Здесь вам не клан

Жесть какая-то.

День удался.

Мы раскатились в разные стороны, тяжело дыша.

Вокруг творилось нечто невообразимое. Студенты орали, выкрикивали имя хмыря, требовали «валить его», снимали происходящее на телефоны. Девушки визжали.

Я сумел подняться первым.

Лысый, размазывая подошвами кровь, начал выпрямляться, но поскользнулся. Взревев, он тут же выбросил руку, целясь в меня. На инстинктах я пригнулся — нечто гудящее пронеслось сквозь проход, сметая на своем пути тарелки, стаканы, вилки и стулья. Бухнуло в дальнюю стену.

С грохотом начала падать грязная посуда.

Что-то разбилось.

А в следующую секунду быка обездвижило серым коконом. Нечто подобное я видел в исполнении Комкова. Пространственное сдерживание.

Второй кокон припечатал меня.

Ни рукой шевельнуть, ни ногой.

В проходе нарисовался очередной участник спектакля — пятидесятилетний мужичок с окладистой седой бородой, лихо закрученными усами и короткой стрижкой. Мужичок показался мне хлипким, но веяло от него такой запредельной мощью, что стало жутко.

— Что здесь происходит? — рявкнул бородач.

Я догадался, что в столовую непостижимым образом прокрался препод.

Ответа мужик не дождался.

Зеваки быстро попрятали телефоны. Больше никто не орал, ничего не скандировал, не подначивал. Громов со своими приспешниками наблюдал за стремительно развивающимися событиями.

Бородач вытянул руки — в них тотчас материализовался планшет.

Дорогой, рунический.

С многоуровневой защитой от высокорангового колдунства.

— Так, — вслух произнес преподаватель. — Владислав Самсонов, третий курс. Виктор Корсаков, первый. Обряд инициации не пройден. Жетон не выдан. Вторая драка за день. Посмотрим на записи камер.

Думаю, всё это произносилось для нас.

Мол, глядите, какая у нас администрация вездесущая.

Смотри, родной. Ты увидишь, как Самсонов намеревался толкнуть меня плечом, одновременно укрепив левый кулак тускло мерцающим серебристым щитом. Я просто атаковал первым. Не знаю, откуда Громов выкопал этого тупого кабана, но академические правила ему не писаны, это точно.

— Всё понятно, — бородач швырнул планшет через плечо.

Призванный гаджет растворился в воздухе.

Меня отпустило.

Сведенные судорогой мышцы оттаяли. То же случилось и с моим противником. Самсонов уставился на бородача, затем — на меня.

— Оглашаю вердикт, — в наступившей тишине голос преподавателя прозвенел церковным набатом. — Владислав Самсонов, третий курс, факультет обороны дистриктов, отчисляется из Академии Магикум без права на восстановление. Соответствующий приказ будет оформлен сегодня после обеда. Любые возражения клана Стерх будут отклонены.

Я не сдержал ехидной усмешки.

— Виктор Корсаков, первый курс, потенциал, — бородач заметил и мое присутствие. — В случае успешного прохождения инициации и выдачи студенческого жетона вы получите тридцать часов принудительных общественных работ. Сведения об отработке появятся в вашем личном кабинете.

— Почему Самсонов отчислен?! — не выдержал блондинчик.

— А потому, — глаза бородача выхватили бунтаря из толпы, — что несанкционированные магические поединки в Академии запрещены. Еще вопросы?

Громов промолчал.

— Очень хорошо, — улыбнулся препод. — Вердикт вынесен профессором Арнольдом Николаевичем Вольским и обжалованию не подлежит. Честь имею, господа.

Глава 22

Поесть мне спокойно не дали.

Ребята галдели наперебой, восхищались тем, как я накостылял третьекурснику и несли прочую чушь, к которой я не особо прислушивался.

Бой с Самсоновым я воспринимал как личное поражение.

Тот удар ногой я не должен был пропустить.

И всё же это случилось.

Да, я бы в конечном счете добил ублюдка, но сделать это стоило гораздо быстрее. И техничнее. Вопрос даже не в утраченной квалификации, а в том, что тело, принадлежащее мне, совершенно не приспособлено для боевых столкновений. Оно слабое, медленное, плохо растянутое. Напрочь лишенное жесткости и ударной мощи.

Тренировки.

Ежедневные изнурительные тренировки.

И глубокое изучение хитромудрого колдунства, которым пользуются все подряд. Я в милитаризированной магической Академии, а это означает, что каждый встреченный мною противник будет преподносить неприятные сюрпризы.

— Народ, — я не выдержал. — Перестаньте.

— Ты чего? — опешил Комков.

— Ничего такого особенного я не сделал. И вообще… Этот говнюк меня чуть не уделал.

Саймон едва не поперхнулся котлетой:

— Да ладно.

— Он мне в живот так зарядил, что до сих пор хреново.

— Покажи, — к нам подсела Инна Соколова. На тарелке у девушки я заметил овсянку и салатик. В руке Инна держала стакан с апельсиновым соком. — Я могу помочь.

Блин, она же целительница.

Я отодвинулся от стола и задрал майку. На тощем животе обнаружился нехилый кровоподтек.

— Можно?

Я кивнул.

Соколова положила теплую ладонь мне на живот, закрыла глаза и сосредоточилась. Через несколько мгновений я ощутил легкое покалывание, затем — жжение.

— Терпи, — попросила Инна.

А что мне остается…

Жжение и покалывание сменились волной тепла, прокатившейся по моим внутренностям. Я почти физически ощутил, как неведомая сила проникает под кожу, заштопывает ткани, снимает боль. Ладонь Инны окуталась зеленым свечением, после этого — желтым и ярко-оранжевым.

— Всё, — девушка отняла руку.

Я увидел, что на лбу целительницы выступила испарина.

Гораздо удивительнее было то, что синяк на животе исчез. Полностью. Я погладил поврежденное место, не веря собственным глазам.

— Спасибо.

— Не за что, — Инна неспешно приступила к трапезе.

— Это сложно, наверное, — вырвалось у Прохора.

— Пока — да, — согласилась моя спасительница. — Фишка в том, чтобы успешно пройти инициацию. Повышая ранги, я буду справляться с задачами любой сложности.