Зеленая равнина

Он вышел в ванную и с трудом переоделся. Когда он вышел, Лена и Ася сидели на кухне, и нагнувшись над столом, внимательно что-то рассматривали.

– В общем, – подняла голову Ася, – пока вы там бегали, спорили, мы тут все подсчитали.

– Что? – устало спросил Петр Васильевич, сильно хотелось спать.

Ася сунула ему под нос два листика бумаги.

– Подожди, пусть поест, – и Лена поставила перед Петром Васильевичем холодный вчерашний ужин, – вот смотри.

Петр Васильевич внимательно слушал, что ему перечисляли женщины, кивал и тщательно пережевывал вчерашние макароны.

– Единственная проблема вода, – закончила речь Ася, складывая бумаги пополам, – но думаю, на дня два нам хватит, если сильно не тратиться.

Петр Васильевич кивнул.

– Рустам говорит, что к вечеру должны приехать полиция и скорая, – он отпил из стакана воду, посмотрел в окно и хмыкнул, – но я ему сильно не верю.

– Зачем ему нас обманывать? – Лена перегнулась через стол и сердито прикусила нижнюю губу, – смысл ему нам врать?

Петр Васильевич устало посмотрел на жену, потом в окно. Встал.

– Лена, – встревоженно сказал он, – третий дом горит, там дым из окна идет.

В дверь громко застучали.

Крики о пожаре Татьяна услышала, когда поднималась на пятый этаж – мимо пробежала взлохмаченная женщина, чуть не сбив Татьяну с ног.

Татьяна остановилась и принюхалась – пахло влажным воздухом и терпкими тяжелыми духами пробежавшей вниз с криками женщины.

Пожала плечами, встала в пролете шестого этажа и остановилась. Выглянула в окно – к их дому бежали люди, лежащих на земле людей прибавилось.

– Штурмовать нас собрались, что ли? – подумала Татьяна, ей стало весело, – дураки.

Внизу лестницы что-то грохнуло, раздался тонкий крик, и Татьяна подошла к перилам. Нагнулась, посмотрела, но ничего не разглядела. Крики внизу усилились – кто-то неразборчиво кричал, раздался топот бегущих ног, и Татьяна перегнулась через перила.

– Что случилось? – крикнула она вниз.

Ей что-то крикнули в ответ, раздался визг, на этаж вбежал мужчина, оттолкнул Татьяну с дороги и побежал выше.

Татьяна отошла к стене – пробежали еще два человека, недавно спускавшаяся женщина и мужчина с красным, почти багровым лицом. Снизу слышался грохот бегущих ног, крики, что-то падало. Татьяна шагнула к перилам, еще раз перегнулась – уже были видны бегущие люди.

– Что случилось? – крикнула она еще раз и тут же получила сильный толчок в бок.

Бегущий вверх молодой парень жестко оттолкнул Татьяну к стене – она ударилась перевязанной рукой и от боли на мгновение потеряла сознание. Очнулась, когда стала заваливаться на пол, поднялась и еще раз посмотрела через перила – внизу лежал человек, на лестнице стихали крики, вклинивался посторонний звук. Татьяна прислушалась – торопливый топот стих. Вместо него на лестнице раздавались тяжелые, неторопливые шаги медленно поднимавшихся людей.

– Давид с Рустамом вернулись, – с облегчением подумала Татьяна, рассматривая лестничный пролет ниже.

И когда шаги раздались еще ближе – улыбнулась и тут же отпрянула от перил, увидев поднимающегося человека.

Такую скорость Татьяна никогда еще не развивала – она за секунду добежала до седьмого этажа, повернула на площадку и быстро застучала в дверь Петра Васильевича.

– Кому там срочно я понадобился? – Петр Васильевич вышел из кухни и открыл дверь.

В квартиру ввалилась женщина, оттолкнула Петра Васильевича и быстрым движением закрыла дверь на ключ. Упала на колени, уткнулась лицом в обувную тумбочку и тяжело дышала.

– Что случилось? – в прихожую вышла Лена, Петр Васильевич пожал плечами.

– Тихо, – женщина прижала к губам палец здоровой руки и замерла, – они там.

– Где? – шепотом спросил Петр Васильевич.

Женщина кивнула в сторону двери и снова поднесла палец ко рту. Петр Васильевич прислушался – было тихо. Он на цыпочках подошел к глазку, посмотрел – площадка была пустая. Женщина поднялась, прошла на кухню и устало села на табурет Петра Васильевича.

– Они в доме, – шепотом сказала она, – поднимаются по лестнице.

Петр Васильевич выглянул в окно – на улице внизу было практически пусто, только с третьего дома тянулся дым. Солнце опускалось к лесу. Петр Васильевич облизал губы и задумался. Лена познакомилась с женщиной, Петр Васильевич ее видел внизу, но забыл как ее звали.

– Значит так вот, – задумчиво сказал в окно Петр Васильевич, вырисовывая на стекле круги, – значит так.

Мелькнула мелкая, пакостная мысль о том, чтобы выгнать эту женщину обратно, так, что Петр Васильевич ужаснулся вначале. Потом посмотрел на жену – она стояла около раковины и наливала в стакан воды.

– Ты пить хочешь? – резковато спросил он жену.

Лена вздрогнула и кивнула на сидящую за столом женщину. Петр Васильевич поджал губы.

– Воды уже жалко? – раздался из прихожей голос Аси, и она сама вошла на кухню.

Женщина за столом посмотрела на Петра Васильевича и отвернулась.

– Спасибо, я не хочу уже, – сказала она Лене, убирая забинтованную руку со стола на колени.

– Жалко, – неожиданно согласился Петр Васильевич, вспомнив слова Аси про запас воды на два дня.

Лена вопросительно посмотрела на Петра Васильевича.

– Да уж, я получше о тебе мнения была, – добавила Ася, скептически хмыкнув.

– Какая трагедия, – жестко ответил Петр Васильевич, – разочарование жизни, мадам.

– Петя, – Лена покраснела, укоризненно посмотрела на Петра Васильевича и протянула стакан женщине, – возьмите, Петр Васильевич просто не в духе.

Женщина взяла стакан трясущейся рукой и мелкими глотками цедила воду, молча смотря в стол. Все молчали.

– Спасибо, – тихо поблагодарила женщина и протянула стакан Лене.

Ася почесала бровь.

– Может вечером свет дадут? – нарушила неловкую тишину Лена.

Ася пожала плечами.

– Может быть, может быть. Но мы, кстати, уходим, – с вызовом сказала она, – а то кто знает, что Петру Васильевичу не понравится в следующий раз?

– Я провожу, – сказал в ответ Петр Васильевич, проходя в прихожую.

Чувствовал он себя ужасно, стыдно и нехорошо.

– Потом, – решил он, подходя к двери, – потом с этим всем разберемся, потом.

В прихожую вышли Ася и женщина с перевязанной рукой. Петр Васильевич вспомнил, что ее зовут Татьяна, почувствовал себя вообще отвратительно, повернулся к двери и взял ружье.