Зефирка в Академии, или Драконы тоже любят сладкое

– Мили, – зовет ректор осторожно.

Я смотрю на Алексайоса с безумной улыбкой. Чувствую что я веду себя сейчас очень странно. Но не могу ничего с собой поделать. Чувства что уснули на миг вернулись и начинают поглощать меня. Резко прекращаю смеяться.

– Я убила его. – говорю безэмоционально.

С глаз потекли слезы. А я снова начинаю смеяться. У меня ручьем текут слезы, тело содрогается от рыданий, а я не могу унять смех. Снова смотрю на свои руки. Мне кажется кровь в них стала въедаться под кожу и теперь я ее никогда не отмою. Я падаю на колени и пытаюсь очистить ладони песком. Но это мало помогает.

– Мили, прекрати. – просит ректор.

Я не реагирую. Не могу остановится.

Вдруг мужчина обнимает меня. Прижимает к своей груди, прекратив мои попытки стереть кровь. Я хватаюсь руками за мужскую окровавленную рубашку, тесно прижавшись к ректору. С жадность вдыхаю мужской аромат. Костер, лес, воздух…кровь.

«Он ранен! И серьезно. Ему нужна помощь» – понимаю что должна что-то сделать но мое тело словно не слушается меня.

– Помогите ей. – вдруг говорит ректор.

«Здесь есть еще какая-то девушка?» –думаю про себя.

Но все мысли меркнут перед ужасом и страхом когда меня отрывают от Алексайоса. Я вижу как незнакомые мужчины заставляют ректора опуститься на землю, склоняются над ним и его раной, что-то в нее засыпают. Дают ему что-то выпить. Возможно они помогают ему. А если нет? Я не знаю никого из этих мужчин. Вдруг они решили окончательно убить ректора?!

Я пытаюсь отодрать чужие руки от себя, но у меня ничего не получается, я злюсь, свирепею. А когда вижу как один из мужчин надавливает ректору на рану, и тот вздрагивает от боли, на мои глаза опускается пелена ярости.

Я кричу. Просто ору «не–е–ет!» на одной ноте, и в моей груди что-то лопается. Я чувствую как неизвестное тепло разливается по моему телу. Оно требует выхода и я не вижу смысла его удерживать. Дальше все происходит очень быстро. Сила мощной волной откидывает неизвестных мужчин от меня и от ректора на несколько метров. Я сразу же ползу к ректору. Заглядываю Алексайосу в глаза, пытаясь привести его в чувства, бью по щекам. Когда у меня это не получается и мужчина лежит почти бездыханным телом, я выпускаю еще одну волну, которая в очередной раз откидывает неизвестных не давая им к нам приблизится. Я закрываю глаза, пытаясь унять дрожь внутри. Мне кажется словно сила во мне с каждой волной лишь увеличивается. Как будто внутри меня нескончаемый резерв неизвестной уничтожительной магии и она требует выхода. Я готова выпустить третью волну, чувствую некоторые ее могут не пережить, но вдруг ректор открывает глаза.

– Милли… – говорит он тихо, улыбаясь мне.

Я улыбаюсь ему в ответ с нежностью поглаживая мужчину по щекам. Он жив!

– Что здесь происходит? – ректор осматривается.

Я по сторонам не смотрю. Мой взгляд прикипел к ректору. Это помогает мне сдерживать силу что беснуется внутри меня.

– Мили, что произошло? – спрашивает ректор у меня, садясь.

А я не могу сказать хоть слово, чувствуя как мое горло сжимает спазм.

– Я…– выдавливаю из себя сквозь слезы и боль.

Каждое слово словно лезвие разрезает горло, но я продолжаю говорить.

– Не…могу…это…остановить…

Ректору требуется всего секунда. После он встает, хватает меня на руки и куда-то бежит. Куда именно я уже не смотрю. Спрятав взгляд на мужской груди считаю удары мужского сердца. «Тук-тук-тук». Мое тело пронзает боль.

– Прости, малышка. – просит ректор. – Так быстрее.

Я понимаю что Алексайос использовал портал.

«Не делай так больше» – прошу его мысленно.

– Не буду. – отвечает мужчина, будто услышал мои мысли.

Я не вижу что происходит вокруг нас. Мне вообще кажется, что вместе с ясными мыслями я теряю сознание. А когда прихожу в себя слышу обрывки фраз:

– Спасла…

– Инициация…

– В пещеру…

– Никакой пещеры! – узнаю ясно возмущенный голос Ники.

Он словно якорь, за который я могу зацепиться. Улыбнулась ее злому тону.

– Вот, видите, она улыбается. Ей уже лучше. – снова говорит Ника.

И как будто в издевку мое тело скручивает от ужасающей боли которая будто сжигает меня изнутри. Шиплю сквозь зубы, в который раз уткнувшись ректору в рубашку.

– Вспомни себя. – на удивление я продолжаю ясно слышать голоса, и узнаю Доминика. – Поможет лишь источник.

– Ну вот что вы за драконы! – все еще сомневается Ника. – Чуть что сразу в свою пещеру-залетайку тащите!

Но голос у нее уже не такой уверенный.

– Давайте я отнесу ее. – вдруг предлагает Дин.

– Мал ты еще в пещеру идти. – отрезает Дориан.

Я понимаю что меня могут оторвать от Алексайоса и еще сильнее хватаюсь за него до побелевших пальцев и трещанию ткани.

– Тем более Милли против. – говорит Женевьева. – Алекс, мы теряем время.

Я кожей чувствую взгляд ректора.

– Пожалуйста – прошу его, сама не понимая чего хочу. Но если есть шанс унять эту боль, пусть он его использует.

– Ей нельзя в портал. – говорит Алекс.

– А дорогу она не выдержит. – отрицает Женевьева. – Алекс, решайся. От тебя сейчас зависит жизнь этой девочки!

Ректор думает какие то секунды.

– Я постараюсь построить самый безопасный путь для вас. – говорит Женевьева.

«Не знала что она тоже умеет строить порталы» – отстраненно подумала, в который раз теряя сознание.

А когда пришла в себя, вокруг все снова изменилось. На этот раз портал не принес такой боли как первый. Я успела обрадоваться что это хороший знак но боль вернулась с удвоенной силой. Я уже не могла себя сдерживать и закричала. Хотя до этого лишь стонала сцепив зубы.

– Сейчас, малышка. – говорит ректор куда-то спускаясь.

Я чувствую как мое тело обволакивает что-то теплое. Я думала мы опускаемся в воду. Но стоило жидкости коснутся моей оголенной кожи, как она стала обжигать меня словно это лава.

– Прости, но так нужно. – шепчет ректор.

Алексайос одной рукой держит меня в воде, не давая вырваться из этого ада. А второй в это же время снимает с меня одежду. Я пытаюсь сопротивляться, но руки не слушаются. А еще я боюсь полностью отпустить ректора. Мне кажется, стоит это сделать и я останось со своей болью один на один. Но таким же образом я не даю ректору снять себя рубашку. Он это понимает, и рвет мои вещи прямо на мне. Это настолько меня возмутило, что даже боль отступила на какое-то мгновения, позволив мне ясно посмотреть на мужчину. Я по полной использовала этот момент всем своим видом показав насколько я недовольна его действиями. Ректор был сосредоточен. Но когда заметил что я смотрю на него, вдруг немного расслабился и нервно улыбнулся. К тому моменту из вещей на мне осталось только нижнее белье. И куски ткани на ногах, к ним ректор просто не достал.