Зелёная мантия

Она увидела, что Малли разговаривает с её дочерью. Странный мальчик сидел под высоким камнем и дул в трубочки, из которых лилась музыка. И Тони был здесь, лежал уже без рубашки. Старик стягивал концы повязки. Тони в свете фонаря казался таким бледным, что у неё перевернулось сердце.

– Мама!

Это Али увидела её. Френки выронила все своё вооружение и поймала дочку в объятия. Только это и имеет значение, подумала она. Только ради этого она не позволила себе попасть в ловушку, уподобиться Эрлу.

– Благодарение богу, жива, – пробормотала она в ухо Али.

– Давай благодарить самих себя, – ответила Али, – Это наша заслуга.

Френки крепче обняла дочь.

Эпилог

Et in Arcadia ego [25] .

Надгробная надпись на картине Гверчино (1623 г.)

Только для белого человека природа является «дикой»… Для нас она была приручённой. Земля была обильна, и мы были окружены благословением Великой Тайны.

Лютер Стоящий Медведь. «Земля Пёстрого Орла»

25

И я в Аркадии (лат.).

На рассвете, перед восходом солнца, Али сидел а. на крылечке хижины Льюиса. Мама и Льюис были в доме: старик клевал носом за столом, а мама сидела над Тони, держала его за руку и говорила с ним, хотя он и не мог её слышать. Тони потерял сознание, когда Льюис начал перевязку, но все ещё был жив. Али нравилось смотреть на них: на маму и Тони.

– Глянь-ка, Али!

Она обернулась. Малли только что вышла из-за утла хижины. Дикарка порылась в кармане своей просторной куртки, извлекла и протянула Али книжечку в бумажной обложке.

– Это тебе.

Али поднесла книгу к свету, лившемуся в приоткрытую дверь. «Волчья зима» Томаса Барнета Свана!

– Ух ты! – восхитилась девочка. – Как ты узнала, что я её ищу? – Она осеклась, сообразив, что искать-то пришлось потому, что Малли «нашла» её первой. – Спасибо, – договорила она.

Малли присела рядом с ней.

– Ты говорила с тайной, да?

Али кивнула.

– И я тоже, – сказала Малли. – Вот уж не думала, что он умеет говорить. Что он тебе сказал? Ты спросила, хочет ли он на свободу?

– Он сказал, что и так свободен.

– Тогда почему же он не уходит? Почему позволяет этой своре гонять себя?

– Не знаю, – проговорила Али. – Может, это потому, что он в то же время и не свободен. – Она повернулась лицом к Малли. – Он ведь не сама тайна, Малли. Он – частица чего-то большего.

Малли кивнула:

– Того, другого места.

– Того места, – согласилась Али, – и этого тоже. Тайна, когда она здесь, в этом мире, – тоже его часть. И он ведь не один…

– Хотела бы я понять – почему, – вздохнула Малли.

– Не все надо объяснять, – напомнила ей Али.

Малли покосилась на неё, и широкая улыбка осветила её личико.

Френки подошла к двери, так что ей был слышен почти весь разговор. Ещё свежи были в памяти испытания последних дней, но взгляд упал на линию деревьев, и она подумала о лесах, о том старом камне, который так и не успела толком рассмотреть, о деревеньке Льюиса, о Тони. В эту минуту из леса донёсся звук флейты.

Френки вспоминала рассказ Али о путешествии с тайной в место, не принадлежавшее этому миру и времени. Священное место, место покоя. Здесь, в перелеске посреди графства Ланарк, слышно лишь эхо его. Но пусть лишь эхо, все же и это немало.

Звучала флейта Пана, и пусть не тайна перебирала лады, но музыка принадлежала ей. Френки хотелось слушать эту музыку без конца, слушать её с Али, слушать её с Тони… Похоже, что плохие времена прошли. Хотя осталось ещё одно дело.

– Пора идти, Али, – тихо позвала она. Али обернулась к матери:

– Куда идти?

– Возвращаться. Кто-то ведь должен объясниться с полицией. Может быть, нам удастся убедить их, что Эрл и те люди перебили друг друга, и не втягивать в это дело Тони. Скажем им только половину правды: что им нужен был наш выигрыш.

Она уже избавилась от автоматического пистолета, но «тридцать восьмой» по-прежнему лежал в кармане куртки, а теперь она подняла и прислонённый к двери арбалет.

– Нам, наверно, устроят весёлую жизнь, – добавила она, – потому что, если придётся, я скажу им, что это я застрелила Эрла.

Али глотнула слюну и кивнула:

– Но ведь они поймут, что это самозащита, да?

– Надеюсь, Али. Ну, идём.

– Но потом мы сюда вернёмся?

Али взглянула на мать, а та смотрела на кровать, где без сознания лежал Тони.

– Ещё бы не вернёмся, малыш. Не знаю, право, как у нас с ним выйдет, но если не выйдет, то уж не потому, что я не старалась.

– А кем он раньше был… тебе не важно?

– А тебе важно? Али замотала головой.

Френки улыбнулась и сошла с крыльца.

– Ну а для меня важно. Очень важно знать, кем был человек. Но ещё важнее – знать, кто он теперь. Звучит разумно?

Али согласилась. Она искала взглядом Малли, но дикарка куда-то пропала. Френки обняла её за плечи, и обе, попрощавшись с Льюисом, вышли на тропу к дому.

– Я ещё приду тебя навестить, Малли! – наугад крикнула в чащу Али.

С ветки над ними свесилась лохматая голова.

– Я знаю, – сказала Малли, потом спрыгнула на землю и, смеясь, умчалась в лес. Смех затих, но звуки флейты провожали их всю дорогу до дома.

Послесловие автора

Это повествование является литературным произведением, и все герои и обстоятельства в нем вымышлены. Любое сходство с реальной личностью, ныне живущей или умершей, – совпадение.

Хотя изображение fratellanza в «Зеленой Мантии» основано на сведениях об организации, действительно существовавшей в истории Сицилии, в её описании не следует видеть неуважительного отношения к потомкам итальянцев или сицилийцев. В любой расе и культуре есть отрицательные черты, и если начинать указывать пальцем, указать придётся на каждого.

Слэнговые обозначения расовых и этнических групп ни в коей мере не отражают точки зрения автора.

Корни «Зеленой Мантии» – в той самой главе из «Ветра в ивах» Кеннета Грэма, которая так полюбилась Али Трежур: «Свирель у порога зари». Мой интерес к рогатым и лунным тайнам берет начало из детства, когда я прочитал эту книгу.