Зажмурься покрепче

— Подумайте, — произнес он, скользя внимательным взглядом по лицам в зале. — Зачем вообще нужны операции под прикрытием? Это важный вопрос, и я бы хотел услышать ответ от каждого.

В первом ряду поднялась рука. При внушительном, как для американского футбола, телосложении у офицера было детское и удивленное лицо.

— А разве цель не зависит от ситуации?

— Все операции уникальны, — кивнул Гурни. — Люди в каждом случае разные, риски и ставки тоже. Одно дело займет уйму времени, другое пойдет как по маслу; одно вас увлечет, другое покажется тягомотиной. Образ, в который необходимо вжиться, и «легенда» тоже не повторяются. Информацию придется каждый раз собирать разную. Разумеется, каждый случай неповторим. Тем не менее… — он сделал паузу, разглядывая лица в аудитории и стараясь поймать как можно больше взглядов, прежде чем произнести действительно важные слова, — когда вы работаете под прикрытием, у вас есть главная задача. От нее зависит все остальное, ваша жизнь в том числе. Какая это задача?

На полминуты аудитория погрузилась в абсолютную тишину. Офицеры сидели в напряженной задумчивости. Гурни знал, что рано или поздно люди начнут высказывать версии, и разглядывал помещение лектория в ожидании. Стены из бетонных блоков выкрашены в бежевый; коричневатый узор на линолеуме уже не отличить от наслоившихся поверх него царапин и разводов. Ряды видавших виды столиков цвета «серый меланж» и уродливые пластиковые стулья, слишком узкие для атлетического телосложения слушателей, навевали скуку одним своим видом, несмотря на оранжевый цвет и блестящие хромированные ножки. Лекторий походил на мемориальную капсулу, вобравшую худшие дизайнерские решения семидесятых, и напоминал Гурни последний участок, где он работал.

— Может, задача — проверка собранной информации на достоверность? — раздался голос из второго ряда.

— Достойное предположение, — кивнул Гурни. — Будут еще идеи?

Тут же последовало еще полдюжины теорий, в основном из передних рядов и тоже про сбор и достоверность информации.

— Я бы хотел услышать и другие варианты, — сказал Гурни.

— Главная цель — убрать с улиц преступников, — неохотно буркнули из заднего ряда.

— И предотвратить их появление, — подхватил кто-то.

— Да цель — просто докопаться до сути: факты, имена, пробить, кто есть кто, откуда ноги растут, кто главный, откуда деньги, и все такое. Короче, надо досконально выяснить все, что можно, вот и все, — протараторил жилистый верзила, сидевший ровно напротив Гурни, скрестив руки. Судя по ухмылке, он был уверен, что его ответ единственно правильный. На бэйджике значилось: «Детектив Фальконе».

— Больше нет соображений? — спросил Гурни, с надеждой обращаясь к дальним рядам. Верзила с досадой поморщился.

После долгой паузы подала голос одна из трех женщин:

— Важнее всего — установить и удержать доверие.

У нее был низкий, уверенный голос и заметный испанский акцент.

— Чего? — переспросили сразу несколько человек.

— Установить и в дальнейшем удерживать доверительные отношения, — повторила она чуть громче.

— Любопытно, — отозвался Гурни. — Почему вы считаете эту цель важнейшей?

Она чуть повела плечом, словно ответ был очевиден.

— Без доверия ничего не выйдет.

Гурни улыбнулся.

— «Без доверия ничего не выйдет». Замечательно. Кто-нибудь хочет поспорить?

Никто не захотел.

— Разумеется, нам нужна правда, — продолжил Гурни. — Вся, какую можно узнать, во всех подробностях, тут я совершенно согласен с детективом Фальконе.

Верзила холодно уставился на него.

— Но, как заметила его коллега, без доверия тех, у кого мы эту правду ищем, мы ее не получим. Что еще хуже — вероятно, что нам солгут и ложь собьет нас со следа. Так что главное — это доверие. Всегда. Если помнить об этом, шансы докопаться до правды возрастают. А если гнаться за ней, забыв про главное, возрастают шансы получить пулю в затылок.

Кое-кто в зале закивал. Некоторые стали слушать с большим интересом.

— И как же мы собираемся это сделать? Как вызвать в людях такое доверие, чтобы не просто остаться в живых, но чтобы работа под прикрытием себя оправдала? — Гурни почувствовал, что сам увлекается, и слушатели тут же отреагировали на его подъем возрастающим вниманием. — Запомните: под прикрытием постоянно имеешь дело с людьми, которые недоверчивы по природе. А зачастую еще и вспыльчивы — вас могут пристрелить просто на всякий случай, не моргнув глазом, и потом будут гордиться этим. Им же нравится выглядеть опасными. Поэтому они ведут себя грубо, резко и безжалостно. Вопрос: как заставить таких людей доверять вам? Как выжить и выполнить задание?

На этот раз люди отвечали охотнее.

— Подражать им.

— Вести себя правдоподобно, чтобы легенда прокатила.

— Быть последовательным. Не палить прикрытие, что бы ни случилось.

— Вжиться в образ. Верить, что ты тот, за кого себя выдаешь.

— Держаться спокойно, не суетиться, не показывать страха.

— Показать, что ты крутой.

— Да, чтобы верили, что у тебя стальные яйца.

— Точно. Типа, вы тут верьте, во что хотите, а я — это я. И чтоб они поняли: ты реально неуязвим. К тебе не надо лезть.

— Короче, прикинуться Аль Пачино, — усмехнулся Фальконе, оглядываясь в поисках поддержки, но вместо этого обнаруживая, что отбился от общего мозгового штурма.

Гурни проигнорировал его шутку и вопросительно посмотрел на женщину с испанским акцентом.

Немного поколебавшись, она сказала:

— Важно показать им, что в тебе есть страсть.

Некоторые отреагировали смешками, а Фальконе закатил глаза.

— Хватит ржать, придурки, — произнесла она беззлобно. — Я просто хочу сказать, что помимо фальшивки надо предъявить что-то настоящее, осязаемое, что зацепит их за живое. Тогда они поверят. Ложь в чистом виде не пройдет.

Гурни почувствовал знакомое волнение, которое всегда окутывало его, если удавалось распознать среди учащихся звезду. Оно каждый раз укрепляло его в желании продолжать вести эти семинары.

— Ложь в чистом виде не пройдет, — повторил он достаточно громко, чтобы все расслышали. — Золотые слова. Чтобы ложь сошла за правду, нужно подавать ее с подлинными эмоциями. «Легенда» должна быть привязана к живой частичке вас. Иначе она будет просто карнавальным костюмом, который никого не обманет. Явного обманщика не жалко расстрелять, чем зачастую дело и заканчивается.

Он оценил реакцию зала и прикинул, что из тридцати девяти по меньшей мере тридцать пять человек действительно слушают. Тогда он продолжил:

— Подлинность — вот ключевое слово. Чем глубже ваш собеседник верит вам, тем больше он вам расскажет. А насколько глубоко он поверит, зависит от вашей способности использовать настоящие переживания, чтобы оживить вашу легенду. Так что транслируйте подлинную злость, неприкрытую ярость, искреннюю жадность, откровенную похоть, честное отвращение — по ситуации.