Завтра никто не умрет

– Кто это сказал? – встрепенулась Оксана.

– Джимми Хендрикс.

Распахнулась дверь, и появился еще один персонаж. Запаздывал. Очевидно, его и ждали. Он вышел на середину холла, расстегнул куртку, стянул шапку. На лбу блестели бусинки пота. Такого субъекта Туманов видел впервые – сухопарый, среднего роста, гладко выбритый, с искривленным носом и заметно подергивая веком под правым глазом. Он обозрел компанию, снисходительно улыбнулся. Глаза при этом оставались холодными.

– Ну и ну, – покачал головой вновь прибывший, оценивая степень ущерба, нанесенного его людям – у одного синяк на лбу и кожа треснула, второй держался за шишку на затылке, третий чуть скопцом не стал. – Какие возможности для творчества, господа. Да и у вас, дорогие соотечественники, видок не больно-то одушевленный.

– А вы что за крендель? – спросил Туманов. – Бизнесмен новой формации?

– Я всего лишь ассистент бизнесмена новой формации. Зовите меня Михаилом, Павел Игоревич, – сухопарый субъект пристально посмотрел на Туманова. – Давайте сразу к делу. Сейчас мои люди вас отпустят, а вы постарайтесь не делать резких движений, хорошо? Мы вовсе не за тем сюда явились, чтобы вас убивать или причинять вред вашему драгоценному здоровью. Могли бы давно это сделать. Даже после того, как вы изувечили моих людей, они не будут вам мстить, поскольку не получали такого приказа. Антон, Кирилл, отпустите их.

– Вы уверены, Михаил Юрьевич? – угрюмо пробасил держащий Оксану субъект.

– Делайте, как сказано. Эти люди не полные идиоты.

– Ага, вы еще не знаете, что такое разгневанная женщина, – проворчала Оксана, когда волосатая длань убралась с ее горла. – Да уйди ты от меня... не возбуждает, знаешь ли.

Руки вернулись в суставы, и пятки утвердились на полу. «Злодеи» расступились. Выражаясь под нос, выбрался из унизительной позы Газарян. Швыркнул носом, утер рукавом кровь с разбитой губы.

– Неужто пронесло, Павел Игоревич?

– И постарайтесь никогда не выяснять, мимо чего конкретно вас пронесло, – усмехнулся Михаил. – А теперь о деле. Мы не работаем на людей, которые устроили вам засаду на острове, а также грубо и бесталанно пытались перехватить вас в Мортунде.

– Тогда кто вы такой?

– Я служу у вашего непосредственного работодателя. Давайте обойдемся без имен и названий организаций, хорошо?

– Просто заговор какой-то, – усмехнулся разбитыми губами Газарян. – Вы хоть сами понимаете, что происходит в вашем клубке?

– С трудом, Рудольф Рубенович, – учтиво отозвался Михаил. – Но я не любопытный. У каждого свой собственный фронт работы, своя ответственность и оговоренные пределы компетенции. Ваше счастье, что мы отследили ваш путь, хотя и не успели вмешаться в Мортунде. Вы славно погуляли прошлой ночью; полиция взвинчена, известны ваши приметы – вас ищут в связи с гибелью нескольких мужчин, имеющих фальшивые документы сотрудников российского консульства в Бергене, и хозяйки гостиницы фру Хильды Конгер.

– Это ОНИ ее убили! – возмутился Рудик.

– Полиции сие неизвестно. Даже если докажут, что женщину убили не вы, вам все равно дадут по полной.

– А вы наши ангелы-хранители, – пискнула Оксана, – пришли избавить от этого горя.

– У меня приказ, – раздраженно покосился на девушку Михаил. – Я так понимаю, господа, кроме нас, в этой стране больше некому вытащить вас из дерьма.

– Хорошо, мы слушаем, – вздохнула Штурм.

– Ваше примерное положение было высчитано с точностью до нескольких километров. О пешем прибытии на базу «Гольфзен» двух мужчин и одной женщины сообщили полчаса назад. Человек, стоящий позади вас в очереди к администратору, Павел Игоревич, а также девушка в баре, с которой ваш человек выразил желание познакомиться... – Михаил не удержался от язвительной ухмылки.

– О, божественная Марта! – воскликнул разочарованный Газарян. – Я в шоке. Девушка, с которой мы договорились встретиться в шесть часов вечера после войны, – тайный агент. Поздравляю, Михаил. Но она не русская.

– Этнические корни Марты остались где-то в Эстонии. Агент «безопасной национальности», устроит вас такое объяснение? Затевать с вами потасовку никто не собирался. Было установлено, что на базе, помимо нас, за вами никто не следит. Хотели провести контакт без шума, без кровопролития... – Михаил вынул из кармана носовой платок, протянул мужчине с окровавленным лбом. – Но, видно, не судьба. Нас предупреждали, что вы дикие. Установка следующая, Павел Игоревич. Наши люди и ваш покорный слуга останутся в доме. Примите душ, отдохните. Выезжаем через два часа – прибудет минивэн с номерами полицейского управления Бергена. Пусть они не вводят вас в заблуждение: в этой стране у нас немало друзей. В восемь вечера, – Михаил посмотрел на часы, – мы прибудем на базу НАТО в Урфхарте, где с руководством имеется договоренность. Долго объяснять, на чем она зиждется. Чартерный рейс в Россию назначен на восемь утра; думаю, мы погрузимся на борт без проволочек и препятствий. Это всё, господа. Ожидание не продлится вечность. В отличие от некоторых, мы не ходим путем наибольшего сопротивления.

– Несколько вопросов, Михаил. С какой стати мы должны с вами...

– Вы должны выполнять свои обязанности, – резко перебил Михаил. – Вы подписались на определенную работу и обязаны ее выполнить. Провал операции в Баренцевом море не освобождает вас от дальнейшей работы. Это раз. С вами хочет побеседовать один человек. Это два. Независимо от итогов разговора, вам будет выплачена определенная сумма и предоставлена свобода передвижений, выбора будущего и прочие волеизъявления. – Михаил пожал плечами. – Лично я против вас ничего не имею и зла вам не желаю. Поэтому давайте без вопросов – я все равно не уполномочен давать на них правдивые и исчерпывающие ответы. И отдайте, пожалуйста, пистолет, который почти не выделяется в вашем внутреннем кармане.

Люди Михаила подвернулись как нельзя вовремя: неизвестно, чем закончилась бы эта история. Выбираться из Норвегии следовало быстро. Душ, короткий сон, попытки привести в порядок побывавшую в передрягах одежду. Обещанный микроавтобус с «эксклюзивными» номерами прибыл с пятиминутным опозданием, подъехал окольными тропами к подножию лестницы.

– Да уж, не новый креатив от Готье, – с усмешкой оглядел троицу Михаил перед посадкой на транспорт. – Ничего, в России позаботитесь о себе сами.

«Господствующие высоты» над бунгало оседлали боевики Михаила. Они грозно озирали окрестности. В машину загрузились двое из них – и просидели всю дорогу, почти не шевелясь, и не раскрывая рта. Михаил расположился рядом с водителем, отгородился шторкой и тоже хранил молчание. Ехали с закрытыми окнами – смотреть в окно не разрешалось.

– Я все гадаю, командир, – шептал встревоженный Газарян, – не напоминает ли наша ситуация классическое «из огня да в полымя». У парней приказ – доставить нас живыми. Но куда доставить? Зачем доставить? А что потом? Как-то не похожи мы на носителей чрезвычайно важной информации. Чувствую себя полным дураком.

– Туманов, ты веришь Михаилу? – шептала в другое ухо Оксана. – Мужчина серьезный, но какой-то странный; попробуй разберись, что у него на уме. Тебе не приходит в голову мысль, что в норвежской тюрьме нам бы было спокойнее и комфортнее? Может, рванем отсюда?

– Мы с ними справимся, командир, – шипел, делая невинное лицо, Рудик. – Ты – левого, я – правого. Сделаем, запросто. Шофера – в расход, а уж из Михаила мы вытянем, куда он нас везет. Чует мое встревоженное сердце, что готовят нам застенки гестапо...