Завет Макиавелли

Заставив себя остановиться, Деми подошла к алтарю. Тогда, ночью, под пристальным взглядом Лючианы, монахи освободили ее от фотокамер, завязали глаза и повели куда-то по бесконечной лестнице. Посадили в быстрый экипаж — подземный, Деми не сомневалась. Вроде дрезины. Потом ее заперли в этой самой камере, не говоря ни слова.

Ничего более: монахи не снизошли до обыска ни в святилище, ни здесь, в келье. Только сняли повязку с глаз в конце пути. Смартфон под платьем остался — тот самый, с которого ушли снимки на сайт в Париже. Она уже попробовала его использовать — бесполезно, слишком много камня над головой. Позже, когда ее выведут на поверхность, в зону видимости, она наберет номер европейской спасательной службы, сто двенадцать. Поставит в известность полицию. Лучше думать об этом, чем о жуткой смерти, до которой осталось несколько часов.

Опустившись на колени перед алтарем, Деми принялась фотографировать зловещего металлического истукана — символ «Арадии малой». Снимая бронзовую отливку со всех сторон, она никак не могла остановиться. Это был не просто способ отвлечься; где-то в глубине души Деми надеялась найти дорогу на ту сторону — ниточку, которая свяжет ее с матерью. Клятва, данная в детстве, сольется с надеждой на вечную любовь и спасение.

129

12.07

Грязные, исцарапанные и испуганные, Амадо и Гектор стояли посреди ярко освещенной палатки командного пункта. До сих пор они никому не проговорились: ни агентам секретной службы и федералам, поймавшим их в туннеле, ни следователям ЦРУ, в чьи руки попали позднее. Не проговорились они и по дороге, когда их поднимали на поверхность и вели под дождем. Твердили лишь, что с утра пошли в шахту и не смогли найти дорогу обратно.

— В котором часу? — спросила капитан Диас по-испански.

— В половине десятого примерно.

Об этом они успели договориться за несколько секунд до того, как их поймали.

— Где вы живете? — продолжала капитан Диас.

Билл Стрейт и советник по национальной безопасности Джеймс Маршалл стояли у нее за спиной, не упуская ни слова.

— Эль-Боррас, на реке, — ответил Амадо.

— Спустились вдвоем. Больше никого не было?

— Да. В смысле, нет. Только мы двое.

Подумав, капитан Диас отошла в сторону.

— Допросим их по отдельности, — обратилась она к коллеге из федеральной полиции.

— Кто из вас Гектор? — спросила Диас, вернувшись к мальчикам.

Гектор поднял руку.

— Хорошо. Останешься со мной. С Амадо поговорят другие — на том конце палатки.

Гектор смотрел, как двое полицейских уводят Амадо.

— Стало быть, Гектор, ты живешь в Эль-Боррасе?

— Да.

— Расскажи, как ты добрался до шахты. От реки и до вершины горы.

12.12

Оставив Гектора, капитан Диас отошла поговорить с тем, кто допрашивал Амадо. Нервничая, Гектор искоса глянул на Билла Стрейта и его рослого, явно очень важного соседа. Американцы, ни с кем не перепутаешь… Впервые с момента задержания появилось время оглядеться. Он, конечно, и раньше видел всякую электронику и мощные компьютеры — в кино. В жизни эта техника производила еще более сильное впечатление. Как и атмосфера напряженной работы: операторы поддерживали непрерывную связь с многочисленными поисковыми группами, хор голосов, пробивающихся по каналам связи, не умолкал ни на секунду.

Видя, что капитан Диас возвращается, Гектор перевел дыхание.

По дороге она что-то сказала Биллу Стрейту и высокому американцу, и к Гектору подошли все трое.

— Получается неувязка, — объяснила Диас спокойно. — По твоим словам, вы шли пешком от самой реки. Амадо говорит, вы ехали на мотоциклах.

— Гектор, — Билл Стрейт смотрел мальчику прямо в глаза, — мы знаем, что вы с Амадо были в шахте не одни.

Стрейт остановился, давая капитану Диас время перевести.

— Кто еще мог с нами быть? — уперся Гектор.

— Президент Соединенных Штатов.

— Нет! — объявил Гектор с вызовом. Переводить не было необходимости. — Нет!

— Слушай меня внимательно, Гектор. Когда мы найдем президента, выяснится, что ты солгал. Тогда ты отправишься в тюрьму надолго.

В переводе капитана Диас утверждение прозвучало так, будто судья уже произнес приговор: лет двадцать, а может, и тридцать.

— Нет, никого не было, только я и Амадо, — упорствовал Гектор. — Спросите ваших людей — они ведь никого не нашли?

Что-то изменилось, и Гектор посмотрел в сторону. Навстречу двое полицейских вели Амадо, бледного, заплаканного. Все было понятно без слов: Амадо проговорился.

130

12.18

Нижняя вентиляционная шахта не составила проблемы: до главного туннеля они поднялись легко. Сто ярдов по темному туннелю прошли без задержки; в конце перехода Хосе быстро нашел верхнюю шахту — ту самую, по которой Хэп, Мигель, Хосе, Амадо и Гектор когда-то, очень давно, спустились вниз. Будто бы несколько дней назад. А может, несколько недель.

Там, внутри второй вентиляционной шахты, Хэпа Дэниелса прихватило всерьез. Услышав сдавленный стон, Мигель посветил фонариком. По бледному лицу Хэпа катились крупные капли пота. Объявив привал, Мигель дал раненому напиться воды из бурдючка и заставил принять очередную таблетку болеутоляющего.

Впятером они молча сидели в темноте, давая Хэпу отдохнуть, а таблетке — время подействовать. При других обстоятельствах его бы оставили позади с собственного согласия, но сейчас об этом не могло быть и речи. Без специалиста, который своими ногами обошел Арагон всего несколько дней назад, оценивая каждый шаг с точки зрения безопасности, обойтись невозможно. Рассчитывать на успех без Хэпа нельзя. А достаточно ли будет краткого отдыха, кто знает?

12.23

— Черный кейс, мистер президент, — сказал Мартен, задумавшись. В темноте мысли легко принимают неожиданное направление. — Ну, который адъютант всегда за вами носит. Там ведь коды запуска стратегических ракет?

— Да.

— Не сочтите за бестактность… Где бы он мог быть сейчас?

— Полагаю, у моих «друзей». Прихватить его с собой было бы не просто.

— У «друзей», значит?

— Это не важно на самом деле.