Зависть

Паркер с безразличным видом пожал плечами, но в глубине души он был доволен. Несмотря на то что Марис пыталась с ним торговаться, ее, похоже, действительно заинтересовала именно книга, а не то, сколько сможет на ней заработать издательство.

– …Кроме того, Марис умеет посмеяться над собой, – добавил Майкл. – А это качество мне всегда нравилось в людях. В тебе, например, этого нет или почти нет. – Он искоса посмотрел на Паркера и закончил:

– Наконец, она просто красива.

– Угу… – буркнул Паркер.

– Стало быть, ты тоже это заметил? – усмехнулся Майкл.

– Я хромой, а не слепой, – огрызнулся Паркер. – Да, на нее приятно посмотреть… – Он сделал небрежный жест, который означал «Ну и что с того?» – Но ее внешность меня как раз не удивила – ведь мы видели в журнале ее фотографию.

– Честно говоря, портрет был хуже оригинала, – заметил Майкл.

– Говорю тебе – я знал, что она должна быть хорошенькой. Ной никогда не встречался с девушками, чью внешность можно было назвать хотя бы заурядной. Ему нравились красивые яркие девушки… Впрочем, – добавил Паркер мрачно, – если бы ему что-то понадобилось, он мог бы переспать и с жабой…

Майкл ничего не сказал. Так и не дождавшись его реакции. Паркер продолжил:

– Знаешь, я даже рад, что она оказалась хороша собой. Действительно рад!.. Тем приятнее мне будет осуществить мой план…

– Что ты собираешься предпринять? – осторожно спросил Майкл, и Паркер усмехнулся.

– Ты же знаешь – я никогда не обсуждаю сюжет будущей книги, пока не напишу хотя бы половину, так что тебе придется напрячь свои мыслительные способности.

– Ты собираешься использовать Марис?

– В самую точку, старина! – Паркер вытер со лба капельку пота. Кондиционер работал на всю мощность, но ему отчего-то было жарко. – А теперь давай закончим на сегодня. Мне нужно еще поработать…

Майкл спокойно допил лимонад, потом снова перелистал напечатанные страницы. Наконец он встал и, подойдя к Паркеру, протянул ему рукопись.

– Что ж, в целом все отлично. Не забывай только браниться поизобретательнее.

– Ладно уж, перехвалишь – на один бок кривым стану, – отмахнулся Паркер. – А твои замечания я учту.

Майкл направился к выходу, но на пороге остановился.

– Мне кажется, тебе стоит еще раз обдумать мотивировки… – проговорил он.

– Мои герои в этом не нуждаются – там все ясно и понятно.

– Я имел в виду вовсе не твоих героев… – ответил Майкл, но ему не хватило духа обернуться и встретиться с Паркером взглядом.

19

– Это комната всегда была моей любимой! – воскликнула Марис, наслаждаясь уютом домашнего кабинета отца, где они сидели вдвоем. Ною в последнюю минуту понадобилось срочно встретиться с менеджером контрактного отдела, чтобы обсудить несколько спорных договоров, и Марис пришлось отправиться к отцу без мужа. Ной обещал подъехать, как только освободится, но Марис была даже рада возможности побыть наедине с Дэниэлом. Со дня своего возвращения из Джорджии она виделась с отцом только дважды, да и то мельком, и несколько раз говорила с ним по телефону.

– Я и сам ее люблю, – признался Дэниэл. – Здесь я провожу почти все свое время. А когда ты со мной, комната нравится мне еще больше.

Марис рассмеялась.

– Ну, так было не всегда, – сказала она. – Я отлично помню времена, когда я приходила сюда, чтобы отвлечь тебя от работы, которую ты брал на дом, а ты меня прогонял. Вернее, пытался прогнать, но у тебя это получалось редко. – Она улыбнулась воспоминанию. – Я вела себя как овод, который пытается прогнать с луга быка.

Дэниэл вздохнул.

– Ах, как бы мне хотелось вернуть те времена, дочка, – сказал он. – Если бы это было возможно, я бы… Честное издательское, я бы чаще ходил с тобой на каток и играл в «Монополию». Увы, теперь мне остается только сожалеть об упущенных возможностях.

– Не переживай! – Марис нежно погладила его по руке. – Я совсем не чувствовала себя брошенной. У меня было все, и у меня был ты!

– Спасибо на добром слове, но мне все же кажется – ты преувеличиваешь! – Это было сказано бодрым тоном, но Марис без труда расслышала в голосе отца затаенную грусть. Дэниэл был рад видеть ее, однако в его оживлении угадывалась какая-то напряженность. Даже привычная перебранка с Максиной выглядела так, словно оба играли хорошо заученную роль, и только улыбка Дэниэла, оставаясь прежней – сердечной и доброй, порой казалась искусственной.

– Что-то не так, папа? – осторожно спросила Марис. – Как ты себя чувствуешь?

– Честно говоря, дочка, мне действительно немного не по себе. Ведь утром похороны Говарда Бэнкрофта.

Марис сочувственно кивнула:

– Я тебя понимаю… Ведь дядя Говард был не просто нашим главным юрисконсультом. Он был добрым и преданным другом всем нам.

– Мне будет его недоставать. И не только мне, я думаю… Не понимаю, что толкнуло его на… на этот ужасный шаг?!

Было только естественно, что Дэниэл скорбит о своем старом и преданном друге, однако Марис подозревала, что дело не только в этом. Быть может, подумалось ей, Дэниэлу передалось ее собственное не особенно веселое настроение? Весь вечер Марис была задумчива и молчалива, и причин этому она могла найти только две: Ной и Паркер, Паркер и Ной…

О муже Марис думала больше. Объяснения, которые он ей дал, выглядели весьма правдоподобно, к тому же слова Ноя подтвердил и сам Дэниэл. И все же Марис казалось странным, что отец и муж не удосужились сообщить ей о таком важном деле, от которого, без преувеличения, зависело будущее «Мадерли-пресс». Да, в последнее время она действительно была занята по горло, но все же не настолько, чтобы от нее следовало скрывать подобную информацию! Кроме того, по своему положению в компании она обязана быть в курсе всех дел. Старший вице-президент фирмы просто не имеет права находиться в неведении, когда речь идет о столь важной вещи, как предложение о слиянии, и ее статус жены и дочери не должен был повлиять на решение Дэниэла и Ноя ничего ей не сообщать. Либо она заслуживает их доверия, либо нет – третьего не дано.

Однако вовсе не это разозлило Марис больше всего. Ее привело в ярость то, как небрежно Ной отмахнулся от всех ее требований, будто она милая, но глупая девчонка, которая хороша в постели, но ничего не смыслит в бизнесе. Он поступил с ней как с ребенком, которого легко можно отвлечь от баловства со спичками, пообещав мороженое или сунув в руки леденец.

Да, то, как Ной с ней обошелся, было еще унизительнее, чем его оскорбительные сексистские выпады. Неужели он всерьез считал, что ее можно просто погладить по головке – и она успокоится?!

– Марис!

Она подняла голову и улыбнулась отцу.

– Прости, я немного задумалась…

– О чем, если не секрет? Марис пожала плечами.

– О, в последнее время у меня так много всего на уме… Сразу и не расскажешь.

– В таком случае плесни мне еще виски с содовой. Марис заколебалась, и Дэниэл раздраженно махнул рукой:

– Знаю, знаю, ты тоже считаешь, что я слишком много пью. Кстати говоря, твоего Ноя с его «мужскими разговорами» я вижу насквозь. Я сразу понял – это ты его подослала!