Здравствуй, 1985-й

— Анатолий, как там тебя по батюшке, ты выдохни, и тесак положи на землю! — спокойным голосом врача психиатра, разговаривающего с буйным больным, сказал Олег Андреевич.

Тесак! Бля! Я же тесак принёс бригадиру, он давал свой на забой свиньи! И этот тесак сейчас у меня в руках, не класть же инструмент на землю! И вид у меня не ахти какой, в крови одежда, мне её не жалко было, я же в рабочей хожу, вот и не стал переодеваться при забое свиньи.

— Эй, вы чё, придурки! Сюда идите! Просто поговорим! — крикнул я удаляющимся соперникам.

Какое там, я как тесаком махнул им призывно, так они и вообще на бег перешли. Встрял я. Сейчас пойдут и заложат в ментовку на меня, а у меня в руках точно холодняк! Надо заховать его куда, только отпечатки стереть сначала.

— Андреич, твой же тесак, забери а, тебе нёс, сейчас только отпечатки сотру, — говорю я и, протирая рубахой нож, отдаю его бригадиру.

Тот тут же бросает его на землю.

— Да вы чего? Свинью я зарезал, я же говорил куда иду!

— Ага, а зачем отпечатки стёр? — недоверчиво спросил умный Аркаша.

— Это холодное оружие, за владение им дадут срок! Пусть вон Андреич с ним разбирается, оно мне надо? — пояснил я. — Эти кадры сейчас заявят в милицию, дело заведут, а так отпечатков нет, докажи что.

— Ой, умора! А я невесть чего себе надумал, — стал ржать бригадир. — И главное, вид у него такой серьёзный, нож, что-то в корзине красное. В милицию заявят! У нас один участковый и тот мой родной брат, младший. Ничего тебе не будет, он поножовщину-то не всякую регистрирует, а тут ножик в руки взял! Ой, умора! Да и не будут парни жаловаться.

Стою, чешу голову, скорее всего не врёт, но с борзой кодлой этой надо разобраться по-любому, и желательно сегодня.

— Ладно, забыли, показывай что сделали, — решаю проверить работу своей бригады.

— Мы только один прогон заменили, двухметровый. Петька Малышев себе по пальцу попал, лечили долго, — сознался Бейбут, чему-то радуясь.

— Чё ты скалишься? Подумаешь, палец! Ну не будет он в носу неделю ковыряться, работать всё равно надо, — ворчу я, осматривая фронт работы.

За сегодня поменяли шесть погонных метров, чуть ли не из сотни с лишним. А нам ещё кирпичную кладку делать.

Разобрав бардак на рабочем месте, я дал команду переодеваться. Выходя на улицу, увидел подъезжающий мотоцикл с коляской, управляемый милиционером, в коляске был один из сегодняшних потенциальных обидчиков.

— Стоять! — крикнул мне мент и, держась рукой за кобуру, добавил. — Кого пырнул?

— Серега, ты чего? С дуба рухнул? На солнце перегрелся? — спас ситуацию Андреич. — Мой это тесак, мой! Нет у него холодного оружия!

— Так это он ещё и твоим тесаком зарезал? — схватился за голову Серёга.

— Да свинью он забил! Никто никого не резал! — обозлился бригадир.

— А этот сказал весь в крови, с тесаком на них накинулся, — возмущённо посмотрел на парня в люльке мент, и добавил. — Погоди, так это же Штыба! Вот дела!

— Мы знакомы? — смотрю на мента, и отказываюсь его признавать.

— Это он сына моего в финале вырубил! Это Штыба — чемпион города по боксу, — прояснил ситуацию Сергей.

— Нормальный у вас боец, а чего он не с вами живет, а в городе? Разошлись что ли? — спрашиваю я.

— Типун тебе на язык! Учится он в Красноярске вот и выступает за местную секцию.

— А вот финалиста не узнали Казах он, — показываю на Бейбута.

— Был какой-то вроде похожий, — присмотрелся мент. — Но для меня все казахи на одно лицо, да я и не следил особо за другими категориями. Садись, парни, подвезу до столовой!

Стукач, нехотя вылез и буркнул уходя,

— Попутали мы, Санёк нас с понталыку сбил, нет претензий у нас.

— Отчего не сесть, если подвезёте, а сын-то тут сейчас? Каникулы же.

— Тут, скажу ему, порадуется! — ответил папа финалиста города по боксу.

— Так, я сзади, оба Петра — в люльку. Бейбут, Аркаша — пешкодралом!

— А чего я пешком? — хором спросили оба.

— У тебя ноги длинные, в люльку не влезешь, — говорю Аркаше. — А ты накосячил, план не выполнил, — тыкаю очевидным фактом в лицо Бейбуту. Хотя чего пешком. Бегом оба до столовки! И не дай бог позже нас прибежите.

Бейбут сунул для скорости слегка кулаком в бочину Аркаше, и тот вполне прилично побежал по дороге, Казах еле успевал за ним.

В столовой мы очутились одновременно с остальными нашими однокурсниками, Аркаша почти с нами вместе, а вот Казах поотстал.

В столовой выгоняю из-за стола Лены парнишку из городских, не живущего в общаге и спрашиваю:

— Что, Лен, по днюхе решила?

— В магазинах пусто, но Анна Дмитриевна уехала в город, обещали торты привезти. Так и будем с тортиками праздновать. Лучше чем ничего. Посидим у нас в клубе.

— Будет шашлык, грамм по двести на рыло, я купил у местных, соку ещё взять в магазине надо, наверняка там есть, — радую её я.

— Толя! Ты не шутишь? Молодец! С тебя ещё магнитола, кассеты у Аркаши возьмём, да Аркаш? — крикнула она моему сотруднику, только зашедшему в столовую с высунутым от усталости языком.

— Ага, — прохрипел он, явно согласный на всё, лишь бы его не тормошили больше.

С местом для празднования мы решили просто — вытащили кресла, стоявшие раньше в кинотеатре, сбитые по четыре штуки вместе, на столах уже стояли банки с соком и мы сделали еще салат из огурцов и помидоров со сметаной.

Работодатель меня не обманул, и привёз гору горячего шашлыка в тазике. Кружки были у каждого, а вот тарелок было мало. Пришлось нанизывать куски мяса на палочки и раздавать толпе. Воспитателей пока не было, но мы не стали их ждать. Хотя все были после ужина, но горячий шашлык явно лучше перловки с рыбой, и все ели охотно. Я вручил подарок и получил благодарный взгляд от Лены. Вообще подарками озаботились не многие, но Аркаша, например, подарил продолговатую красивую коробку. Лена заглянула туда и покраснела.