Здесь Русью пахнет

Грядущая встреча василевса несколько напрягала. Он, конечно, соскучился по Фьяне, рад будет ее увидеть, расцеловать, прижать к себе… но вот пережить ее гнев… ему совершенно не хотелось. А то, что василисса окажется не в лучшем расположении духа, было ясно, как день. Как же, ее в безопасном месте заперли, не дали поучаствовать в войне! А то, что родной муж, между прочим, волновался за любимую жену, ее нисколько не волнует. Опять будет шипеть, что она боевой маг и постоять за себя везде сумеет. Ага, везде… подруга ее тоже ведьма, однако ж умудрилась в плен к дьюле попасть. И если бы не геройство одного отдельно взятого гоблина, еще неизвестно, чем бы это закончилось. Нет уж, лучше один раз скандал выдержать, чем постоянно волноваться за жизнь любимой женщины. К тому же… вину вообще можно свалить на Оттона. Дескать, сам Данжер ни о чем таком его не просил (что, кстати, правда). А противиться решению короля счел для себя невозможным. Идея была, конечно, малодушной, недостойной великого василевса, но перед перспективой встретиться лицом к лицу с разъяренной ведьмой… лучше уж это.

Василевсу повезло. Фьяна настолько была рада видеть его живым и здоровым, что до скандала дело не дошло. Она внимательно осмотрела Данжера с ног до головы, проверяя, не оставил ли он на поле боя что-нибудь ценное, и от души его расцеловала. Расцеловывание затянулось надолго. Соскучившийся по Фьяне василевс решил, что и дела, и Фотия вполне могут подождать еще час. Или два. Или лучше четыре. Да что там, без него что ли не справятся, в конце концов? Так что когда два дракона, серый и разноцветно-рыжий, взмыли в небо, уже темнело. Не успели Данжер с Фьяной отлететь от города драконов на достаточное расстояние, как там раздался шум, хлопанье крыльев и истошные рычащие вопли.

— Что-то случилось! — взволновался Данжер, поворачивая обратно.

— Не обращай внимания, ничего особенного, — зло улыбнулась Фьяна. — Просто я проучила кое-кого. Чтобы в следующий раз не смел командовать ведьмами.

— Что ты сотворила? — испугался василевс.

— Превратила Оттона в пузырь. В огромный, радужный мыльный пузырь! — торжествующе созналась Фьяна. — В следующий раз этот индюк надутый не посмеет меня силой удерживать!

— Ума решилась! — рыкнул Данжер. — Сей же час верни королю истинный облик! Драконы не могут жить без правителя!

— Да ладно тебе! — рассмеялась Фьяна. — Я же не всерьез его превратила. Так, морок навела. Всего на полчаса. Поэтому лучше нам в ближайшее время королю Оттону на глаза не показываться.

— Ну, и что мне с тобой делать? — спросил Данжер, обвивая свой хвост вокруг хвоста Фьяны.

— В Фотию возвращаться. На кого ты ее оставил? Жаль, что Старот погиб, — печально вздохнула василисса. — Такого человека верного найти сложно. Кого на его место поставить думаешь?

— Мыслю, Ставра Одихмантьевича.

— Гусляра?! — опешила Фьяна.

— Сей гусляр в бою проявил чудеса доблести. Сам хану Кобяку голову снес. А войском как командовал славно! В самый нужный момент засадный полк выпустил, да вдарил им по половцам, переломив хребет их войску. Ставр, коли ты забыла, до того, как стать гусляром, сотником служил. А в бою так и тысячником справился. Хотел, правда, я изначально Бермяту позвать на воеводство. Тот воин зрелый, опытный. И Старота бы поднатаскал со временем. Однако ж Бермята от баронессы уходить не захотел. Говорит, ему и при Марине вдосталь славы и уважения.

— Нда. Воевода Ставр это нечто, — хмыкнула Фьяна. — Росских князей удар хватит, когда они узнают об этом. Ты бы еще эльфа с гоблином пригласил.

— Лерленна я не позвал, потому как не слишком эльфов люблю. Больно уж гонору у них много. А мне воевода нужен, чтоб с людьми ладить мог. Ну а на Форса… другие есть у меня планы… но покамест я ничего о них не скажу. Посмотрим еще, как он справится с заданием, которое я дал.

— А чем ты его таким глобальным озадачил?

— А за княжичем Ульриком приглядеть. Не сегодня, завтра ему на трон Ингрии садиться, знаки власти в руки брать. А он малец еще. Сейчас Марина с Ниной колдуют над ним, заклятье снимают, дьюлой наложенное, шрамы с лица сводят, да раны долечивают. Нина магией, а Марина зельями разными. Глядишь, вдвоем и справятся.

— И чего же такого сложного в том, чтобы за пацаном приглядеть? — не поняла Фьяна.

— Хорошо, назола, приоткрою я тебе тайну. Мыслю я Форса с Ульриком в Ингрию отправить, охранять княжича. Да токмо возможно это будет тогда лишь, когда княжич сам того захочет. То бишь Форс понравится ему должен, к душе лечь. А гоблин, сама знаешь, не шибко приветливый. Так что тут еще не ясно ничего. Лучше скажи мне, что за мешок увесистый ты в лапах тащишь?

— А-а-а… тут подарки всякие. Тебе в том числе. Ну и еще драгоценности.

— Какие драгоценности?

— Во-первых, те, что Нина у дьюлы стянула вместе с короной. Сама взяла, пусть сама ими и пользуется. А во-вторых, дар от драконов все той же Нине за то, что она им два артефакта важных нашла.

— Дар, я так разумею, добровольный? — подозрительно поинтересовался Данжер.

— Ну конечно! За кого ты меня принимаешь! — искренне возмутилась Фьяна. — Я только так, намекнула слегка. Ну и потом… нам еще Марину награждать надо за то, что она кольцо-невидимку нашла, да Серого. Если бы не это, не одолеть бы нам дьюлу.

— Да что у нас в казне, денег нет? — попытался пристыдить василиссу Данжер.

— У драконов больше! — нахально заявила ничуть не впечатленная его попыткой Фьяна.

* * *

Поздняя осень вспомнила, наконец, что она должна быть холодной, и с утра ударил легкий морозец. Впрочем, в расположенной на юге, у самого моря Фотии все равно было теплее, чем на Роси. Марина накинула на плечи теплую, подбитую мехом куртку и вышла на крыльцо. Ульрик с Зоряной носились, как оглашенные, играя в догонялки, а с ближайшей завалинки за ними зорко бдил Форс. Да уж, и кто бы только мог подумать, что приставив гоблина к княжичу, василевс так угадает? Форс позволял Ульрику ездить на себе верхом в буквальном смысле этого слова, учил мальчишку биться на мечах и вообще не отступал от него ни на шаг. Причем было незаметно, чтобы гоблину это было неприятно или доставляло какие-то неудобства. Странно, что рядом Бермяты нигде нет. Он, обычно, тоже глаз с детей не спускает. Хотя… василевс обещал завтра священника прислать, чтоб тот обвенчал Бермяту с Настасьей. Так что они готовятся, поди, к знаменательному событию. Церемонию, правда, решили провести скромную, нечего лишний раз к этой парочке внимание привлекать, но все равно приятно. За хороших людей грех не порадоваться… счастливые…

— Баронесса де Ривароль, — вежливо обратился к ней подбежавший Ульрик. — Позволите ли вы Зоряне пойти ко мне в гости?

Марина даже залюбовалась юным княжичем. Избавленное от магических шрамов лицо было гордым и значительным. Многое переживший мальчик казался гораздо старше своего реального возраста. И действительно подружился с Зоряной. Темные, вьющиеся волосы, ярко-синие глаза, упрямый подбородок… а из княжича, похоже, вырастет красивый парень. И хороший правитель. Серьезный, вдумчивый, ответственный.

— Конечно идите, — разрешила Марина и обернулась к Форсу. — Присмотришь за моей дочерью? — тот согласно кивнул, и ребятишки, взявшись за руки, побежали со двора.

Марина подавила невольный вздох и с усилием отвела глаза от дороги. Незачем ждать того, кто не придет. Разве она не знала, что гусляр — это такое перекати-поле, которое на месте стоять не может? Он, поди, и забыл уже о ней. Да и о чем помнить? Об одном случайном поцелуе? Марина же никогда не давала ему понять, что он ей дорог, что он ей нравится. Дурацкая привычка скрывать свои чувства и эмоции, не раз выручавшая ее раньше, когда ведение бизнеса требовало холодного ума, лишенного сантиментов, на этот раз сыграло с ней злую шутку. Она оттолкнула от себя своей холодностью Ставра. Да гусляр даже если захочет, на глаза ей побоится показываться. Решит, что его вовсе и не ждут. Да и видеть не рады. Подумает, что нет баронессе дела до простого гусляра. А ведь Марина ждала Ставра, переживала, расспрашивала о нем Бермяту. Однако тот оказался немногословным. Сказал, что жив и здоров Ставр, а больше Марина и слова из него не вытянула.