Завоевание Англии норманнами

Похоже, ни один из городов Нормандии не связан так с теми днями, как Кан. Проходя по его улицам мимо высоких церковных башен и домов под остроконечными крышами, легко вообразить, как возрождается знаменитое старое поколение норманнов, чтобы заселить его рыцарями, священниками и поэтами минувших дней. Можно представить, что герцогиня Матильда, может быть, жива и занимается делами своего аббатства Святой Троицы, своим любимым поселением монахинь. Люди в восхищении воздают ей почести, с любовью глядя на нее, когда она со свитой проходит по улицам. Кан процветает и веселится. "Большой, сильный, полный торговцев различных мастей; богатые горожане, благородные дамы, девушки и прекрасные церкви", — годы спустя напишет о нем г-н Фрассарт. Даже сейчас можно, поддавшись искушению, поверить, что видишь те же поля и сады, дома и слышишь те же колокола, что и Вильгельм Завоеватель, после того как стал королем Англии.

В Байе также сохранилась часть древнего города. Там, где норманны устроили свое главное убежище, — в Руане или в Фалезе можно вызвать историю к жизни. Возможно, именно в то лето в Байе началась работа над знаменитым гобеленом, возможно, группа английских гостей, некоторые из благородных дам, искусных в "английской работе" с тонкой шерстяной пряжей и холстами, была привлечена епископом Одо, чтобы начать этот "документ из шерстяной материи", который, как ничто иное, сохранил историческую правду о завоевании Англии. Одо намеревался украсить им новую церковь, оставив свидетельства собственного участия в великой битве и того, что ей предшествовало — клятва Гарольда, его неверность, право Вильгельма на корону.

В рисунках просматривается итальянская манера: фигуры едва походят на англичан или норманнов в том, как стоят или жестикулируют на грубых изображениях. Более поздняя история связывала работу над этими 1500 фигурами с Матильдой и ее фрейлинами, как дань доблести Завоевателя, однако существует множество свидетельств обратного. При более внимательном изучении гобелена сама идея о том, что герцогиня и ее дамы работали над гобеленом, читая молитвы, в то время как армия направлялась в Англию, кажется неправдоподобной. Тем не менее среди всего наносного предания иногда содержат крупиц истины. Нет ранних свидетельств истории появления этой работы, и о ее исторической ценности заявил только в 1724 году один французский антиквар. Ее яркие шерстяные нити еще сохраняют цвета на полосе льняной материи шириной в двадцать дюймов и длиной более двухсот футов. Есть сведения, что Одо передал гобелен Совету при епископе в Байе и он мало пострадал от разрушительного действия времени.

Смерть Гарольда(гобелен в Байе)

Однако следует вернуться к делам норманнов в Англии. Одо и Вильгельм Фитц-Осборн получили графства Палатин и Герфорд в Кенте и возглавляли руководство страной во время отсутствия Вильгельма. Ненасытность этих нормандских джентльменов была такова, что новые подданные не выдержали: мятежи нарушали спокойствие Англии. Епископ оправдывал свою алчность и заявлял, что лишь выполняет приказы короля. Двое сыновей Гарольда были готовы начать войну из своих неприступных крепостей в Ирландии, датчане и шотландцы также устраивали заговоры против нового хозяина Англии. Ко всему прочему, некоторые норманны оказались предателями и причиняли беспокойство. Однако Вильгельм перед лицом всех этих проблем сохранял спокойствие. Он отправился обратно в Англию в конце 1067 года, проведя лето и осень в Нормандии, и вскоре ему пришлось потратить массу времени, разбираясь в путанице мятежей и недовольства. По мере того как проходила зима, одна неприятность следовала за другой. Самым заметным событием была осада Эксетера. Но и здесь Вильгельм был Завоевателем, и Юго-Западная Англия вынуждена была ему подчиниться. На Пасху в Нормандию прибыли послы с заданием, доставить в Англию герцогиню Матильду. Когда она прибыла, архиепископ Элдред благословил ее на титул королевы. Окруженная родственниками и придворными, Матильда не видела скорбных лиц английских женщин, которые потеряли мужей и жилища, были лишены всех сокровищ.

Есть в хрониках одна любопытная запись: многие нормандские дамы, чьи мужья прибыли в Англию с оружием и единственной целью — грабить, отказывались следовать за ними, ибо не были в восторге от моря и полагали, что вряд ли найдут лучшие пищу и жилье на чужбине. Вероятно, резиденция королевы в ее новых владениях была роскошной, однако некоторые нормандские мужчины вынуждены были навсегда вернуться домой, поскольку жены угрожали им, что найдут новых спутников жизни, если будут оставаться одни. И это могло быть только поводом для возвращения, поскольку многие желали вновь увидеть свою страну.

Норманская дама

Как саксы, так и норманны с почтением относились к чувствам женщин. Когда перед ними вставали такие серьезные вопросы, как поход на войну, беспричинные предубеждения женщин или их поддержка подобных предприятий часто принимались в расчет. Они, похоже, почти возводились на место древних предсказательниц! Однако, как бы это ни было неприятно для женского тщеславия, следует сказать, что норманны с большим вниманием относились также к ржанию лошадей.

Вскоре после прибытия королевы родился Генрих, младший сын короля, а в отдаленных провинциях Северной Англии была одержана последняя и самая трудная победа этого периода. Само имя, данное ребенку, говорит о желании в какой-то мере определиться с новыми интересами. Вильгельм и Матильда, безусловно, искренне желали благополучия Англии, поскольку английское благосостояние прямо или косвенно было их собственным и это имя было знаком признания наследственного союза с Германией, правящим королем и его более знаменитым отцом. Ничто не поражает нас так, как передаваемые из поколения в поколение злословие и предубеждения, которые история хранит веками. Увидев все в более ясном свете, можно легко объяснить несправедливость. Если бы в Англии тех времен можно было влиять на общественное мнение, принятие новых решений и изменение точки зрения, как в настоящее время (непростая задача), перед Завоевателем и дочерью герцога Фландрии Болдуина открылся бы легкий путь. Они оба могли быть эгоистичны, нетерпимы и жестоки, но были носителями высокоразвитой социальной культуры, образования и просвещенности. Прогресс был чем-то таким, по поводу чего англичане тех времен сетовали и отворачивались, хотя, возможно, не подозревая об этом. Вильгельм и Матильда вынуждены были тратить усилия на борьбу с отжившими мнениями, и их приход в Англию сделал очевидной странную вещь: они должны были либо сделать шаг назад, либо заставить подданных двигаться вперед. А ведь они не были сознательными реформаторами, мудрыми миссионерами новой веры, которые пытались дать темным душам широкий взгляд на жизнь.

Но давайте признаем тот факт, что ничья задача не является более неблагодарной, чем задача человека, которой пытается идти впереди своего времени. Людей сжигали на кострах, вешали, позорили и глумились над ними за гораздо меньшие деяния; фактически ничему более упорно не сопротивляется посредственность, чем стремлению смотреть вперед и предупреждать остальных об опасностях, к которым может привести невежественная близорукость. Ничему так не препятствовали и ничто не подвергали грубым нападкам больше, чем подготовка переписи земель и ресурсов Англии в кадастровой книге(Земельная опись Англии, произведенная Вильгельмом Завоевателем в 1086 г. — Прим. перев.). И ничто не было так необходимо для хорошего управления и стабильного контроля над государственными делами. Сейчас можно лишь удивляться, что эта работа не была проведена быстрее. Работа государственной машины по необходимости осуществлялась тогда грубее. Нет сомнения, что режим тирании Вильгельма безжалостно и неумолимо прокладывал путь во всех направлениях, не обращая внимания на жертвы. Тем не менее для Англии объединенная и сконцентрированная сила правительства была целью, которой следовало добиваться, Гарольд и его враждующие и завистливые соперники графы, мешая друг другу, неумело управляли страной.

И все же будущее правильное направление движения и процветание Англии были слабым утешением для женских сердец в то время или для безземельных лордов, которые вынуждены были оставаться в стороне и наблюдать за тем, как новые хозяева занимают их места. То, что было добыто мечом Вильгельма, и удерживалось при помощи его меча, и, чем больше англичане бунтовали, тем сильнее они облагались налогами и быстрее изгонялись. Их загоняли в болота, преследования сопровождались пожарами и кровопролитием. "Англия превратилась в огромную могилу, — пишет Диккенс, — и трупы людей и животных лежали вместе". Первый итог правления Завоевателя был подобен огню, плугу и бороне на клочке земли.

Это был печальный и трудный период жизни самого Завоевателя: справедлив он был к новым подданным или нет, последние все равно ненавидели его, его далеко идущие планы развития страны вызывали столько же недовольства, как и худшие из его предрассудков или прихотей. Рука каждого была готова подняться против него, и не было глаз, которые не вспыхивали бы злобой при виде короля. Эдуард Исповедник, набожный аскет и почитатель реликвий, любил охоту не меньше, чем его воинственный преемник. Он всегда беспокоился о королевских охотничьих угодьях, но никто и никогда не поднимал голоса против его далекой от святости страсти убивать беззащитных диких созданий и не считал его смиренной душой, любимой ангелами и обучаемой ими во время видений.

Но любовь Завоевателя к охоте всегда была аргументом против него, как если бы он был единственным человеком, виновным в этом, а проведенная им конфискация земель Гемпшира с целью создания новых охотничьих угодий переполнила чашу терпения. Жилища крестьян были разрушены, а земли брошены. Норманн стал хозяином, англичанин — слугой. Королевский поезд из лошадей, собак и охотников в ярких одеждах с треском прокладывал путь в лесу, и из укрытий, из зарослей папоротника, за ним наблюдали люди, посылая вслед проклятия. Шестьдесят восемь королевских лесов уже было в различных частях страны, до того как был облюбован Новый лес. Каждый полагал, что Англия никогда не переживала таких мрачных дней. Однако так же каждый думал и тогда, когда приходили англы, саксы и джуты. И даже это способствовало подъему Англии!