Завод: Назад в СССР. Книга 3

Мне же все стало понятно. Как я и предполагал – это обычные семейные склоки с подозрением измены. Все в лучшем духе, интриги, расследования. Правда, для замужней-то барышни у следовательницы действительно был ко мне повышенный интерес. Так тоже бывает, когда один партнёр набедокурил, второй пытается сделать то же самое, но побольнее. Теперь стоило оставить их выяснять отношения наедине —, становиться разменной монетой в этой игре между Артемом и Машей желания не было совсем. Пусть сами решают, кому что подходит и как дальше жить.

Я уже собирался возвращаться, теряя интерес к этой Санта-Барбаре, как вдруг горемуженёк со всей дури въехал кулаком в стенку. Сделал он это после того, как Маша не приняла новую порцию его извинений.

– Дай я уйду, – потребовала та.

Курочкина попыталась проскользнуть мимо Артёма, но тот схватил её за плечо и с силой прижал обратно к стенке.

– Ты никуда не пойдёшь, пока мы не договорим, – зарычал он.

Вот это уже перебор, я не сторонник распространённой теории – если бьёт, значит любит. Пусть бьёт грушу, или есть риск стать грушей самому.

– Полегче, дружок, – я оттолкнулся от стенки и, демонстративно держа руки в карманах, подошел ближе. – Руки при себе держи, будь так добр.

Спрашивать у следовательницы, нужна ли ей помощь, я ее стал. Девчонка она упрямая и независимая, может отказаться, а потом пожалеет.

Артём медленно обернулся, увидел меня и, скрипнув зубами, спросил:

– Это твой хахаль?

– Мой, да! – выпалила следачка.

Неожиданно, ну и ладно. Отнекиваться от своего нового статуса я не стал – не тот момент. Если девчонке так нужно, можно и подыграть, с меня не обломится.

– Ты чего к ней прикопался, она, вроде, тебе все доступно объяснила, – спокойно пояснил я.

Мне нужно было, чтобы ушёл либо он, либо Курочкина.

Но Артём уже не слушал. Его глаза заволокла пелена лютой неадекватности, порожденной вспыхнувшей и уже основательно разгоревшейся ревностью. В таком состоянии выводить его на диалог было просто бесполезно. Он двинулся на меня, видимо, твёрдо решив выместить здесь и сейчас всю свою злость.

Я церемониться не стал, ударил парня стопером навстречу, выбивая колено и заодно лишая его равновесия. Удар был не самый приятный, а если не рассчитать сил – то до свидания, мениск. Я же ударил несильно, просто чтобы привести мужика в чувство. Артём, получив свое, отступил на несколько шагов назад и захромал на одной ноге.

– Маш, пойди с девчатами мороженое выбери, – со значением бросил я следовательнице, не сводяглаз с противника.

– Хорошо, – закивала Курочкина.

Я взял Артёма за шкирку, проволок пару метров до кабинки мужского туалета и усадил на унитаз. Не давая ему опомниться, влепил как следует пощечину.

– Ты чего творишь?

– Она моя! – зарычал он.

– Твое только то, с чем тебя мамка на свет родила, а девку оставь в покое, – я похлопал его по плечу и собрался уходить. Устал возиться с этим дитём.

Парень был действительно подавлен и какой-либо реальной опасности всё же не представлял. Поэтому на первый раз я сделаю ему предупреждение, надеюсь, хватит мозгов прислушаться. Любовь ведь штука такая – голову срывает запросто. Поэтому, прежде чем уйти, я всё-таки добавил:

– Если ты хочешь отношения с ней вернуть, то не надо её по углам зажимать. Цветы подари, сюрприз устрой, по-хорошему давай как-то. А так, как сейчас, ты ничего не добьёшься. Хотя не знаю, может быть, у тебя цель – раз и навсегда её от себя отвернуть? Если это так, то ты движешься в правильном направлении.

Он внимательно слушал, стиснув губы, превратившиеся в две ниточки.

– Проблем не будет? – строго спросил я.

– Не будет, – буркнул Артём.

– Слово даешь?

– Даю, – выдохнул он, как мне показалось, вполне искренне.

– Ну тогда обожди, пусть Курочкина уйдет, а потом уже и ты выйдешь.

Я захлопнул дверцу туалетной кабинки – если он меня услышал, то посидит и подумает над своим поведением.

Оказалось, что Маша далеко не ушла и ждала меня в коридоре. Не знаю, подслушивала ли она мой разговор с её мужем, да и значения это не имеет.

– Спасибо, Егор, что защитил меня от этого ненормального!

И с этими словами Курочкина потянулась ко мне, чтобы поцеловать. Я подставил щеку, ничего не имея против такой благодарности, но девчонка чмокнула меня прямо в губы.

Пыталась задержать поцелуй, но на людях я не собирался целоваться и убрал губы.

– Я тебе не нравлюсь? – с вызовом и одновременно с надеждой спросила она.

– Давай потом об этом поговорим, – улыбнулся я. – Сегодня я не один, ты не одна, вон муж твой на хвосте.

Конечно, будь мы с Машей одни, все бы было, возможно, по-другому. Но у меня обязательства на этот вечер. Я-то пришел не один и всем должен уделять внимания.

Курочкина надула губы, резко развернулась и зашагала к выходу в зал, держа под мышкой свою сумку.

Я её останавливать не стал. Пусть идёт, ведь не только её супругу – самой следовательнице тоже точно будет над чем подумать в ближайшее время.

Я вернулся к девчатам, которые тут же облепили меня с обеих сторон и начали интересоваться случившемся. Я распространяться не стал, только сказал:

– Ничего серьезного, захочет и сама расскажет, а где она? – я огляделся, ища Курочкину.

– Сказала, что у неё срочные дела, и ушла! – пояснила Люба.

Артём как раз вышел из уборной и заковылял к столику, где его дожидался друг.

– Выбрали что-нибудь? – спросил я у девчат.

– Да что-то уже наелись, – сказала Кира. – Тем более, Любе пора домой, если сейчас юбку не намочить, то потом не отстирается.

Я предложил всем вместе проводить Любу до дома. Разногласий не возникло, Люба восприняла предложение, как знак внимания по отношению к ней. Кира, очевидно, сочла это за возможность наконец избавиться от всех конкурентов и остаться со мной наедине.

Мы вышли из «стекляшки». На улице было темно, блеклое уличное освещение дело не спасало. А вот дальше было интереснее. Незаметно и непринуждённо меня под руку взяла сначала Кира, а затем и Люба под другой локоток.

– Пошли, девчат, – сказал я, довольный, как слон.

Глава 6

Как всё-таки упоительны вечера! Прогулка получилась не самой длительной, но принесла кучу положительных впечатлений. Девчонки наперебой рассказывали о себе, о своих увлечениях и мечтах. Любе поначалу было неловко из-за пролитого на юбку кофе, она то дело поглядывала вниз, опасаясь, что пятно на юбке видно, и, естественно, все только туда и смотрят. Я лично ничего не видел, всё-таки юбка была тёмная, а уличное освещение уже выключили. Потом бывшая, видимо, решила, что где наша не пропадала, бросила тушеваться и скоро бойко, наравне с Кирой болтала.