Зависимые

Темно-синие джинсы сидели на его бедрах ниже, чем того требовали приличия. Темно-красная рубашка с длинными рукавами сидела идеально — не слишком плотно, но в то же время обтягивала во всех нужных местах. Невозможно не заметить, какое потрясающее тело было под одеждой. Его образ дополняли темно-коричневые, намеренно состаренные ботинки.

Я почувствовала, что одета неподобающе, хотя его наряд был таким же повседневным, как и мой.

— Вау, ты прекрасно выглядишь, — сказал он, вытаскивая меня из блуждающих мыслей.

— Спасибо, ты тоже.

Это я только что сказала?

— Я выгляжу прекрасно? — спросил он, склонив голову на бок и рассмеявшись. До сих пор я не замечала маленькую ямочку, которая красовалась на его правой щеке, делая его улыбку еще красивее.

— Ты понял, что я имела в виду, — я всегда волновалась рядом с ним. Мне необходимо лучше контролировать себя, иначе окажусь в большой беде.

Обыденно оглядев меня, он оттолкнулся от стойки и сделал шаг вперед.

— Пойдем? — он схватил меня за руку, и, не дожидаясь моего ответа, повел к двери.

***

Я была рада, что надела свой шарф, потому как на улице было немного ветрено. Но чего еще я ожидала от Сиэтла в конце сентября?

— Где твоя машина? — спросила я, осмотрев все вокруг.

— Вон там.

— Где?

— Вот же, Сара, — он указал на красивую, жемчужно-белую «Ауди». Действительно потрясающий автомобиль. Мне, возможно, она понравилась даже больше, чем его «Аштон Марвин». Ну, или как бы она там ни называлась.

— Сколько у тебя машин? — спросила я, проводя пальцем по красивому металлу. Я не могла позволить себе похожую. Ну, во всяком случае, пока не могла.

За всю мою жизнь у меня был всего один автомобиль, «Шевроле Малибу» 1982 года. Я любила эту машину, купленную на заработанные мною деньги. Пришлось трудиться бесчисленное количество часов в местном книжном магазине в городе, где я раньше жила. Протянув почти восемь лет, я, наконец, смогла позволить ее себе.

— У меня их парочка. Тебе нравится эта? — он посмотрел на мою реакцию. Ему не пришлось вглядываться, чтобы увидеть, как я практически пускала слюни на эту проклятую вещь.

— Все в порядке, если тебе нравятся такие вещи, — думаю, я недостаточно хорошо сыграла равнодушие, но это все, на что я была способна.

Но он не купился на это.

— Ага, — сказал он, прежде чем открыл для меня пассажирскую дверь.

Надо отдать ему должное, вел он себя по-джентельменски. Когда он не таскал меня на руках или дразнил своим ртом, то применял тяжелую артиллерию этими жестами. Кто-то определенно хорошо обучил его.

— Я подумывал о небольшой старомодной закусочной рядом с автомагистралью I-90. Ты не против?

— Звучит отлично, — сказала я, взглянув в окно. — Я очень надеюсь, что они делают хороший кофе. Это единственное, что может помочь мне нормально функционировать в этот утренний час. — Повернувшись к нему лицом, я спросила: — В самом деле, ты всегда так рано встаешь?

Он рассмеялся, как будто это я глупила, что не вставала ни свет ни заря.

— Я не хочу терять время, так что да, я обычно всегда встаю так рано. На самом деле, еще раньше. Вообще-то, я подождал пару часов, прежде чем позвонить тебе.

Не зная, как реагировать на это его заявление, я засмотрелась на пейзаж за окном, пока он вез нас до места нашего назначения.

Мы приехали в закусочную после девяти тридцати. Это была маленькая забегаловка, вокруг которой находилось только с десяток-другой парковочных мест. Он был прав; тут было спокойно и уютно.

— У них здесь лучшие вегетарианские омлеты. Хочешь попробовать? — сказал он, посматривая на меня поверх своего меню.

— Конечно, главное чтобы быстро принесли кофе.

Обычно я не завтракала, знаю, это дурная привычка. Чтобы заставить себя ходить, я обходилась чашкой кофе и кусочком фрукта. Но, по какой-то причине, прямо сейчас мое тело требовало увеличить порцию.

После того, как официантка приняла наш заказ, мы сидели и смотрели друг на друга. Хотя я ни в коем случае не жаловалась. Я могла бы вечно смотреть на него, но мы, наверное, должны были о чем-нибудь поговорить.

— Сколько тебе лет? — это был первый вопрос, который пришел мне в голову, мое любопытство выключило фильтр в голове и на языке.

— Тридцать два. Сколько лет тебе? Подожди, дай угадаю, — он, казалось, вечность оценивал меня, что заставило меня чувствовать себя немного неуверенно. Но чем дольше он смотрел на меня, тем больше я должна была признать, что не возражала против того, что его глаза поглощали меня таким образом. Создавалось впечатление, что в его голове роились неуместные для публики мысли.

— Двадцать шесть, — наконец ответил он.

— Да, хорошее предположение, — я была впечатлена его точностью.

— Когда твой день рождения? — я не смогла удержаться от получения дополнительной информации о нем.

— Это что, двадцать вопросов? — он не был оскорблен или раздражен моей резкостью, а лишь улыбнулся, будто наслаждаясь моим интересом.

— Прости. Просто я не очень хорошо знаю тебя. На самом деле, я ничего не знаю о тебе, кроме твоего имени, и теперь твоего возраста. О, и что у тебя невероятный вкус в машинах, — мне действительно хотелось достать его этой «Ауди». Интересно, позволит ли он мне проехать за рулем до квартиры. Передо мной он предстал как человек, любящий управлять всем, так что в действительности я не могла представить его на пассажирском сидении какой-либо машины.

На заднем сидении, может быть, но точно не на пассажирском.

— Думаю, это довольно честно. Мой день рождения в октябре, — решив, что это был достаточно информативный ответ, он спросил: — А когда твой день рождения?

Я уже давно научилась не выдавать слишком много личной информации людям, которых не знаю, но по какой-то причине у меня было врожденное чувство доверия к нему.

Прежде чем я успела вымолвить хоть слово, он застал меня врасплох, когда произнес:

— Сентябрь.