Джейка Лоу обратно к большому вертолету.

— Ты нервничаешь, Джейк, — решительно заявил он. — Остынь.

Просто расслабься.

116

Амфитеатр церкви в горе. 21.20

Держась немного в стороне, Деми продолжала снимать таинство, совершавшееся на каменном знаке Альдебарана. Шестьдесят монахов стояли вокруг цоколя на коленях и пели на все том же странном языке, опустив головы. Три огня горели неугасимо; искры вихрем уходили в ночное небо, где полная луна тонула в надвигающихся грозовых тучах. Молнии уже сверкали, как праздничный фейерверк, в стороне над долиной.

В текучих складках белого платья, Кристина сидела на простом деревянном кресле с высокой спинкой, как языческая богиня. Дети в алых одеждах один за другим появлялись из темноты и подходили к ней, неся неторопливо и почтительно какое-нибудь живое существо, собаку или кошку; у нескольких детей постарше на кожаной рукавице сидели ручные совы.

Кристина благословляла детей, улыбаясь каждому с любовью, говорила что-то неслышное, целовала в обе щеки, потом проводила рукой над животным или птицей, негромко произнося короткую молитву на языке монахов, Бека и Лючианы. Когда очередной ребенок уходил во тьму за огнями, его место занимал следующий. Взрослые в амфитеатре смотрели как завороженные, а на границе освещенного участка стояли Бек и Лючиана, подобно божественным пастырям у тучного стада.

Деми ничего не понимала. Какое отношение знак Альдебарана, нарисованный рукой ее матери, татуировка на пальце Мерримена Фокса, доктора Лорейн Стивенсон, Кристины, Лючианы и, вероятно, преподобного Бека, имеют ко всему этому? Тем более к этой трогательной церемонии, где Кристина благословляет детей и зверей? Хорошо бы знать, каких духов призывал Бек из-за темной небесной тверди… Какова роль Кристины и что здесь происходит, в конце концов?

Если верить Беку, в ковене Альдебарана нет ничего зловещего и ритуалы его безобидны. Смотрите, кто хочет. Но если так, зачем ей по дороге сюда подсыпали какую-то дрянь в кофе? Что это за история с Фоксом и Николасом Мартеном? Ее мать, она ведь действительно исчезла. Бесследно. И что хотел сказать ей отец? А безрукий калека, Джакомо Гела? Как и отец, он пытался ее предупредить. Он ведь видел что-то достаточно серьезное, чтобы его искалечили столь чудовищным образом. Знак Альдебарана имеет какое-то отношение к древней секте «Арадия малая» и его кровавым традициям? Клятвы на крови, жертвенные животные, пытки — это ведь оттуда? И еще: таинственный орден Неизвестных; несколько сотен человек — где они?

Джакомо Гела мог быть неправ. Сумасшедший старик, который изобрел тайную организацию, чтобы списать на нее свое увечье. Какая организация? Дети, их родители, домашние любимцы. Чего бояться?

117

21.35

Стоя в туннеле, Гектор и Хосе светили фонариками наверх. Ствол почти вертикальный; спускаться остальным еще пятьдесят футов. Несмотря на помощь Амадо и Мигеля, Хэпу пришлось снять самодельную шину, и все равно было трудно. Пришлось все-таки принять таблетку болеутоляющего — плечо болело невыносимо.