Завоевание Дикого Запада. «Хороший индеец – мертвый индеец»

Десятки тысяч человек прошло мимо Ларами в сторону Орегона, Юты и Калифорнии. Индейцы с удивлением взирали на такое количество белых людей, полагая, что вскоре все белокожие переселятся на запад, и их караваны прекратят распугивать дичь. Но белые все шли и шли, и, казалось, им не будет конца. Индейцы наблюдали за медленно ползущими по степи фургонами, не понимая, сколько бед принесут они им. В 1845 г. исследователь Джон Фримонт слышал от сиу, что караваны распугали бизонов, и им приходится уходить все дальше и дальше, чтобы найти мясо для своих семей. К 1846 г. численность бизонов заметно уменьшилась. Переселенцы сжигали на кострах и без того редкую растительность, их стада и табуны уничтожали пастбища. Поток караванов был таким, что бизоньи стада, напуганные грохотом фургонов и поднимаемыми ими клубами пыли, уходили прочь. Голод перестал быть редкостью в индейских лагерях.

Удивление индейцев сменилось раздражением. Нередко они останавливали караваны и требовали мзду за право пройти по их земле. Как правило, было достаточно поделиться с ними сахаром, кофе или табаком. Переселенцам даже советовали брать с собой дополнительные припасы на случай встречи с краснокожими.

Бесстрашный воин. Худ. Х. Терпнинг

К началу 1850-х гг. отношение разных племен сиу к белым людям стало заметно меняться. Сичангу, оглалы и оохенонпы были приветливы и радушно принимали торговцев и путешественников в своих лагерях. С оглалами у торговцев редко возникали проблемы, и они считали их «одними из лучших индейцев на этих землях». Миниконжу были более агрессивны и, по словам торговца Эдвина Денига, «всегда были самыми дикими из всех сиу». По поводу оставшихся трех племен Дениг писал: «Хункпапы, сихасапы и итазипчо занимают практически единый район, лагеря часто ставят рядом друг с другом и действуют сообща». Он отмечал, что их отношение к торговцам всегда было враждебным, и сообщал: «Сегодня торговцы не могут чувствовать себя в безопасности, вступая в их лагеря… Они убивают каждого встреченного белого человека, совершают грабежи и уничтожают любую собственность вокруг фортов на Йеллоустоне… С каждым годом они становятся все более враждебными и на сегодняшний день являются даже более опасными, чем черноногие».

Путь в Орегон и Калифорнию по «Орегонской тропе» вдоль р. Платт проходил через страну сиу, и когда потянулись караваны переселенцев, начались проблемы с мирными до того племенами. Переселенцы не только распугивали и убивали дичь, сжигали и без того небольшое количество растущих на равнинах деревьев, но и принесли страшные болезни, к которым у индейцев не было иммунитета. В результате эпидемий холеры, кори и оспы 1849 и 1850 гг. умерли сотни индейцев. Ближе всех к путям переселенцев оказались сичангу, и они более других сиу пострадали от оспы, холеры, кори и прочих болезней. Если прежде, по словам Денига, сичангу «были превосходными охотниками, обычно хорошо одевались, имели достаточно мяса для пропитания и огромное количество лошадей, проводили время за охотой на бизонов, ловили диких лошадей», то к середине 1850-х гг. их положение кардинально изменилось. «Сегодня они разбиты на мелкие общины, плохо одеты, на их землях почти нет дичи и у них крайне мало лошадей», — писал Дениг. Оглалы также стали враждебными, а остальные племена сиу, как указывалось выше, и до этого не отличались особой любовью к белой расе. Только малочисленные и более миролюбивые оохенонпы не проявляли враждебности. Дениг: «Они мало воюют с кем-либо и очень много охотятся, хорошо относятся к белым людям и имеют среди них много друзей».

Храбрый Медведь с женой и дочерью. Шайены.

Сиу и шайены начали говорить о войне. Во избежание назревавшего кровопролития в 1851 г. у форта Ларами прошел грандиозный совет с индейцами разных племен — сиу, шайенами, кроу, шошонами и другими. Индейцы обещали прекратить воевать друг с другом и не нападать на переселенцев, а правительство США, в свою очередь, выплачивать им ежегодную ренту в товарах. Поскольку вести дела с вождями многочисленных общин было сложно, индейцам предложили выделить от каждого племени по единому верховному вождю. Для свободных сиу идея показалась абсурдной. Они представляли собой конфедерацию независимых племен, к тому же не все из них присутствовали на договорном совете. Сиу не могли принять решения, тогда за них его приняли члены комиссии. Они сами назначили верховным вождем всех сиу лидера небольшой общины сичангу Атакующего Медведя. Для индейца назначение оказалось такой же неожиданностью, как и для его соплеменников. Он пытался возразить, что есть много более достойных людей, что вождя всех сиу должен избирать совет, а не белый человек, да и вообще, если бы он знал, что его назначат верховным вождем, то никогда бы не пришел на этот совет. Атакующий Медведь говорил долго, и было очевидно, что он не хочет брать на себя такую ответственность, но в итоге его удалось убедить. Так у сиу появился первый верховный вождь, не обладающий, однако, абсолютно никакой властью над людьми. В будущем американцы станут придерживаться подобной практики своевольного назначения вождей. Сиу назовут таковых «бумажными вождями».

К чести Атакующего Медведя, он не страдал честолюбием и не возомнил себя важным человеком. Он воспринимал себя не более чем связующим звеном между белыми людьми и соплеменниками и всячески старался способствовать миру между ними. Ни один сиу не сказал о нем дурного слова ни в те годы, ни в последующие.

За мир и спокойствие, а также за возможность прокладывать дороги и строить форты американцы обещали ежегодно поставлять сиу различные товары и продовольственные пайки. Для этого у Ларами было организовано индейское агентство «Верхний Платт» и назначен специальный агент, в обязанности которого входило решать с индейцами все возникающие вопросы. Идея устроить агентство прямо на пути переселенцев была изначально ошибочной. Вместо того, чтобы всеми способами ограничить контакты краснокожих с эмигрантами, правительство тем самым вынуждало тысячи диких сиу приходить к форту и надолго ставить там лагеря. Было несложно предположить, что однажды между ними возникнет конфликт и прольется кровь. Тем, кто долго общался с индейцами, было ясно, что, начнись война, маленький гарнизон форта не сможет защитить даже себя. Оставалось лишь уповать на мудрость индейских вождей и их способность сдержать молодых воинов, среди которых было достаточно горячих голов.

Воин сиу. Худ. К. Бодмер

Первая стычка сиу с армией США произошла 15 июня 1853 г. у форта Ларами, когда один из гостивших у оглалов индеец миниконжу попросил солдата переправить его на лодке на другой берег. Солдат послал краснокожего к черту, а тот выстрелил в него из лука. На следующий день отряд из 23 солдат под руководством лейтенанта Хью Флеминга отправился в лагерь оглалов, чтобы арестовать «преступника». У Ларами стояло несколько лагерей сиу и шайенов общим числом приблизительно в 600 типи, и индейцы могли выставить не менее 1000 воинов, но краснокожие не хотели войны. Флеминг с солдатами храбро вошел в лагерь миниконжу (40 типи) и потребовал выдать стрелка. Неизвестно, кто сделал первый выстрел, но в перестрелке погибло 5 сиу (по другим данным, 3 индейца убито, 3 ранено и 2 взято в плен). Только благодаря вмешательству вождей схватка не превратилась в резню, и солдаты благополучно вернулись в форт. Спустя несколько дней оглалы атаковали небольшой лагерь переселенцев, убив четверых бедолаг. Солдаты снова выступили из форта и обстреляли первых встреченных индейцев, убив одного и ранив другого. На этом проблемы закончились, но индейцы не забыли, что «солдаты первыми окропили землю кровью».

Первое серьезное столкновение между сиу и армией произошло 19 августа 1854 года и в истории Великих равнин получило название «Битва Граттана в селении сичангу», или «Резня Граттана».

Все началось с коровы. Обычной, ничем не примечательной коровы, измученной путешествием через бескрайние равнины в далекую Юту, где ее хозяин намеревался начать новую жизнь. Путь был долгим, и несчастное животное уже едва передвигало сбитые в кровь ноги. Опустив тяжелую голову, хромая корова брела за караваном мормонов, и любому, кто видел ее, становилось ясно, что протянет она еще день-другой, а затем передние ноги ее подломятся, завалится она на бок и останется лежать у тропы, не в силах больше подняться.

Караван был не первым и не последним, что проследовали мимо форта Ларами на Запад. Тысячи белых людей ежегодно проходили по этому пути. Порой происходили мелкие стычки, но до серьезных столкновений с армией США не доходило. Все изменилось 18 августа 1854 года…

В июле 1854 г. сиу собрались у форта Ларами, чтобы получить причитающиеся им по договору ежегодные выплаты. Товары, предназначенные для сиу, отгрузили на склад торгового поста Американской пушной компании, известного как «Дома Гратиота». Находился он в 5 милях от Ларами. Оглалы поставили лагерь чуть ниже него по р. Платт, а сичангу Атакующего Медведя расположились у торгового поста Джеймса Бордо в трех милях ниже по течению от «Домов Гратиота». Индейцев собралось около двух-трех тысяч. Они бы давно откочевали, разбрелись по степи в поисках бизонов, но товары мог выдать только индейский агент Уитфилд, а он все еще пребывал в Сент-Луисе. Индейцы голодали, их недовольство росло, но они ждали.

Атака родичей Атакующего Медведя (сичангу-сиу) на дилижанс. Худ. Ф. Ремингтон

Караванный путь пролегал мимо торговых постов и стоявших поблизости индейских лагерей. У одного из переселенцев из каравана мормонов отбилась корова. Гостивший у сичангу индеец миниконжу по имени Высокий Лоб убил ее. Индейцы позднее уверяли, что корова якобы сама забежала к ним в лагерь, и они вынуждены были прикончить ее, прежде чем она переломает разную утварь, но это сомнительно. По другой версии, хозяин бросил несчастное животное, поскольку оно уже не могло передвигаться вместе с караваном. Торговец Джеймс Бордо позже свидетельствовал: «Корова лежала измученная от жажды и голода и скоро бы сдохла. Она даже не могла идти, ее ноги были сбиты до мяса». Наиболее правдоподобным представляется следующее — хозяин пытался подгонять ее, но, завидев индейцев, поспешил убраться под защиту каравана. В любом случае он видел, как миниконжу пронзил корову стрелой. Некоторые свидетели утверждали, что первую стрелу миниконжу послал не в корову, а в ее владельца, и тот, решив не испытывать судьбу, бежал.

Когда караван оказался у Ларами, мормон отправился к командующему фортом лейтенанту Хью Флемингу и рассказал о случившемся. Лейтенант отнесся к жалобе без особого энтузиазма. Дохлая корова не стоила того, чтобы развязывать войну с индейцами. И дело даже не в том, что вокруг Ларами собралось несколько тысяч краснокожих и его солдаты не смогут справиться с ними, взбреди им в голову взяться за оружие. Флеминг прекрасно понимал, что в случае конфликта высшие армейские чины начнут искать виновных, и первым в их списке окажется он сам. Дохлая мормонская корова явно того не стоила. Да и вождь Атакующий Медведь в тот же день лично наведался к нему в форт, чтобы замять дело. Вождь сказал, что сичангу ни при чем, что миниконжу лишь гость в их лагере, и они не могут отвечать за его действия — он чужак и волен поступать, как ему вздумается. Поговаривали, что Медведь предложил мормону выбрать взамен любого скакуна из его собственного табуна, но тот отказался. Так это или нет, мы уже не узнаем. Ясно одно — вождь всячески пытался решить проблему мирным путем. Флеминг махнул рукой. Он дождется агента Уитфилда, и пусть тот думает, как поступить. Любопытно, что упоминания о мормоне больше не появлялись ни в воспоминаниях очевидцев, ни в официальных отчетах. Вероятно, он отбыл с караваном в тот же день.

Решение Флеминга было мудрым, однако на следующий день, 19 августа 1854 г., он изменил его и послал в лагерь сичангу солдат с приказом привести Высокого Лба в форт и посадить его под арест до прибытия Уитфилда. Лейтенант плохо понимал менталитет индейцев, и это решение было серьезной ошибкой. Индейцы брали в плен женщин и детей, сохраняя им жизнь, но мужчине всегда была уготована мучительная смерть. Мужчин всегда убивали! Они поступали так и ожидали того же от врагов, а потому любой воин предпочитал умереть в бою, чем позорно погибнуть под пытками. Лейтенант этого не знал. И все же шанс разрешить ситуацию без кровопролития еще оставался. Роковым стал выбор командира отряда. Двадцатичетырехлетний второй лейтенант Джон Граттан лишь год назад окончил военную академию Вест-Пойнт, где его учили премудростям европейской военной школы на примерах великих полководцев Старого Света. Граттану грезились грандиозные сражения, в которых многотысячные полки дисциплинированных солдат сокрушали врагов благодаря выучке и отточенной веками тактике ведения боя. Здесь же, на Диком Западе, он увидел дикарей, не имевших, по его мнению, ни малейшего представления о дисциплине и военном деле.