Зажигая звезды

Бель сидит лицом к ущелью и что-то пишет в блокноте. Остановившись в нескольких шагах от нее, я буквально задерживаю дыхание, чтобы произвести на девушку нужный эффект. Сократив оставшееся расстояние, я оказываюсь прямо у нее за спиной, после чего наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

– Скучала по мне, Бель?

Она подпрыгивает так резко, что я буквально в последнюю секунду уворачиваюсь от того, чтобы ее плечо не сломало мне нос. Встав на ноги и поймав равновесие, Бель смотрит на меня своими огромными глазами, которые, кажется, готовы просверлить во мне дыру. Ее щеки начинают краснеть от злости, когда к ней приходит осознание того, кто стоит перед ней. Каштановые волосы развеваются на ветру, руки сжаты в кулаки, а дыхание сбивается. Вот они – ее эмоции. Ее истинная натура.

Она делает шаг ко мне и ударяет меня ладонью в грудь.

– Ты совсем больной? Или просто играешь эту роль? У меня чуть сердце не остановилось, я уже успела себя похоронить. Я подумала, что это какой-то маньяк, который хочет отрезать мне пальцы и съесть их на ужин! – С каждым словом она все больше повышает свой голос, ее лицо уже пунцово-красное. Если это не лучший момент моего дня, то я не знаю что это.

– Маньяк? Отрезать пальцы? – Я пытаюсь сдержать смех и улыбку, которые так и просятся вырваться наружу. Мне нельзя допустить, чтобы мой серьезный и непробиваемый образ был разрушен из-за ее сумасшествия.

– Ох, заткнись. Ты же прекрасно знаешь, что обычно все так и происходит. – Она продолжает смотреть на меня так, будто ожидает, что я действительно с ней соглашусь.

– Знаю? Кто я, по-твоему, раз знаю такие подробности? Маньяк? – Наклоняюсь и тихо произношу около ее уха: – Но знаешь, что более интересное? Откуда эти подробности знаешь ты?

Ее аромат окутывает меня, и кажется, что он начинает перекрывать мне кислород.

Боже. Я думал, что все будет проще.

– Это факты. Чистые факты, которые знают все. Если ты забыл, то мой папа работает в полиции, – отвечает она на выдохе, жестикулируя рукой перед моим лицом.

Я отстраняюсь от нее, пока мой мозг не перестал нормально функционировать, после чего говорю:

– Ты права. Как я мог забыть, что такой человек, как ты, основывается только на фактах и прочем рациональном дерьме? О, конечно, твой папа. Детектив Андерсон все еще пытается привить свою педантичную натуру, от которой тебя тошнит?

– Пошел ты! – выплевывает она со злостью, а из ее глаз чуть ли не летят искры. Я наслаждаюсь каждой ее эмоцией, и мой член сразу же реагирует на это.

Великолепно.

Бель пытается обойти меня, но я хватаю ее за руку. Секунду мы молча смотрим друг на друга, пребывая в шоке от моего действия. Не знаю, чем я думаю, прежде чем произношу следующие слова:

– Останься.

– Что? – Она растерянно хлопает глазами, определенно думая о том, что я тронулся рассудком.

– Останься. Ты не должна уходить отсюда только потому, что тут появился я. Обещаю, что не скажу тебе ни слова и не потревожу.

Осознавая, что все еще держу Бель за руку, резко отпускаю ее и делаю шаг назад.

– Хорошо, – медленно говорит она будто ожидая того, что где-то есть подвох. – Я останусь, но не дай бог из твоего рта вылетит хоть еще одно слово. Держи свое дерьмо при себе. – Она угрожает мне указательным пальцем.

Я просто киваю, сдерживая усмешку.

Мы садимся около большого валуна, облокотившись на спины. Никто из нас не произносит ни слова, но это не угнетающая тишина, а умиротворяющая. Есть люди, с которыми приятно молчать – с ними просто достаточно быть рядом. Я откидываю голову назад, закрывая глаза и теряю счет времени. Не знаю сколько мы так сидим, но в один момент я чувствую, что на мои колени что-то приземляется. Опустив взгляд, вижу фиолетовый блокнот и ручку. Я открываю его на странице, где написано:

«Ты обещал не произносить ни слова, но это не запрещает тебе их написать. Почему ты здесь?»

Сначала я усмехаюсь про себя из-за ее находчивости, но потом возвращаюсь к вопросу и снова чувствую боль в сердце. Рефлекторно моя рука потирает левую сторону груди. На секунду мне хочется проигнорировать ее вопрос, но почему-то я ничего не могу поделать со своими пальцами, которые уже держат ручку и пишут ответ:

«Сегодня день смерти мамы, а это единственное место, где я не чувствую вину за то, что жив».

Закончив, я передаю ей блокнот, и она сразу же устремляет свой взгляд на мой ответ. Сердце стучит слишком быстро в этот момент. Чувствую, как пот выступает на лбу, а руки становятся холодными. Я никогда не говорил с ней об этом.

Черт.

Я вообще ни с кем не говорил об этом. Мое дыхание становится прерывистым. Нет, нет, нет, не нужно было ей говорить.

Это все изначально было плохой идеей, я не должен изливать ей здесь свою душу. Из мыслей меня вырывает очередное прикосновение. Мне приходится собраться с духом, прежде чем взглянуть на ее ответ:

«Я знаю, мне очень жаль. Я буду рада разделить твою боль».

Ее рука касается моей и мягко сжимает.

Глава 3

Леви

Мы сидим на нашем месте примерно два часа, а может и больше, в полной тишине. Я все еще смотрю на ее слова:

«Я готова разделить твою боль».

Они эхом отдаются в моей голове раз за разом. Я могу даже представить голос и интонацию, с которой она могла это сказать, но не сказала. Написала.

Возможно, это тот способ общения, который может нам подойти.

Слова продолжают крутиться в моей голове. Я чувствую ее тепло рядом со своим телом – запах лимона и апельсина окутывает меня с ног до головы. Или грейпфрута и мандарина. Или, черт возьми, чего бы то ни было. Он проникает мне под кожу, забираясь в самые извилистые участки разума. Мне жарко. Я нагреваюсь изнутри, но не понимаю, что все это значит и как с этим бороться.

Повернув голову, я вижу, что она смотрит на небо. Вернее, мне показалось, что она смотрит – на самом деле ее глаза закрыты. Мое дыхание учащается, когда взгляд скользит вниз по ее аккуратному лицу, пухлым губам, которые приоткрываются, но затем плотно сжимаются.

Она чувствует мой взгляд?

Мои глаза путешествуют дальше по ее тонкой шее и горлу, которое чуть дергается, когда она сглатывает. Ее ключицы – гребанное произведение искусства. Они настолько изящны, что Ренуар возбудился бы за считаные секунды, если бы она была его музой. Ее грудь поднимается и опускается в такт дыханию, но слишком быстро. Она дышит прерывисто.

О, Бель определенно чувствует мой взгляд, теперь я в этом уверен.

И по какой-то невиданной причине в моей груди появляется трепет оттого, что я на нее так влияю.