Здоровенный ублюдок Поттер 4

Отличием штурмовых групп является снаряжение латной бронёй, переделанной из восстановленных образцов, а также вооружение их короткими пистолетами для боя в городских условиях.

Тролли, экипированные в тяжёлую броню, пошли вторым эшелоном, поэтому Гарри пошёл вслед за ними, ведя за собой Чёрную Стражу.

Его гвардейцы экипированы лучшими доспехами — он отбирал очень древние махакамские образцы, по характеристикам превосходящие любые другие изделия, имеющиеся в легионе.

Он сам тоже надел махакамскую латную броню, но не самую лучшую, а ту, которая подошла по размерам — её притащили дриады. И, судя по виду, вытащили они её из торфяных болот.

Этим зелёным тварям, кстати, происходящее выгодно. Когда Вердэн будет уничтожен, накеры точно уйдут из неудобного леса и займут равнины, где удобнее выращивать зерно и строить промышленность. И тогда дриады восстановят лес, после чего будут жить, точно зная, что накеры на них не нападут — есть договор.

С людьми им договориться нельзя, а вот с накерами можно — эти точно не будут распылять силы на войну на два фронта, они ведь не идиоты…

Обороняющиеся встречали штурмовые группы прямо на руинах стен. В накеров полетели стрелы и болты, но те ответили пистолетными залпами.

Стрельба не прекращалась, ведь стреляла шеренга за шеренгой, а затем к бою присоединилась артиллерия — били с закрытых позиций, куда-то в район центральной площади, где и ожидался главный очаг городской обороны.

Тролли ворвались в город через разбитые городские ворота, которые оборонялись алебардистами.

Алебарды и редкие пики оказались бессильны против необоримого натиска бронированных чудовищ, которые сразу же замахали своими стальными булавами, сметающими по несколько человек за раз.

Гарри спокойно прошёл через ворота и последовал за троллями, добивающими выживших.

— Не жрать! — прикрикнул он на тролля, который начал приподнимать забрало шлема и рассматривать труп под ногами. — Вперёд!

— Штош, Босс… — прохрипел тот, а затем развернулся к городу и поднял булаву. — Впирёд!!!

На улице, ведущей к центральной площади Хамма, размещалась деревянная баррикада. Её обязательно нужно уничтожить, чтобы основные войска могли беспрепятственно пройти.

Марксманы начали занимать крыши окрестных зданий и отстреливать шальных солдат или просто горожан — им без разницы.

— Снести баррикаду! — приказал Гарри.

Тролли, до этого не знавшие, что делать, получили понятную задачу и бросились к баррикаде, с которой мигом спрыгнули солдаты с арбалетами и луками. Они бежали прочь, потому что увидели, что именно выступает против них…

Засверкали булавы и баррикада из телег и брёвен начала рассыпаться в щепки. Пять-шесть минут — препятствие надёжно уничтожено.

— Враг в полутора сотнях метров к северо-востоку, Босс!!! — сообщил шарпшутер с крыши. — Направление — на юго-запад!

— Брыльк, за мной! — приказал Гарри. — Проходим через этот дом!

Взводного троллей не пришлось уговаривать — он с разбега ворвался в стену фахтверкового дома, а его подчинённые последовали за ним.

Пробив дом насквозь, Брыльк продолжил идти напролом, пробив и следующий дом. Гарри побежал за ним, чтобы не очень умный, но очень харизматичный тролль не пробежал город насквозь.

— Стой! — скомандовал Гарри. — Назад! Вон там — враг!

Тролль вернулся на улицу и посмотрел в указанном направлении. А там замерли испуганные ополченцы, вооружённые мечами и топорами.

— Ви можите выжить, если решитись стафаться, горелие сюки! — сообщил им марксман, сидящий на крыше.

Общий язык накерам даётся гораздо хуже, чем английский. Возможно, Гарри всё это время говорил с жутким акцентом, а возможно, что их голосовые связки просто не предназначены для местного языка. Накеры могут овладеть общим языком в совершенстве, но от акцента избавиться им будет очень тяжело.

Элиту войск, марксманов и коммандос, Гарри обучал общему языку, чтобы не было никаких трудностей с пленными.

— Сдавайтесь здесь и сейчас! — велел Гарри ополченцам. — Иначе я скажу этим троллям, что вы утверждаете, будто бы трахали их мамок! И нет ничего сильнее и трепетнее в этом мире, чем любовь тролля к его матери! Решайтесь! Три! Два! Один…

— Я сдаюсь! — выкрикнул один пожилой ополченец.

— Я тоже сдаюсь! — воскликнул юнец, слишком юный для войны.

Все хотят жить, поэтому ополченцы начали бросать оружие и сдаваться.

— Хорошие рабы, Босс! — помахал рукой шарпшутер с крыши.

На самом деле, Гарри не слукавил. Тролли, до подросткового возраста, живут с матерями. Матери обучают их добывать пищу и вообще, прививают понимание жизни. А уже потом, в подростковом возрасте, у троллей начинается период «бунтарства», в ходе которого мать изгоняет детей подальше от себя. Как правило, методом систематического избиения.

Тролли уходят, чтобы сколотить банду или прибиться к ней, но беззаветную любовь к матери сохраняют до конца жизни…

Так что, если сумеешь донести до тролля мысль, что совокуплял его мать, а это очень непростая задача, то жди беды. Он не забудет и не простит.

Отряд прикрытия принял военнопленных и увёл их из города, а Гарри продолжил своё шествие к центральной площади.

Марксманы палили с крыш в многочисленные цели, а штурмовые группы занимали район за районом.

Город оказался не готов к такому организованному штурму, поэтому очень быстро терял защитников.

Когда Гарри с троллями вышел на центральную площадь, там уже разворачивалось самое крупное сражение.

Марксманы уже выбили командиров и чародеев, которые слишком сильно выделялись на фоне серой массы солдат, поэтому неорганизованная толпа защитников просто гибла под пулями штурмовиков.

Бронированные лесные тролли лишь добавили хаоса — они прорвались через баррикады и начали крушить.

Облака дыма закрывали стреляющих штурмовиков, но их такое досадное обстоятельство не останавливало — они продолжали стрелять. Троллям эти попадания, как слону дробина, а вот Гарри легко мог пострадать, поэтому в самое пекло не полез…

Люди начали отступать к донжону, по пути теряя десятки и сотни солдат, а штурмовые группы двигались к центру города, чтобы добить выживших и взять хоть сколько-нибудь пленных.