Здоровенный ублюдок Поттер 4

Инициатива находилась в цепких когтях архигрифона, по причине того, что он очень силён и может убить или покалечить Гарри одним удачным ударом когтями, поэтому ведьмак был вынужден играть на условиях, навязанных чудовищем.

Новый бросок архигрифона Гарри встретил знаком «Аард», что чуть замедлило тварь, но не отвратило от намерений. Важно понимать, что и от знака чудовище частично уклонилось — видно, что ведьмачий знак не представляет для него ничего нового.

— Н-на, шлюха! — ударил Гарри «Игнисом».

От пламени архигрифон даже не стал уклоняться — просто взмахнул крыльями и сбил сначала пламя, а затем и Гарри.

Было прекрасно понятно, что последует за этим, поэтому, с металлическим скрежетом упав на камни, Поттер сразу же начал перекат влево, но это не спасло его от удара крыльевым когтем по спине.

Архигрифон, распалённый перспективой очень скорого ужина, пусть и консервированного, бросился в азартную атаку, как цыплёнок на червяка.

Клюв взрыл каменистую почву, покрытую редкой пожелтевшей травой, а Гарри продолжил серию перекатов, чтобы выиграть себе хоть немного пространства.

— А, сука! — вскочил он, чувствуя, что спина остро болит. — Конфринго Максима!

На этот раз он метил не в самого архигрифона, который бы уклонился, а в землю перед ним.

Бризантное действие у этого заклинания слабое, зато камни оно дробит почти неплохо. В архигрифона полетели пыль и каменная дробь, чем воспользовался Гарри.

— Конфринго! — взмахнул он палашом.

Но чудовище было слишком опытным и быстрым, чтобы позволить поймать себя на такой дешёвке. Архигрифон, даже не видя снаряда, уклонился вправо и в рывке аномально прицельно плюнул в Гарри кислотой.

Ответить знаком «Аард» тот не успевал, поэтому выставил «Квен», но тот лопнул в момент контакта с кислотой. И лопнул хорошо — отбросил от Гарри часть кислоты, но несколько капель попали на броню. Раздалось хорошо слышимое кислотное шипение.

— Сука, сын шлюхи!!! — выкрикнул Поттер. — Конфринго! Конфринго! Конфринго!

Три снаряда: один в цель, а два в места вероятного уклонения.

Архигрифон не ожидал ничего подобного, поэтому уклонился влево и поймал прямое попадание.

— Аха! — выкрикнул Гарри и бросился к чудовищу.

Палаш врезался в плоть прямо в области шеи, укрытой кудлатой гривой. Сила удара была такова, что плотная шерсть не смогла задержать острейшее лезвие, поэтому архигрифон умер на месте, по причине разрыва контакта позвоночника и головы.

Но, напоследок, он выпустил из пасти кислоту, которая слабой струёй облила левую руку Гарри.

— А-а-а!!! Шлюха! А-а-а!!! — завопил юный ведьмак. — Твою мать!!!

Он отскочил от безусловно мёртвого противника и быстро облил руку водой из фляжки. Это не помогло, поэтому он залил руку «Белым мёдом», а затем и «Иволгой».

Очень повезло, что он из тех ведьмаков, которые не ленятся оперативно восполнять запасы эликсиров…

Рука была обожжена, а наруч и наплечник надёжно уничтожены кислотой. А затем, практически сразу, дали о себе знать попадания кислоты на кирасу и набедренник. Острое жжение вынудило Гарри быстро срывать с себя броню, чтобы не дать кислоте обжечь его плоть.

— Тварь ёбаная! — пнул он труп архигрифона. — Выблядок летучий!!! М-м-м, блядь… Ай, блядь…

Рука адски горела, но уже не так, как в первые моменты.

— Ты где, Ян, блядь?! — спросил Гарри, обернувшись к кустам.

Но оруженосец не подавал признаков жизни.

— Ты не сдох?! — спросил Гарри.

— Я… — заговорил Ян. — Я тут…

Он вылез из кустов и опасливо посмотрел на архигрифона.

— Твои друзья, пидарасы, задолжают мне не пятьсот, а тысячу оренов, блядский стыд! — выкрикнул Гарри. — Это злоебучий архигрифон! Я бы в жизни не подписался на такой заказ! Пусть другие умирают, блядь! А-а-а, моя рука… Сука!

Он ещё раз пнул труп поверженного врага, после чего осторожно стянул с себя рюкзак и начал искать противоожоговую мазь.

Единственное восстановленное зелье должно хорошо помогать против кислотных ожогов, но на восстановление потребуется время, а ему ещё ехать…

— Сюда иди, блядь! — приказал Гарри. — Бери эту мазь и аккуратно… Аккуратно, нахуй! Мажь на мою руку. Понял?!

— Понял, господарь ведьмак! — ответил оруженосец. — Сейчас!

За заражение Поттер не переживал — ему такие «мелочи» не страшны. У него в организме живут бактерии-ведьмаки, которые прошли вместе с ним Испытание травами. Им плевать на внешние угрозы, потому что они уничтожают любого, кто посмеет сунуться в организм Гарри извне, поэтому, по предположению чародея Силиция из Сапира, выступают в качестве дополнительного фактора ведьмачьего иммунитета.

Тот же самый Силиций, исследовавший природу ведьмаков, искал способ подселить этих микробов в организм обычного человека, но эти микробы умирают сразу же, как их отлучают от организма ведьмака. Не получилось у чародея создать панацею, которая защитит человечество от большей части болезней, но попытка была хорошая.

— Аккуратнее, ёбаный ты насрал! — выкрикнул Гарри. — У меня тут мясо сожгло к хуям! Аккуратнее, сука!

— Простите, господарь ведьмак! — испуганно ответил оруженосец.

Этому белобрысому хиляку было лет шестнадцать — это максимум. Мяса на костях нет, может умереть или заболеть от любой ерунды, что делает сомнительным его применение в боевых действиях в качестве рыцаря. Возможно, баннерет Илин просто хотел прикончить этого мальца таким замысловатым способом…

— Теперь бинты, — сказал Поттер. — И нежнее, ёб твою мать!

Через несколько минут, когда перевязка была завершена, Гарри выпил «Ласточку», после чего занялся архигрифоном.

С этой твари он собирался содрать максимум, поэтому отрубил ей голову, вырезал ядовитую железу, а затем выщипал все перья и снял шкуру с задней части. Выщипывание и свежевание осуществлялись оруженосцем Яном, потому что Гарри очень хотел себе наживу, но очень не хотел напрягаться.

— А теперь сворачивай, — приказал Гарри. — Идиот, курва твоя мать! Не той стороной! Ох, как ты до сих пор живой вообще?..

После того, как оруженосец нагрузил трофеи себе на спину, Гарри полез на скалу.

Было больно напрягать руку, но жажда наживы толкала его и не на такое…

Забив несколько колышков в скалу, он спустил с вершины верёвку, после чего занялся изучением плато.

Тут очень сильно воняло тухлятиной, причём человеческой, а не животной. Поттер слишком часто видел, как гниют мертвецы, чтобы не уметь различать «сорта запаха». Источником трупной вони было вздувшееся тело в ржавых доспехах.