Зажги меня

И я представить себе не могу, что со мной будет, когда увижу его мать.

Но что-то продолжает тянуть меня вперед, словно приказывая мне открыть дверь и все проверить самой. Я должна это знать. Мне нужно это знать. Иначе я никогда не успокоюсь.

Поэтому я медленно перемещаюсь вперед. Несколько раз глубоко вдыхаю и выдыхаю. Хватаюсь за дверную ручку и машинально начинаю поворачивать ее. Я уже потеряла свою невидимость, потому что вижу свои ноги, перешагивающие через порог.

В тот же миг меня охватывает паника, мозг лихорадочно разрабатывает резервный план, и хотя я даже думаю о том, не стоит ли мне развернуться и бегом броситься прочь отсюда, мои глаза успевают просканировать комнату.

И я понимаю, что теперь не смогу отсюда уйти.

Глава 50

Здесь стоит кровать.

Узкая кровать, односпальная. Рядом стоит медицинская аппаратура, приспособления для внутривенного питания, различные склянки и пузырьки и совершенно новые подкладные судна. Я вижу стопки простыней, одеял. В этой комнате очень красивые книжные шкафы и повсюду видны расшитые подушки и восхитительные мягкие игрушки. Я насчитала пять ваз с цветами. Стены ярко покрашены, в углу стоит небольшой письменный стол и стул рядом с ним. Еще тут есть большое растение в горшке, набор художественных кистей и фотографии в рамках – они тут повсюду. На стенах, на письменном столе, на тумбе возле кровати.

Женщина-блондинка. Маленький светловолосый мальчик. Они повсюду вместе.

Они везде одного и того же возраста, мальчик не взрослеет, как я успеваю заметить. Он так и был запечатлен в своем развитии. Мальчик на этих снимках всегда маленький и всегда испуганный. И постоянно держится за руку дамы, стоящей рядом с ним.

Но самой дамы здесь нет. И ее сиделки тоже.

Аппаратура отключена.

Свет тоже выключен.

Кровать пуста.

Уорнер съежился в углу.

Он подтянул колени к груди, обхватил руками ноги и опустил голову. И он весь дрожит.

Тремор настолько сильный, что все его туловище тихонько раскачивается.

Я никогда не видела, чтобы он выглядел вот так, как маленький ребенок. Ни разу у меня не было шанса узнать его с этой стороны. Но вот сейчас он действительно похож на маленького мальчика. Испуганного. Ранимого. Одинокого.

Не надо долго думать, чтобы понять, отчего это случилось.

Я опускаюсь перед ним на колени. Я знаю, что он должен почувствовать мое присутствие, только не уверена в том, хочет ли он меня видеть именно сейчас. Не могу представить, как он отреагирует, если я проявлю себя.

Но попробовать все же стоит.

Я дотрагиваюсь до его рук, но очень нежно. Потом осторожно глажу его по спине, по плечам. Потом я набираюсь храбрости и обнимаю его. И он сдается и разворачивается, выползая из своей скорлупы.

Он поднимает голову.

Глаза у него покраснели, и этот удивительный зеленый сейчас сияет едва сдерживаемыми эмоциями. Его лицо – это одна сплошная боль.

Мне становится трудно дышать.

В моем сердце происходит землетрясение, и оно разрывается пополам. И мне кажется, что вот сейчас в нем одном чувства больше, чем любой другой человек способен был бы в себя вместить.

Я хочу прижать его к себе плотнее, но он сам обхватывает мои бедра, опуская голову мне на колени. Я инстинктивно наклоняюсь над ним, закрывая его тело своим собственным.

Я прижимаюсь щекой к его лбу. Целую его в висок.

И он снова не выдерживает.

Он весь дрожит, трясется в моих руках, он задыхается, и я пытаюсь удержать миллион его всхлипываний и сдерживаемых рыданий. И в этот момент я даю себе обещание, что буду держать его вот так всегда, до тех пор, пока не пройдет вся его боль и страдания, пока у него не появится шанс жить такой жизнью, где никто уже не сможет так глубоко и больно ранить его. Никогда.

Мы становимся неким подобием кавычек, одной простой и одной перевернутой. Мы жмемся друг к другу в самом конце этого пожизненного заключения, похожего на предложение длиной в жизнь. Мы заключены в жизни, которые не сами выбираем.

Но все же наступает время, и нам пора освобождаться.

Глава 51

Кенджи ждет нас в танке, когда мы возвращаемся вдвоем. Он умудрился отыскать его.

Он сидит на пассажирском месте, выключив свою невидимость, и не произносит ни единого слова, пока мы с Уорнером забираемся внутрь.

Я пытаюсь встретиться с ним взглядом и заодно сочинить какую-нибудь безумную историю насчет того, почему мне потребовалось так много времени, чтобы выманить Уорнера из дома, но в этот момент Кенджи сам смотрит на меня. И как смотрит!

И я закрываю рот, так ничего и не произнеся.

Уорнер тоже молчит. Не слышно даже, как он дышит. Когда мы добираемся до базы, он выпускает нас с Кенджи уже невидимыми, и все равно ничего не говорит, даже лично мне. Мы выбираемся из танка, он закрывает дверь и снова залезает внутрь.

Я наблюдаю за тем, как он уезжает, а Кенджи в это время берет меня под руку.

Мы легко пробираемся назад через лабиринт склада. Спокойно минуем стрельбище. Но когда мы уже подходим к личному тренажерному залу Уорнера, Кенджи отводит меня в сторону.

– Я пошел тогда за тобой в дом, – говорит он мне безо всяких предисловий. – Тебя не было очень долго, и я решил последовать за тобой. – Пауза. Длинная пауза. – Я видел вас обоих, – тихо добавляет он. – В той комнате.

Уже не в первый раз сегодня я поблагодарила Бога за то, что Кенджи сейчас не видит моего лица.

– Хорошо, – шепчу я, потому что не знаю, что тут можно еще сказать. Я же не знаю, как Кенджи может поступить с услышанной информацией.

– Я просто… – Кенджи глубоко вздыхает. – Я смущен, скажем так. Мне вовсе не нужно знать всех подробностей… Я прекрасно понимаю, все, что там происходило, – это не моего ума дело. Но только я должен знать – с тобой-то все в порядке? Что-то случилось?

Я выдыхаю. Закрываю глаза и произношу:

– Его мама сегодня умерла.

– Что? – Кенджи ошеломлен. – Как? У него там была мама?

– Она долгое время болела, – говорю я, и слова как будто сами выливаются из меня. – Андерсон держал ее там взаперти, и сам бросил ее уже давно. Он оставил ее там умирать. Уорнер пытался помочь ей, но только не знал как. Она не могла ни к кому прикасаться, так же как и я не могу, но она при каждом касании, даже к самой себе, испытывала жуткую боль, и эта боль постепенно убивала ее. – Я теряю над собой контроль, я больше не в силах сдерживать свои чувства. – Уорнер никогда не намеревался использовать меня в качестве оружия, – говорю я. – Он выдумал эту историю для отца, чтобы оправдать свои поступки. Он случайно нашел меня. Потому что пытался найти решение проблемы для своей матери. Он просто хотел ей помочь. Все эти годы.