Здравствуй, ректор! Новый год!

Мужчина отступил к стене. Там его совсем не было видно – блики не доходили до туда. Только угадывалась белая маска, и та вскоре отлетела в сто­рону дивана.

Я затаила дыхание, когда ко мне протянули руку в черной перчатке.

Взявшись за нее, подошла к V, собираясь спросить снова, кто же он, но вместо этого чувствуя чужие губы, ласково прильнувшие к моим. 

Глава 7

Странное ощущение, будто я в сказке, сменилось судорожным дыха­нием, потерянном в дыхании другого человека. Меня целовал незнакомец, лас­кал плечи, скользнул руками ниже, чуть обрисовав грудь, а после еще ниже до самой талии, притянув к себе так близко, что я ощутила его сердцебиение.

Голова кружилась, кровь кипела от страсти и совсем капельку от алко­голя. Меня подтолкнули чуть ближе к дивану, почти роняя на него и нависая горячим телом сверху.

V все еще продолжал меня целовать, и даже если в моей голове рожда­лась хоть капелька сомнения, настойчивые губы тотчас же его разрушали.

Даже я, окончательно обнаглев, теперь скользила руками по могучему торсу, ощущала витые канаты мышц, и осмелилась развязать плащ с шеи не­знакомца.

Атласная ткань будто только этого и ждала, мягко соскользнула на пол, и я тут же о ней забыла.

Мои пальцы перебрались с шеи мужчины на его лицо. Я пыталась ощу­пать его идеально гладкие щеки, черты лица – будто слепая, узнать и запом­нить, но дурман новогодней ночи напрочь выбил из головы любой здравый смысл – вскоре я уже зарывалась тонкими пальцами в густую короткую шеве­люру, позволяя герою любимого романа гладить мое бедро, чуть задирая юбку вверх и добираясь до нитки трусиков.

Мысль что нельзя такого позволять, заставила меня на секунду прервать волшебный поцелуй, но меня тут же заткнули новым.

V перестал оттягивать ткань вниз, оставив все как есть, зато скользнул рукой мне между ног, чуть надавил пальцами на заветный треугольник, и я судорожно втянула ноздрями воздух.

Это прикосновение вышло слишком острым и постыдным.

– Да ты мокрая, – жаркий шепот коснулся моих ушей, призрачно знако­мыми нотами. – Как же ты меня заводишь…

– Я не… может не на… ахххх. – только и смогла простонать я, потому что рука незнакомца все же сдвинула чуть в сторону ткань трусиков.

Скользнула под них к нежным складкам, чуть раздвинула и подразнила, а после скользнула еще ниже, проникая в меня пальцем.

Я вскрикнула от неожиданности, и будто красный свет светофора за­жегся в моих глазах.

А если быть точнее, разноцветные отсветы салютов, выпускаемых где-то за окном! Красные, зеленые, синие! И чьи-то крики: “С новым годом!”

Мой взгляд метнулся к часам, где электронный циферблат показывал полночь, и пророческие слова Снежанны вспыхнули в памяти: “После полу­ночи с тебя не только лифчик исчезнуть может, но и трусы испарятся.”

Господи! Что я делаю? Что творю, меня же прямо сейчас поимеет пер­вый встречный на этом диване!

– Отпустите! – дернулась я, отталкивая V, и сама неловко скатываясь с дивана и едва ли не падая на колени.

Надо бежать, взгляд нашарил дверь, куда я и ломанулась, спотыкаясь на ходу.

– Стой! – раздался недоуменный голос позади, незнакомец ухватил меня за пушистый хвост, пытаясь удержать. – Куда ты?

Но не оборачиваясь я приспустила к спасительному выходу, раздался треск ниток, но вместо того чтобы обернуться, я лишь ускорилась, придержи­вая юбку на талии… Черт с ним с хвостом, главное чтобы жопа прикрыта оста­лась.

Я вывалилась в коридор, щурясь от неожиданно яркого освещения здесь, обернулась по сторонам. Никого. Может и к лучшему, что пусто, не до­жидаясь, пока V выйдет из комнаты, я приспустила в сторону гардероб­ных – опуская лицо, чтобы не дай бог никто случайный не заметил.

Пуховик, шапка набекрень, и я вылетела на отрезвляющий мороз. В кар­манах денег только на такси и на завтрашнее подобие новогоднего праздника в одинокой общаге, но это уже казалось не важным. Обратно в безопасность, да побыстрее!

На моих щеках все еще пылала краска произошедшего. Божечки, что я едва не наделана?

Чуть не лишилась девственности непонятно с кем…

Я прикусила губы от воспоминаний…

Потому что слишком богатым было мое воображение, нарисовавшее ректора – вместо V. И даже его последнее “Куда ты?” – словно было произне­сено его голосом…

– Это все алкоголь! – пробормотала я, подскакивая к такси на стоян­ке. – Свободны?

Водила глянул на меня и кивнул.

– Куда?

Я назвала адрес, он назвал цену – явно дороже чем было положено по тарифу, я даже хотела отказаться, но обернувшись ко входу клуба, увидела V – вновь в маске, в плаще и моим хвостом в руках…

– Едем, – без раздумий согласилась я, заскакивая в машину. – И побыст­рее.

Черт с ним, отдам таксисту последние деньги. Обойдусь без мандаринов и колбасы на празднике, гречки сварю – проживу, как-нибудь. Главное, чтобы отсюда подальше.

Глава 8

– Ну и дура ты, Марина, – сказала я себе, глядя в потемневшее зеркало, висящее в комнате общежития. – Какая же дура!

Включив чайник, села рядом и закрыла лицо руками, решив горько по­плакать над собственным идиотизмом. Только слезы никак не лились из глаз, зато в голову снова полезли мысли и образы. И голос V. Какой же у него голос! Даже теперь, при воспоминании о нем, мурашки снова бежали по телу.

– Чудненько, – прокомментировала собственные фантазии, – раньше на ректора слюни пускала, а теперь совсем из ума выжила – чуть не отдалась не­знакомцу. Лисичкина, очнись! Пора взрослеть.

Я вскочила и заварила крепкий чай. Взяв кружку с напитком, отправи­лась на подоконник, где и устроилась среди подушек, чтобы уставиться в тем­ное небо, а затем, прикрыв глаза, улыбаться собственным мыслям.

“Стой” – снова кричал незнакомец в моей голове.

Покраснев, вспомнила и лисий хвост, который остался в его руках. Эх, как же теперь Снежане в глаза смотреть? Сколько, интересно, такой костюм стоит? Придется отдавать деньгами.

Еще немного погрустив, я отправилась в душ, где совершенно бес­стыдно прикоснулась к себе в нескольких местах, все еще хранящих воспоми­наний о руках V. Мои щеки просто полыхали, а внизу я стала мокрой, но со­всем не от воды…

И сколько бы я не корила себя за неуместную улыбку, мечты о новой встрече с V так и не прекращались. Полночи я проворочалась в постели, прежде чем провалиться в сон, полный сладкой муки.

Бурное воображение решило объединить две главные страсти, которым я хотела предаваться. Так, во сне, я снова оказалась на маскараде, только те­перь никого из гостей не было, кроме моего незнакомца. И он снова целовал меня, шептал что-то нежное, прикусывал мою кожу, оставляя на ней следы, будто помечая. А после я сорвала с него маску и совсем не удивилась, увидев нашего ректора.