Зависимы сейчас

Его брови вскидываются в быстром удивлении, но оно медленно стирается, сменяясь настоящей, искренней улыбкой. Кажется, я только что сделал отца счастливым.

Такое случается... ну, почти никогда.

— Я позвоню адвокатам. Твое наследство вернется завтра утром, — говорит он, — и я ожидаю деловое предложение к следующей неделе.

— Что?

Мой желудок сжимается.

Он закатывает глаза, и его рот кривится. Улыбка продержалась две секунды.

— Ради всего святого, Лорен. Деловое предложение. Тебе не обязательно участвовать в моей компании, но лучше создай свою собственную. Мне, блядь, плевать, будет ли она успешной. Просто подними свою ленивую задницу и сделай что-то, — он встает и нависает над тележкой с алкоголем, чтобы наполнить свой пустой стакан. — Уже поздно. Вам двоим стоит провести ночь здесь.

Я не хочу входить в свою старую спальню, пристанище плохих воспоминаний и дерьмовых ошибок. Я качаю головой.

— Сегодня мы остаемся у Райка.

Он напрягается при этом имени.

— Тогда идите. Мне нужно работать.

Когда мы идем к дверям, он говорит: — И когда я найду утечку, он пожалеет, что влез в нашу семью. Я могу тебе это обещать.

43. Лили Кэллоуэй

.

Мы все вернулись домой в Принстон, и я не разговаривала с Роуз уже три дня. Она уходит из дома рано и возвращается поздно. И каждый раз, когда я звоню, включается её автоответчик. Обычно Роуз отвечает на втором гудке.

H&M и Macy's сняли Calloway Couture с продажи в своих магазинах, сославшись на «негативное внимание» в качестве причины, по которой они убрали одежду с вешалок и полок. Я извинилась в сообщении, и один раз поймала её лично, чтобы произнести эти слова, но она похлопала меня по плечу, сказала что-то о встрече и запрыгнула в свою машину.

Сегодня утром она написала мне сообщение.

Роуз: Я просто занята, и мне жаль, что у меня нет больше времени на разговоры. Я не виню тебя. Не вешай нос.

Я чувствую себя не очень бодро, но это сообщение помогает облегчить тяжесть на моей груди. Сегодня у меня последний тест перед началом выпускных экзаменов на следующей неделе, и это первый раз, когда я выйду на территорию кампуса после скандала. Я не должна идти. Я не готовилась и не заучивала ответы со старых экзаменов. Я просто плюхнулась на диван и смотрела повторы ситкома Парень познаёт мир.

Мои конечности сильно тянут вниз, это якорь, который привязывает меня к кровати, к полу, к дивану. Утром, днем и ночью. Желание исчезнуть, суперспособность, о которой я всегда мечтала, посещает меня всё чаще. Доктор Бэннинг сказала бы мне, что у меня депрессия, может быть, даже прописала бы мне лекарства. Но я не разговаривала с ней после встречи с адвокатами.

Мне запрещено её видеть. У меня теперь новый психиатр. Доктор Оливер Эванс. Я встречусь с ним на следующей неделе.

Душ — моё единственное уединение: место, где существует мастурбация, где пар и мои колючие нервы сгорают и отгоняют тревогу. Чувство вины сопровождает кайф. И язнаюязнаюязнаю. Формально мне нельзя, но я слежу за тем, сколько времени я трачу на прикосновения к себе. Это не то же самое, что порно. Я не могу мастурбировать на публике. Я никогда не переусердствую, если ограничусь только душем.

И вообще, после вчерашней ночной попытки заняться сексом, Ло, наверное, будет избегать меня добрую тысячу лет. Все началось хорошо. Я была до смешного взволнована тем, что наконец-то пересплю с ним после двух недель воздержания. Час промчался, обманув мой разум, заставив поверить, что мы возились всего пять минут, а не шестьдесят. Мне нужно было больше времени.

Он продолжал говорить мне нет. И я даже пыталась околдовать его и заманить в свою сексуальную паутину, что (теперь, когда я думаю об этом) не могло быть таким уж сексуальным. Я превратилась в навязчивого секс-монстра, которого мы оба боялись. Затем произошло кое-что похуже.

Я разрыдалась.

То есть я не только ныла о сексе, но и плакала, когда не получила его. Мне так стыдно, вплоть до того, чтобы начать затворничать. Я никогда не хочу показывать своё лицо, никому. Я не буду винить Ло, если он больше никогда не захочет спать со мной в одной постели.

Я смотрю на часы на кухне. Ло и Райк больше не могут бегать на дорожке Пенна или бегать трусцой по кварталу, не подвергаясь нападению папарацци или любопытных студентов. Поэтому они прибегают к бегу вокруг нашего дома в Принстоне. По крайней мере, тут закрытая территория.

Но их не должно быть тут ещё десять минут. Мои влажные волосы намочили футболку. Думаю, успею принять ещё один душ до того, как они войдут в дом. Я спрыгиваю с барного стула и бегу в ванную. Я достаю маленькую упаковку тампонов из шкафа в дальнем углу. Между ними засунут мешочек с моим водонепроницаемым мини-вибратором. Я вынимаю его и засовываю пакет обратно.

Душ или ванна?

Мне не нравится, что у нас нет комбинированного варианта ванна-душ. Тогда это было бы намного проще. Мастурбация стоя мне не нравится, и это то, что мне приходится делать в душе.

Ванна зовет меня. Пузырьки. Я также могу себе сделать пузыри. Но у меня есть только... десять минут. Думаю, я успею. Пузырьки должны того стоить.

Быстро поворачиваю кран, проверяю воду на идеальную теплоту, добавляю смесь для пены (конечно же) и бросаю один из этих розовых мыльных шариков (не совсем понимаю для чего они). Вода приобретает бледно-розовый оттенок, и я вдыхаю цветочный аромат, запах довольно близок к запаху лилий.

Так что я считаю это удачей.

Я сбрасываю одежду и погружаюсь в воду, задыхаясь от того, как тепло обволакивает мои бедра и поднимается к груди. Я держу вибратор в одной руке, предвкушение и ликование переполняют меня. Закрываю глаза, откидываюсь назад и позволяю своим мыслям блуждать, пока двигается моя рука.

Я сосредотачиваюсь на одном воспоминании — о нашей встрече с Ло на втором курсе колледжа. Нас уговорили посетить праздничную вечеринку моих родителей в их особняке в Вилланове. Поскольку мы планировали остаться на ночь, мы оба решили напиться эгг-нога(сладкий напиток на основе сырых яиц и молока). Мама отправила нас наверх, чтобы мы не мешали другим гостям, и мы заперлись в моей комнате на всю ночь.

Стоя у изножья кровати, он целовал мою шею и губы с пьянящим взглядом, вдыхая каждую частичку меня, взглядом, который пожирал мое тело за одну секунду. Несмотря на то, что мы были одни, он не останавливался.

Я была возбуждена. Он был пьян. И он с радостью предоставил мне свой рот, и я согласилась (сначала), потому что мой разум был на взводе. Его губы прижимались к моей ключице, нежные, а затем глубокие, засасывающие. Его пальцы скользили по моей талии, всё ниже и ниже.

— Ло.

Я выпустила рваный вздох и попыталась ухватиться за его белую рубашку в надежде удержать своё тело в вертикальном положении. Но мир танцевал, и я не хотела ничего, кроме как быть подхваченной им — предпочтительно с проникновением и кайфом.