Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа
Шрифт:
***
– Ты знаешь, – говорит мне Яна, – я закрыла себя на эту тему. Я спрашиваю себя: а какое Я имею отношение к этим чужим проблемам, к жене, детям, к групповушкам по пьяни? Почему МЕНЯ все это беспокоит? Пусть это беспокоит его жену. Я не хочу больше в этом участвовать. Я вне процесса.
Он ей звонит пару раз в неделю, иногда приезжает. Яна не хочет об этом рассказывать. Всё вернулось на прежнюю колею, разговоры про обязательства, отношения и решения больше не ведутся. Только что-то сломалось внутри у женщины,
Яна записалась к нему на приём в следующую пятницу.
Вечеринка
– Я хочу тебя трахнуть, – сообщает мне Борис, товарищ режиссёра Андрея, – да, у меня есть жена и двое детей. И я их очень люблю. Но это мне не мешает тебя трахнуть.
Мы сидим в баре на Казанской улице, куда зашли пьяной компанией после дня рождения художника по свету Миши. Пьянка идет уже несколько часов, поэтому все участники находятся в довольно развязанной кондиции.
Я говорю Борису:
– Ты на сегодня уже договорился с официанткой…
– Да, мы договорились, что я заберу её после закрытия. Она меня будет ждать в три часа. Хочешь, отменю её? Поехали со мной!
– Нет, что ты. Я не хочу переходить дорогу официантке.
– Тебя смущает, что я женат?
Борис бросает мне вызов. Я не так глупа, чтобы поддаваться на эту провокацию и ввязываться в перепалку, но и не так трезва, чтобы этого не делать.
– Меня это не смущает. Так как спать с тобой я не буду.
– Ну и зря. Ты прогадаешь.
Борис, пошатываясь, выходит из-за стола. На первом этаже пляшет какая-то гоп-компания, он идет к ним: есть вероятность, что у официантки его сегодня все-таки перехватят.
Мы остаёмся с режиссёром Андреем вдвоем.
– Между прочим, – говорит мне режиссёр Андрей, – мне вчера дала классная тёлка. Так что если ты мне сегодня не дашь, я не расстроюсь.
– Ну, и отлично, – отвечаю, – сегодня никто ничем расстроен не будет. Борис уйдет с официанткой, тебе вчера дала классная тёлка, оставьте меня-то уже, наконец, в покое.
– Ты такая закомплексованная… Это ужас какой-то.
Возвращается Борис. С ходу идет ко мне:
– Знаешь, в чём твоя проблема? Сказать?
– Нет.
Режиссёр Андрей довольно улыбается:
– Я же говорю: ты закомплексованная.
– Да какого чёрта я должна слушать чужой пьяный бред? Я вас спрашивала? Вы сначала разберитесь, в чем ваши проблемы, а потом уже моими занимайтесь! Ненавижу, когда дилетанты мне ставят диагнозы!
Им все-таки удалось меня вывести из себя. Борис сразу же ретируется:
– Прости, прости, я не хотел тебя обидеть, честно. Вот просто прости меня.
– Да ты меня не обидел.
– Правда? Тогда дай пять!
Ставит ладонь, чтобы я её отбила. Я протягиваю свою.
– Вот видишь, видишь, – радуется режиссёр Андрей, – как ты даешь ему руку? Даже по этому видно, какая ты закомплексованная!
– Да идите вы на фиг, – говорю, – понятно? Надоело мне это.
– Значит, не поедешь сегодня ко мне? – спрашивает Борис.
Мы выходим из бара с режиссёром Андреем, идем по Казанской
улице. Ночь. Красота. Пьяная благодать. Андрей вдруг резко лезет ко мне целоваться. Я выворачиваюсь из последних сил. Он стискивает меня в объятиях, не выбраться, мне остается только отворачиваться от его губ.– Тихо, тихо, ты мне так все зубы выбьешь своим подбородком.
Я смеюсь.
– Хорошая фраза.
– Дарю тебе. Используй где-нибудь.
– Использую.
– Пошли ко мне домой.
– Нет.
– Почему?
– Тебе вчера дала классная тёлка.
– Как тебя это задело!
– Да не задело меня вовсе! Дала и дала. Чего ты еще хочешь?
– Хочу тебя.
– Да мало ли!
– Идём ко мне. У меня есть виски.
– Я не пойду к тебе.
– Пойдём.
– Вы меня достали, женатые мужчины, понятно? Дос-та-ли! Отвалите от меня!
Вырываюсь. Идём дальше.
– Почему обязательно надо в постель затащить? Почему ты не ценишь просто хорошего отношения к себе? Вот я. К тебе. Хорошо отношусь. С добротой.
– Как с добротой?
Опять останавливаемся.
– Вот так. С добротой.
Смотрю на него. Все-таки он хороший. И очень устал. Глажу его волосы.
– Почему отношение к тебе человеческое – вообще не нужно, а нужно только – трахнуть? Что за блядство сплошное?
За пылкой тирадой теряю бдительность. Он все-таки меня целует. Хватает ртом мои губы, как будто кусает.
– Подожди, – отстраняюсь от него, – Не так.
– А как?
Осторожно целую его.
– Вот так.
Я уже устала бороться. Глупо столько времени не сходить с одной и той же темы. Я целую его. Он целует меня. Стоим, целуемся. Не сказать, что это меня радует. Не сказать, что огорчает. Я вообще ничего не чувствую.
Он тянет меня в подворотню, мы стоим у его дома. Я упираюсь:
– Да не пойду я к тебе!
– Да только кофе попьём!
– Ага! Кофе! В два часа ночи!
– Идём.
Я вырываюсь.
– Идём. Только в другую сторону. Мне надо поймать такси.
Ухожу. Он остается стоять какое-то время. Я останавливаюсь, смотрю на него:
– Посади меня в машину, пожалуйста.
Он резко бьёт железной дверцей ограды, уходит в темноту двора.
– Ну, и дурак, – говорю я и иду ловить такси на противоположную сторону улицы.
***
«Не бойтесь кого-нибудь потерять, люди предназначенные судьбой, не теряются, те которые теряются – предназначены для опыта».
Автор неизвестен.
Бойтесь! Бойтесь, что потеряете! Бойтесь, что потеряете самого дорогого, самого важного, самого близкого, он уйдет от вас неизбежно и безвозвратно, ибо судьба человека на этой земле – терять. Никогда не забывайте о том, что вы потеряете. Цените каждую минуту, что он с вами. Берегите. Согревайте словами, торопитесь сказать: я люблю тебя.
Через несколько мгновений у вас не будет такой возможности.
Я тебя люблю
Господи, как я люблю тебя, когда ты смеёшься. Ты такой детский в эти моменты. Тебе лет пять. Это бывает редко, но ты такой прекрасный в своей настоящности, такой открытый и безоружный, что я смеюсь в ответ не от рассказанной шутки, а от радости, что ты – такой…