Зеленая книга

***

Время тянулось бесконечно долго. Дима пытался уснуть под неспешный разговор женщин. Лежал скрючившись на неудобном каменном полу. Заметив это, заботливая Шайя подложила ему под голову старый свернутый плащ. Тот которым накрывали Марту. Та устала оплакивать сына. Теперь женщина просто сидела, уставившись в одну точку.

Дима подозревал, что в старом плаще могут быть вши или блохи. Ему не приходилось с таким сталкиваться. Эта мысль не давала покоя и мешала уснуть. Представлялось, как мелкие насекомые уже копошатся по телу. Мнительность вызывала острое желание почесаться. Когда к страхам присоединилось чувство голода, Дима распрощался с жалкими попытками поспать.

– Шайя, – тихо позвал он женщину. – А здесь хоть кормят?

– Да, – ответила та придвинувшись. – Нас давно должны накормить. Хотя едой это можно назвать едва. Вода да сухари.

– Может пойти спросить?

– Я думаю не стоит.

Борясь с чувством голода, Дима стал строить предположения о том, чем занимаются остальные попаданцы. Может прямо сейчас, его пытаются освободить и, если такое случится, он обязательно поможет остальным узникам. Минуты сливались в часы, а он представлял, как выходит со всеми из камеры. Представлял, как Марта встречается со своим сыном. Вот бывшему стражнику помогать точно не будет. Тот получил по заслугам. Постепенно надежда уступила злости. Он злился теперь уже на бывших друзей, на собственную глупость и доверчивость, на лорда, втянувшего их в эту историю и пропавшего, когда он так нужен. Видимо, способности и навыки волшебницы оказались не настолько полезными, раз Максим с Пашей решили так подставить с омоложением.

Никто не придет и не поможет. Остальные попаданцы даже не знают куда он делся. В конце концов он сам свободы. Выкручиваться из этой истории предстоит в одиночку.

Тем временем, один из новых друзей бывшего стражника, поднялся со своего места. Взяв с пола деревянную плошку, он принялся тарабанить ей по решетке.

– Эй! – кричал он, разбудив немногих спящих. – Когда кормить будут? Жрать давай!

На шум пришел заспанный стражник.

– Чего надо? – спросил он, лениво почесывая подмышку.

– Жрать давай, в животе урчит. Уснуть не могу.

– А ну отойди от решетки! Накормят, когда положено!

– Так давно положено.

– Тебе тут кабак что ли? Зад прижми и жди.

– Ну вот чего ты ерепенишься? – примирительно заговорил бандит. – Баб хоть накормите.

– Отправляют вас скоро, – смягчился тюремщик. – На месте теперь накормят.

– Куда отправляют?

– Ну как куда… в колонию.

– Ууу… – протянул бандит, – до колонии то путь не близкий поди.

– Хах! Не близкий. Раз и на месте.

– Это как?

– А вот так, – опомнился разболтавшийся стражник. – Иди на место, скоро сам увидишь. А ну отойди от решетки, а то жалом получишь!

Бандит вернулся на свое место, а остальные узники, оживились и принялись обсуждать новость. Время неопределенности подходило к концу. Скоро им всем предстояло отправиться в путь.

Глава 60

Павел

Павел стоял перед зеркалом и придирчиво всматривался в свое отражение. Вид в зеркале отличался от привычного годами образа. Но взгляд… взгляд несомненно был Павла. Он любил этот взгляд. Ему всегда казалось, этот взгляд принадлежит умному харизматичному парню. После женитьбы, жизненные обстоятельства изменились, но взгляд остался прежним. В самые тяжелые и тоскливые моменты, бреясь утром в ванной, под нетерпеливый стук жены и тещи, Паша смотрелся в зеркало набирая силу в этом взгляде. Силу прожить еще один день на ненавистной работе. Но вот… его мечта свершилась.

Он принц и наследник большой империи. Придворные из кожи вон лезут чтобы угодить. Среди гвардейцев ходила легенда о его подвиге, во время стычки с мятежниками. Она быстро обрастала эпическими подробностями. Солдаты смотрели так преданно, что казалось, готовы прыгнуть в огонь по одному его слову. Пусть в зеркале не Павел, а принц Конрад, но взгляд всё–таки принадлежал Павлу.

Ему нравилась новая жизнь. Все было прекрасно. Пусть средневековье, хотя с другой стороны, Павлу было наплевать. Здесь он чувствовал жизнь. У него отличная возможность хоть как–то влиять на завтрашний день. Титул, власть, красивое мощное тело – вся эта гремучая смесь кружила голову не хуже вина. Он мог победить в бою десяток мужчин и не вспотеть. Выносливость этого тела, была феноменальной. По–настоящему, он оценил свое приобретение, утомив двух красоток сразу. Ту ночь в трактире, Паша вспоминал с довольной улыбкой. Диана изменила лицо, но остальное не тронула. Щедрый дар ошейника остался при нем и женщины, от него были в полном восторге. Утром они спали со счастливыми улыбками, вымотанные после ночных утех, а он еще и на турнир успел. Правда было немного стыдно перед Ленкой и, самое главное, любимой дочкой оставленными дома, но он обязательно к ним вернется. Сделает квест несмотря ни на что. Теперь в его распоряжении вся мощь империи и попаданцам не придется в чем–либо себе отказывать. Более того, он не позволит людям вроде Балмора управлять их судьбой. Дергать за ниточки словно марионеток в театре.

Вспоминая турнир, Павел счастливо улыбнулся. Было немного жаль, что новый статус обязывает вести себя прилично. Хотя, это было небольшой платой за возможности, которыми обладал принц империи.

Принц подхватил с кресла меч, в богато украшенных парадных ножнах, и направился к отцу, ожидающему в своем кабинете. Пройдя коридорами, ставшими уже привычными, Павел остановился у дверей. Подождал пока преданно смотрящий гвардеец откроет их и с чувством достоинства шагнул внутрь.

Император Роберт был не один. В кабинете, ожидаемо, оказался помолодевший мастер Сэмвел. Он сидел в кресле у большого камина и озабоченно просматривал какие–то записи. При его виде, Павел немного поморщился. Этот советник ему не нравился, но с этим, принц решил разбираться потом.

– Ты вызывал отец? – привлек Конрад внимание к своей персоне.

– Да сын, присаживайся.

Дождавшись, пока принц усядется в одно из кресел, император сам подал ему бокал вина.

– Нам нужно твое мнение сын.

– Мнение? О чем?

– Допросы показали, что следы заговора опутали весь сенат. Большая часть представителей, так или иначе, связана с канцлером. Кто–то взятками, а кто–то неприятными подробностями личной жизни. Мастер Сэмвел рекомендует распустить сенат и собрать конференцию. Юридически, мы это можем сделать, но распущенный сенат опаснее заседающего. Вассалы начнут вступаться за своих представителей, и мы погрязнем в бесконечных тяжбах. Пока будем выяснять кто прав и где виноватые, государственная работа будет остановлена.

– Как много представителей под подозрением? –спросил Павел.

– Примерно две трети, – ответил за императора мастер Сэмвел.

– Мы можем их арестовать, – предложил Павел. – Всех сразу в здании сената. Рассадить по разным помещениям и приложить все усилия для допроса, исключая пытки.

– Зачем? Нас сразу обвинят в тирании!

– Если начнем дергать за ниточки с разных сторон одновременно, мало кто сумеет придумать правдоподобную историю. Прямо перед арестом, объявим о конференции вассалам. Когда они прибудут в столицу, мы предоставим доказательства мятежа их представителей.

– А ты не думаешь, что когда мы арестуем сенаторов, вассалы могут взбунтоваться?

– Сначала объявляем о конференции, потом аресты.

– Мне не нравится, – объявил Сэмвел. – Конференция долго, аресты опасно. Лучше объявить о конференции и до ее начала постараться собрать больше информации, но сенат не распускать.

Император подошел к окну. Постояв там некоторое время, любуясь падающими за стеклом снежинками, он повернулся к Сэмвелу.

– Сколько сенаторов, в отношении которых нет сомнений?

– Пятьдесят три.

– Мы уже арестовали сорок с лишним человек. Их всего триста шестьдесят. Если арестуем этих, остальные не разбегутся?

– Я предупрежу цензоров, чтобы они не допустили этого, – заверил императора Сэмвел. – Понадобится поддержка гвардии, закрыть выезды из города.

– В таком случае, приступай немедленно. Сегодня–же ночью арестовать тех, в отношении которых у нас нет сомнений или появились новые свидетельства. Остальных не трогать. Завтра объявим о конференции.