Зэка укроет тайга

— Отходите, — негромко произнес он, — я их задержу.

— Нет, — твердо проговорила девушка, — я остаюсь с тобой.

— Отходите, — продолжал Аксенов смотреть прямо на крупную мохнатую медвежью голову, в черные звериные глаза, в которых как будто бы просматривалось откровенное удивление: «Это же надо иметь такую наглость, заявиться сюда!»

— Уйдем вместе, — продолжала настаивать Анфиса, крепко вцепившись в его рукав.

— Дмитрий, отходим, — натянутым голосом произнес Якушев. — Может, все и обойдется.

— Хорошо, — отозвался тот, — я отхожу. Только не показывайте медведю спину.

Он невольно закрыл глаза, представив, что может произойти…

Год назад Аксенов стал свидетелем охоты медведя на крупного лося. Несмотря на свою неповоротливость и крупные размеры, медведь сравнительно быстро догнал сохатого на своих коротких ногах и ударом лапы по спине переломал ему позвоночник. Жутко было смотреть, как лось пытался опереться на парализованные ноги, без конца раскачивая рогатой головой. Медведь между тем по-хозяйски обошел его со всех сторон, будто выбирал место, с какого можно приступить к трапезе, а потом с силой сомкнул челюсти на его шее и принялся раздирать еще недавно сильное тело лесного великана могучими мохнатыми лапами.

Страшно даже представить, что с ними произойдет, если медведица вдруг отважится напасть. Она продолжала стоять на месте, словно выжидая чего-то. Возможно, инстинкт подсказывал не связываться с людьми. Тишину тревожило лишь надоедливое рычание медвежонка, тершегося мордой об ее мохнатый бок.

Дмитрий отступал шаг за шагом, чувствуя, как в локоть вцепились крепкие пальцы девушки.

Луч фонаря освещал крупную фигуру зверя, небольшие уши, торчавшие настороженно, крупные глаза, безбоязненно взиравшие на яркий свет, толстые мохнатые ноги, столпами вросшие в базальтовый пол. При первом взгляде медведица не выражала враждебности, но это не тот зверь, что будет предупреждать о своих намерениях. Она выжидает подходящего момента для атаки и не собирается выпускать троицу, вторгшуюся в ее пространство. Стоит только отвести взгляд, и в ту же секунду мохнатая лапа ударит его по затылку.

Где-то позади пыхтел Якушев, цепляя подошвами крошившийся базальт.

Небольшими шагами отошли на значительное расстояние. В какой-то момент Дмитрий подумал, что они стали для зверя недосягаемыми, самое время, чтобы развернуться и бежать из пещеры со всех ног, но где-то краешком сознания понимал, что поступать так не следует, медведица догонит их в два прыжка.

Приподняв заостренную морду, медвежонок зарычал и ткнулся носом в мохнатый живот матери. Медведица отозвалась громким рыком и бросилась на отступавшего Аксенова. В нескольких метрах от себя он увидел раскрытую черную пасть зверя, осознав, что вытащить нож, пристегнутый к поясу, не успеет и, прежде чем дотронется пальцами до его перламутровой поверхности, будет убит когтистой лапой. У него даже не останется времени, чтобы посмотреть на Анфису, пронзительно закричавшую. Все закончится в несколько секунд.

Но неожиданно пещеру тряхнуло. Скалистый фундамент из — под ног ухнул куда-то вниз, заставив оборваться все внутри. Аксенов выронил из ладони фонарь и в этот момент увидел, что на медведицу сверху обрушился огромный камень. Некоторое время он чувствовал под собой дрожь земли, какая случается во время землетрясения, а потом установилась тишина. Лицо обдало жаром, а в носоглотку ударил резкий неприятный запах. Пошарив ладонью рядом с собой, он отыскал фонарь и, включив, прощупал светом окружающее пространство. Подле него лежала Анфиса. Кажется, она крепко ударилась головой о стену. Девушка открыла глаза и посмотрела на Дмитрия.

— С тобой все в порядке? Руками — ногами шевелить можешь?

Девушка пошевелилась:

— Да. Могу…

— Значит, все в порядке, поднимайся! Нужно уходить.

Анфиса, оперевшись на подставленную Димину ладонь, поднялась.

— У меня очень болит голова… А где же Игорь Валентинович? Он же был рядом!

Луч фонаря осветил нагромождение камней, под которыми торчали ноги, обутые в грубоватые кожаные ботинки на толстой каучуковой подошве.

— Господи! Вот же он!

— Давай попробуем раскопать! Может быть, он еще жив! — воскликнул Дмитрий и, силясь, скатил сверху огромный камень. Анфиса сгребала камни поменьше.

— Только бы он был жив, только бы был жив… — будто заклинание, шептала девушка.

— Бо — о — же… Не смотри, — сказал Аксенов, когда откатил последний камень. — Он мертв.

— Что же это?.. Он ведь еще минуту назад был жив! Как же это могло так случиться?! Ну, сделай же что-нибудь!

— Я не могу ему помочь. Мы сами могли оказаться на его месте.

— Что же мы скажем? — всхлипнула девушка.

— Я не знаю. У меня не было таких случаев. Наверное, правду… А где же медведь? Он ведь прыгнул на меня! Он должен был меня убить.

— Кажется, на него упала глыба.

Посветив по сторонам, Аксенов увидел медведицу, вытянувшую вперед могучие лапы. Раздавленная крупным валуном, свалившимся со свода, она не подавала признаков жизни. С ней было все кончено. Рядом с медведицей, тонко попискивая, топтался медвежонок. Неожиданно в самом углу пещеры что-то влажно блеснуло. Направив луч фонаря, Дмитрий увидел, что это была магма, вытекавшая из трещин. Расползаясь по скальной поверхности, она полыхала жаром, источая удушливый запах. Через какие-то секунды лава доберется до медведицы и проглотит ее. Медвежонок, ощущая опасность, отступал все дальше от неподвижного тела матери. Вот один из язычков магмы, будто бы осторожничая, слегка коснулся ее мохнатой лапы и, не почувствовав сопротивления, проглотил ее целиком.

Неожиданно потолок пещеры треснул, издав оглушительный выстрел, и в метре от Аксенова на пол шлепнулась вязкая раскаленная жижа.

— Уходим! — выкрикнул он, хватая Анфису за руку. — Через несколько минут зальет всю пещеру.

— Но как же Игорь Валентинович?! — воспротивилась девушка.

— Мы ему уже ничем не поможем. Кто знал, что так случится!

— Это ты во всем виноват! Это ты потащил его в пещеру!

— Прошу тебя, Анфиса, не нужно! Мне и так тошно! Пойдем.

Подсвечивая фонариком, Аксенов обходил крупные валуны, чувствуя, как они, не желая выпускать его из западни, цепляли острыми краями куртку, безжалостно рвали штаны. Из стен, обдавая жаром, продолжала вылезать вязкая лава, теперь приходилось обходить ее стороной. В какой-то момент показалось, что она перекроет выход, все более вздымаясь и нагромождаясь. Позади, пугая треском, рушились своды пещеры, не выдерживая накопившейся лавы.

— Скорее! — тянул за собой девушку Аксенов.

— Дима, только не так быстро! Я не успеваю, я могу упасть!

Вход был завален огромными валунами, через которые узкой полоской пробивался свет. В какой-то момент Аксенову показалось, что выбраться они не смогут, — им суждено быть похороненными во все поднимающейся лаве.

Камни, плотно прилегая друг к другу, едва пропускали свет. Сколько же здесь тонн? Десять, а может быть, двадцать? Толкнув один из камней, Дмитрий почувствовал, как он слегка покачнулся, и крикнул:

— Анфиса, помоги! Мы справимся!

Пещера все более наполнялась газом, проникавшим сквозь марлевую повязку. Приникнув лицом к стылым камням, он вдохнул свежий воздух.

— Толкай! Еще сильнее!

Уперевшись плечом в нагромождение камней и крепко стиснув зубы, Анфиса пыталась вместе с ним откинуть камень. Наконец им это удалось. Огромный валун слегка пошевелился, а потом вдруг неожиданно скатился вниз, стуча острыми краями о россыпь камней и подминая под себя кустарники, разросшиеся на склоне. В пещеру дохнуло раскаленным колючим воздухом.