Зеленая революция

Philips, второй по величине европейский энергетический концерн, тоже переходит на новое оборудование. Он поставил перед собой задачу к 2015 г. инвестировать половину оборота в зеленые товары. По данным компании, в 2011 г. их доля составила уже 39 %. Подобную информацию нужно воспринимать с определенной долей осторожности, слишком часто в подобных случаях желаемое выдают за действительное. Но Philips получил высшую оценку со стороны международной некоммерческой организации Carbon Disclosure Project (CDP), производящей мониторинг выбросов CO₂ предприятиями, а значит, это не просто слова или зеленое очковтирательство (greenwashing). Инвестиции компании в экологические инновации составили 479 млн евро. Из них 291 млн был использован для производства оптимизированных осветительных приборов, в частности, систем контроля освещения, позволяющих в зависимости от количества дневного света и потребности в освещении регулировать уличное освещение. Программа по организации уличного освещения City Touch в сочетании с LED-лампами позволяют экономить до 70 % энергии по сравнению с традиционным подходом. До 2015 г. компания Philips планирует инвестировать в программу производства галогеновых ламп Eco Vision 2 млрд евро. Программа имеет три стратегические задачи: профилактика здоровья, энергоэффективность и организация замкнутых производственных циклов. Компания намерена повысить энергоэффективность на 50 % при производстве всего ассортимента товаров, удвоить объем вторичной переработки списанного оборудования и используемого вторсырья. Помимо этого подразумевается снижение затрат на энергию и материалы, а также отказ от вредных веществ, таких как ПВХ и бром [119] .

119

См. экономический бюллетень Nordic Market от 29 февраля 2012 г.: http://www.nordic-market.de/news/2707/philips_absatz_von_gruenen_produkten_erreicht_rekordniveau.htm.

В словах «small is beautiful» [120] есть своя правда. Ведь часто инициаторами нововведений становятся именно люди «со стороны», солидные же компании стремятся как можно дольше сохранять традиционные предпринимательские схемы. Энергетическая отрасль — печально известный тому пример. Но для экологической перестройки индустриального общества нам необходимо сочетание small и big. Концерны, инвестировавшие миллиарды в ту или иную продукцию и оборудование, всегда будут стараться как можно дольше извлекать из них прибыль. Но не следует недооценивать стратегическое чутье таких глобальных игроков, как Siemens, Philips, General Electric или Bayer. Они не только корпят над квартальными отчетами, но и напряженно думают и о своем будущем в мире, где природных ресурсов все меньше, а экологическая сознательность все выше. Растет число компаний, полагающих, что экологическая ответственность и охрана климата — ключ к экономическому успеху в будущем. Снижение ресурсо- и энергоемкости позволяет сокращать и производственные расходы; уменьшение выбросов CO₂ повышает стоимость предприятия; разработка экологически чистых товаров дает качественно новые прибыли, а авторитетный зеленый имидж способствует репутации. От нас — граждан, потребителей, людей с политическими идеалами — зависит разворот экономики к экологическим инновациям.

120

Small is beautiful. A Study of Economics as if People mattered — название известной книги Фридриха Шумахера, в которой он рассматривал проблему маломасштабных видов человеческой деятельности, делая особый акцент на экологических проблемах. — Прим. ред.

Расти вместе с природой

Свои соображения о кооперации человека с природой, предвосхищающие повестку дня зеленой промышленной революции, Эрнст Блох сформулировал в основном труде «Принцип надежды». Современная техника, говорит он, для природы подобна «армии на территории противника», питающейся награбленными природными ресурсами. Леса, моря, почвы используются промышленностью в качестве складов, откуда берется все необходимое для производственного процесса, просто материал для создания стоимости, в том числе прибавочной. Чем богаче становились индустриальные общества, тем больше беднела окружающая нас природа. Индустриализация вылилась в военную кампанию против природы, в ходе которой мы перепахивали ландшафты, вырубали леса, оставляли моря без рыбы, загрязняли воздух и заполняли атмосферу парниковыми газами. Все это повторяется и сегодня, в ходе ускоренной индустриализации третьего мира. В противовес этому Блох вводит прекрасное понятие «комплексные технологии»: будущее индустриальное общество должно стремиться не к разграблению, а к кооперации с природой. Отправной точкой экономики окружающей среды должен стать не дефицит природных ресурсов, а бесконечное богатство природы. По словам Михаэля Браунгарта, «природа не любит прибегать к экономии, самоограничению или от чего-то отказываться. Природа расточительна. Посмотрите только на вишневое дерево весной!» [121] Под таким углом зрения природа рассматривается не как враждебная стихия, которую надо покорять, а как великая кормилица и наставница человека. Речь идет не о том, чтобы вырвать у нее сокровища, а об умном использовании биологической производительности. Для этого прежде всего нужно понять: как растения преобразуют солнечный свет в энергию? Как ориентируются перелетные птицы? Почему белые медведи не замерзают на арктическом морозе? Как бактерии уничтожают вредные вещества? Почему паутина прочнее и эластичней стали? Как происходит обмен веществ в растительных сообществах, связанных симбиотическими отношениями?

121

Беседа на радиостанции Deutschlandfunk от 17 июня 2012 г.

«Расти вместе с природой» означает прежде всего учиться у природы. И бионика стремится перевести биологические процессы на язык технологий и научиться находить такие же фантастические решения, какие за долгое время выработала эволюция. Например, у рыб мы можем научиться, как уменьшить сопротивление воды движению судов. А у цветков лотоса узнать, как им удается сохранять белизну лепестков, к которым не липнет грязь. Принцип замкнутых циклов, когда каждый конечный продукт оказывается отправной точкой нового процесса, мы тоже взяли у природы. Безотходные производственные циклы, искусственный фотосинтез, рекультивация земель посредством обогащения органических почвенных структур — все это уроки, преподнесенные нам природой в пределах возможного.

Тот, кто ищет конкретный материал по зеленой революции, рано или поздно натолкнется на проект Blue Economy [122] . Это глобальный пакет экологических инноваций, основанных на принципе обучения у природы. К настоящему моменту собрано уже более 3000 инновационных идей, многие из которых уже нашли коммерческое применение. Главная идея проекта — использование синергетических эффектов. В любом конкретном случае, будь то использование кофейной гущи при выращивании шампиньонов или производство бумаги из растительных волокон (отходов переработки риса, кокосовых орехов, бамбука, тростника, бананов), важно мыслить в рамках системы. Выход из экологического кризиса — это не «здоровое сокращение» (downsizing) экономики, а организация производственных замкнутых циклов, где все отходы становятся первым звеном в новых производственных цепочках. В этом случае производительный потенциал ресурсов увеличивается во много раз. Следовательно, из производства нужно исключить все материалы, не подвергающиеся вторичной переработке. Экономика нулевых отходов (zero waste) порождает новые производственные модели и новую культуру предпринимательства. Смелое предпринимательство (entrepreneurship) — важная пружина Blue Economy. Истинные предприниматели не ограничиваются сокращением расходов или устранением рисков, а видят шанс в устойчивом росте. Вдохновитель движения — Гунтер Паули, сам успешный предприниматель, космополит, один из родоначальников новой экономики. Ему выход из экологического кризиса видится не в запретах и отказе, а во второй зеленой революции [123] . Как и все революции, она начинается в голове: от мышления линеарными производственными цепочками нужно переходить к моделированию замкнутых циклов. Признаками новой экономики являются тесная взаимосвязь сельского хозяйства и промышленности, региональные производственные кластеры, каскадные схемы потребления сырья и энергии, многообразие вместо монокультур. Компании организуются в сети. Подобную структуру можно сравнить с нервной системой человека: «Децентрализация плюс прямой доступ к любой информации» [124] . Границы между научными дисциплинами стираются ради достижения оптимального синергетического эффекта на уровне научных исследований и опытно-конструкторских разработок: биология, экономические и инженерные науки, химия, физика сплавляются в новую «генеративную науку». Звучит немножко как Новая эра (New Age), на самом деле в основе идеи — техническое знание и не раз оправдавший себя управленческий опыт.

122

См. www.blueeconomy.eu.

123

Первой зеленой революцией считается попытка Всемирного банка и международных агентств улучшить продовольственное положение в развивающихся странах посредством ввоза агропромышленной техники. Она началась в 1960-е гг.

124

Gunter Pauli, «Neues Wachstum. Wenn gr"une Ideen nachhaltig „blau“ werden», Berlin 2010 (с. 19).

До сих пор индустриальное общество развивалось, опираясь прежде всего на фундамент избыточного потребления природных ресурсов. В будущем нас ждет синергетический рост, новый симбиоз индустриального общества и экосистемы. В отличие от природных симбиотических систем коэволюция человека и природы должна быть осознанной. В этом и состоит суть всех разговоров об антропозое как о новом этапе эволюции. Мы вступили в новую эру, когда человечество стало геологическим фактором, вторгающимся в природный круговорот веществ. Так было уже на заре человеческой цивилизации. С течением времени, однако, воздействие человека на важнейшие экосистемы достигло таких масштабов, что мы вынуждены взять на себя ответственность за стабильность экосферы. Мы не можем дальше хозяйничать в природе как ученик чародея, который не ведает, что творит. Для этого последствия нашего вмешательства в природу слишком серьезны. Вместе с тем путь назад, к «естественному» образу жизни нам закрыт. Прежде всего мы должны понять, что являемся партнером природы по производству, который не переворачивает в ней все вверх дном, а осознанно вмешивается в естественную эволюцию. Важно при этом так наладить обмен веществ между обществом и природой, чтобы нас не раздавили непредвиденные побочные явления, чтобы не были разрушены основы существования человеческой цивилизации. Иными словами, нам нужно расти вместе с природой.

Зеленый цикл Николая Кондратьева

Мировая капиталистическая экономика развивалась неравномерно, динамическими скачками, каждый из которых стимулировал революционные инновации: механический ткацкий станок и промышленное изготовление железа — паровая машина; железные дороги, сталь — электрификация, химия; мотор внутреннего сгорания — нефтехимия; телевидение, самолетостроение, полеты в космос — компьютер, Интернет, мобильная связь и биотехнологии. Между каждым из таких скачков дистанция длиной 50–60 лет, за которые технологический уклад утрачивает свой потенциал развития и сменяется новым. Первым «длинные волны конъюнктуры» описал русский экономист Н. Д. Кондратьев в 1920-е гг. Йозеф Шумпетер, один из крупнейших экономистов межвоенного периода, сделал следующий шаг в этом направлении, придя к выводу, что отправной точкой каждого периода роста является реорганизация науки под воздействием технологических инноваций. Старые ведущие отрасли теряют свое значение, сменяясь новыми, прежний господствующий способ производства обесценивается, капитал, вложенный в устаревшее оборудование, обнуляется. Схожий процесс происходит сегодня в Германии в связи с энергетической революцией. АЭС замораживаются, угольные ТЭС вытесняются ветрогенераторами и солнечными батареями. «Созидательное разрушение» старого поднимает волну инвестиций в новые способы производства и продукцию, что увеличивает занятость и доходы. Это длится до тех пор, пока динамика не ослабевает, что в свою очередь подстегивает поиски новых решений [125] . Американский экономист Дэвид Лэндес в своем эпохальном труде о промышленной революции также приходит к выводу о цикличности: «Технический прогресс отнюдь не гладкий и поступательный процесс. Каждое новшество как бы проживает целую жизнь: страждущую открытий юность, полную сил зрелость, предвещающую упадок дряхлость», после чего наступает черед новых технологий [126] .

125

Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. — М., 1995.

126

Landes, «Der entfesselte Prometheus» (s. 17).

Следующую длинную волну роста поднимут экологические инновации, и прежде всего биотехнологические производственные способы, переход на возобновляемые источники энергии и эффективные технологии. Это базисные инновации нашего времени. Как только они перешагнут порог рентабельности в ключевых отраслях и будет накоплен необходимый объем научных исследований, опытно-конструкторских разработок и политической поддержки, процесс перемен начнет развиваться по собственным законам. «Перемены производят перемены», — сказано по этому поводу у Лэндеса. Эрнст Ульрих фон Вайцзеккер говорит о «технологических прорывах, которые стимулировали рост и вызывали восторг», и призывает «поверить, что зеленая технологическая революция сможет запустить новый цикл роста» [127] .

127

Вайцзеккер Э. и др. Фактор пять. Формула устойчивого роста.

Пробудить восторг по поводу зеленой промышленной революции! Я голосую «за» обеими руками, но подобные призывы производят в Германии несколько странное впечатление. Наши ведущие колумнисты наперегонки предупреждают об опасности «обожествления технологий». Культуролог Харальд Вельцер формулирует с классической ясностью: «Проблему потепления климата породило бездумное внедрение техники. Поэтому любая попытка устранить ее новыми, теперь уже „хорошими“ технологиями является не решением проблемы, а лишь ее частью» [128] . В русле этой логики можно утверждать, что демократия довела нас до беды и потому, как средство борьбы с этой бедой, она не годится.

128

Harald Welzer, «Klimakriege. Wof"ur im 21. Jahrhundert get"otet wird», Frankfurt am Main 2008 (с. 261).

Отношение немцев к науке и технике отдает шизофренией. Между успехами, которыми страна обязана технологическому лидерству, и глубоким скепсисом широких слоев к техническим инновациям целая пропасть. Большинству желательно предотвратить опасность. Минимизация риска важнее богатства возможностей. Целое поколение (мое!) сформировала борьба против атомной энергии: то, что для одних олицетворяло технический прогресс, для нас стало предвестием катастрофы. В те же годы приверженцы мира во всем мире выступали за атомное разоружение. Атомная бомба стала олицетворением полнейшего извращения науки и техники, в итоге сами эти понятия начали вызывать недоверие. И изменение климата трактуется как доказательство, что технический прогресс в конечном счете оборачивается против человечества: «И в разрушенье сам придешь». А ведь вместо того, чтобы отмахиваться от технического прогресса, важно по-новому его определить.

То, что решение проблемы человечества лежит не «только» в технических инновациях, яснее ясного. Но ни относительно добровольное очищение ветхого, ненасытного Адама, ни грезы об экономике за пределами роста не заменят зеленой промышленной революции. Речь не о «просто технике». Наша тема — принципиально иной способ производства. В это понятие Маркс объединил главные производительные силы и производственные отношения, свойственные той или иной исторической эпохе. Сторонники революции как таковой найдут широкое, благодатное поле деятельности и в зеленой революции — от охраны общего достояния до направления «сельское хозяйство в городе» (urban farming). Подъем новой волны изобретений, энтузиазма и предпринимательства изменит мир больше, чем все конгрессы, посвященные возрождению коммунизма.