Заявка на смертный приговор

– Ствол?
– спросил парень.

– Нет, - зевнул дядя Женя, - Это наш выход из затруднительной ситуации.

– А я тут Саню Малого видел. Домой он шел.

– Спросил про драгоценности?

– Не успел, он словно сквозь землю провалился.

– Я же тебе говорил, что врет твой друг Коля все и про деньги, и про проклятье.

– Не друг он мне никакой.

12

На вид Большому Сани было паршиво. С лица сошла вся кровь. Он вернулся утром домой. С порога его встретил приятный запах жаренных котлет - мама готовила на кухне. Ему не хотелось есть. Его тошнило. Пришлось соврал матери, что пары в Университете отменили и пойти спать в свою комнату. Но едва уснул, как раздался телефонный звонок от Николая. Правда, ничего слышно не было. Перезванивать Большой Саня тоже не стал. Закинул в себя пару таблеток обезболивающего и лег спать снова. Сон был дурным. Его крутило на дьявольском колесе, в мясорубке, по спирали.

Сперва что-то выло, постанывало за стеной долго, нудно, потом резко, как ужаленное закричало с таким требовательным воплем, что Александр подскочил на кровати и едва соображая вышел из комнаты.

Мать ходила по квартире, трясла ну руках Данила, шестимесячного племянника Александра. Оказывается, пока тот спал приезжала невестка и привезла на "пару часиков Данила". Александру обычно нравилось возиться с племянником, но в его состоянии было не до того. Парень с отвращение поглядел на источник раздражающего шума.

Мать сказала, что ей надо стряпать пирожки и передала с рук на руки шестимесячного младенца сыну. На груди своего юного дяди Данил тут же замолк.

Пока бабушка пекла пирожки, Данил сидел со своим дядей на диване в гостиной и смотрел мультфильмы. Ребенок что-то лепетал на своем, пускал пузыри ртом, делал комические попытки почесать себе ухо. Александр время от времени поглядывал на племянника с улыбкой, умилялся его беспомощности.

– Слышь, Данил. Как думаешь, ты мог бы пришить меня, - обратился парень, как если бы Данил его понимал.
– Может ты, когда вырастишь так и сделаешь?

– Ля, - пролепетал младенец и пустил пузыри из слюны.

Парня развлек такой ответ.

– Что мелкий, хочешь меня завалить?

– Лоа, - повторил младенец.

– Попробуй только, реки переломаю, - пошутил дядя.
– Да я шучу. Я сам за тебя кого угодно убью. Понял, племяш?

Данил пыхтел и пытался перевернуться, от этого он едва не свалился с дивана. Александр время подхватил его в последнюю секунду и посадил того себе на живот.

– Ты только не убейся раньше времени, - улыбнулся дядя.

– Ля, - пролепетал Данила и впился деснами в шею дяди. От неожиданности тот закричал, но его горло тут же сдавили неожиданно сильные руки младенца, которые кажется собирались вырвать кадык у парня. С трудом Александр вырвался и откинул младенца на пол.

С глухим стуком Данил грохнулся головой об пол, истерично заревел. В мгновенье ворвалась мать, кинулась к плачущему на полу ребенку. На расспросы, что случилось Александр показал синий засос и царапины на шее. Мать покрыла сына такими ругательствами, что тот притих, а потом строго запретила подходить к ребенку, ушла с Данилой на кухню.

Через несколько минуту крик младенца стих. Парень продолжал сидеть на диване с перепуганным лицом. Может ему показалось, что его хотели убить, ведь у малышей режутся зубы, и порой они хуже щенков. Но его руки так сдавили его шею, как будто знали, как действовать.

Большой Саня бесцельно щелкал пультом каналы, когда увидел боковым зрением Данила. Тот стоял в дверном проеме, хотя даже ползать толком не умел. Стоял ровно на кривых ногах, пузо выпирало вперед и тяжело смотрел на дядю - осмыслено, не как ребенок. Александр потер глаза, волосы его как будто наэлектризовались.

– Чего за херня?
– промямлил тихо парень.

– Я убью тебя, козел, - четко проговорил младенец медленно тонки детским голосом.

Александр судорожно бросил в того пульт от телевизора, но пульт попал в дверь и развалился на части.

– Что, кусок говна, не выходит, - ухмыльнулся младенец.
– Может мамочку свою позовёшь? Давай, козел, зови!

– Слышишь, ты, мелкий, только подойди ко мне, я тебя самого угроблю, - голос Большого Сани дрожал.
– Я тебе все косточки переломаю!

Данил пристально посмотрел на дядю, потом сорвался и побежал в сторону. Комната опустела. Остался только темный дверной проем. Ни звука матери на кухни, ни движения.

– Мам, - неожиданно протяжно завопил Саня и схватил в руки стеклянную вазу, - первое что попалось ему под руку.

Александр встал с дивана, с трудом пошел к выходу тяжелыми ногами, но дверь резко захлопнулась перед ним.

– Мам!
– снова заорал Саня.

Дверь заклинило, она не открывалась. Тогда он стал плечом вышибать ее. Слышно стало, как хрустнуло дерево. Дверь распахнулась. Прорвавшись в прихожую, он включил свет и отскочил. Перед ним стоял Данил с ножницами в руке. Эти ножницы лежали в чехле вместе с маминой швейной машинкой. Держал Данил их достаточно осознанно, крепко в крошечной руке и загораживал проход из квартиры.

– Куда намылился, сученок?
– младенец сделал пору ложных движений будто собирался метнуть ножницы в дядю. Александр в свою очередь старался отклониться и отступил назад, с воплями помчался на кухню, но матери там не было. Более того самой кухни не оказалось. Вместо нее была совсем другая комната не из его квартиры.

– Помогите! Кто-нибудь! Мама!
– запаниковал парень.

– Маминкин петушочек. Кричи громче! Зови мамочку! Ори!
– раздался издевательский голос Данила. Он шел прямиком в сторону своего дяди, сжимая рукоятку ножниц все крепче и крепче.

– Только попробуй, тварь, - метнул вазу в младенца Александр, промахнулся, схватился за стул, так как ничего подходящего под руку не подвернулось.
– Я проломлю тебе череп.

Когда племянник подошел достаточно близко, дядя резко метнул в него стул, но тот на удивление молниеносно нырнул под летящий предмет, кувыркнулся на полу и вонзил ножницы в ногу Александра. Тот схватился за ножницы в ноге, но тут же в его руку впились десны младенца. Свободно рукой парень постарался отбиться и тут же получил второй удар ножницами в ногу, от чего упал. Данил воспользовался случаем, вцепился в шею дяди мертвой хваткой сторожевого пса, словно пытаясь деснами перегрызть артерию.

Хоть Александр колотил по спине и голове младенца со всей мочи, но хватка не ослабевала, зато сопротивления парня подходили к концу. Его правая рука несколько раз схватила воздух, потом нащупала окровавленные ножницы, который все еще торчали из бедра парня, рванул на себя и с размаху опустил их на младенца. Данил зарычал по-звериному и стал сжимать горло еще сильнее. Из последних сил парень всадил ножницы в тело ребенка, пробивая того насквозь, пока не почувствовал, что сможет его с себя стряхнуть.