Зеленая западня
Шрифт:
Замаскированный динамик ответил тихим шипением. Потом прозвучало короткое:
— Не возражаю.
Вошел белобровый, провел нас к лифту. Кабина понеслась вверх. Я с наслаждением вдохнул терпкое благоухание леса.
Нас никто не сопровождал. Мать держала меня за руку. Мы медленно шли под деревьями. Из плоских “шампиньонов” угрожающе торчали черные стволы.
Я говорил второпях, глотая слова, хотел скорее рассказать о всем — об отце, об экспедиции, о том, как сам оказался в тайной зеленой западне.
— …Ты ошибся, Игорек, — сказала иметь. — Я уже давно среди этих негодяев и много кое-чего знаю о них. Ты ошибся. В кабинете с пальмой нет портрета Отто Брендорфа, властителя этого подземного города. Ты видел на портрете его отца, Ганса Брендорфа. Фрейлейн Труда уверяет, что они
— Катультесе.
— Так вот Катультесе увидел на яхте Брендорфа-сина и решил, что перед ним тот самый белый пришелей, с которым индеец столкнулся много лет тому в лихую годину… Ганс Брендорф во время войны был офицером СС. Из истории ты знаешь, что фашисты добирали эсэсовцев из жесточайших головорезов, они убивали детей и женщин, подвергали пытке военнопленных, жгли села, разрушали города. Когда наша армия уже добивала гитлеровцев в Берлине, в те дни Ганс Брендорф с отрядом эсэсовцев высадился с военного корабля на берег Вачуайо. И повел своих бандитов в джунгли. Знал, что таким, как он, люди не простят преступлений. Поэтому и искал себе тайник в глухой чаще этого края. Чтобы не было свидетелей, эсэсовце уничтожали всех, кто случался им на пути, многих индейцев захватили с собой, превратили в невольников и их руками выстроили здесь поселение, где и расположились лагерем. Ни капли мистики нет в том, что индейцы называли пришельцев “мертвыми”. Они ощущали, что кучка вооруженных интервентов — это последыши какой-то уже уничтоженной стаи, обреченные, духовно мертвые изверги… Ты запомнил на портретах еще двух мужчин? Одного звали доктор Менгеле. В годы войны, в Польши, он делал в концлагерях ужасные опыты на узниках, в застенках его лаборатории погибло множество людей. На этого фашиста молится теперь фрейлейн Труда. Второй — это Борман. Помощник самого Адольфа Гитлера. Военный преступник номер два, как писали о нем наши предшественники. Борману также удалось удрать из Германии. Тем же путем, что и Менгеле, он пробрался в Латинскую Америку и присоединился к эсэсовцам Брендорфа. Эту троицу здесь считают основателями нового бастиона гитлеровцев. Отто Брендорф у себя в кабинете нацепил портреты бывших фашистов, уже и кости их истлели в земле. И сын эсэсовца давно опередил своего папу. Младший Брендорф, этот штандартенфюрер-самозванец, опасное, ужасное чудовище. По его проекту на костях индейцев втайне от людей построена подземная крепость, в его руки попало адское оружие…
— Я знаю! — негромко воскликнул я. — Розовый ветер… Секвойи валятся, как подкошенные, я сам видел.
Мать покачала головой.
— Секвойи, сынку, то ерунда по сравнению с тем, что затевает Брендорф…
…Здесь мне нужно прервать свой рассказ о неожиданной встрече с матерью, о нашем разговоре.
Эти страницы пишу после того, как пересмотрел немало книг, старых газет и журналов, иные были почти столетней давности. Собственно, листать книги и подшивки лично мне не приходилось. Это делали электронные “библиографы” нашего городского архива, а я только внимательно перечитывал каждую строку, которая возникала на экране видеофона. Профессор Синица что-то бормотал об “полном отсутствии дисциплины” и об “чрезмерном и вредном напряжении”, однако его протесты были не очень решительные, так как сам Владимир Степанович подсказал мне, каким образом перекинуть мостик от фактов прошлого к событиям, которые разворачивались перед моими глазами.
Вчера мне повезло. На экране появился столбец газеты, внизу в уголке значилась дата — 1969 год. Я прочитал:
“Как известно, Мартин Борман был помощником Гитлера по нацистской партии. Много кто считает, что Бормана давно нет в живых. К сожалению, это не так. Он живой и прячется в джунглях Парагвая, близ границы с Бразилией. Его “крепость” — похожие на казармы здания на лесной просеке. Поселение в джунглях можно рассмотреть сверху, если лететь от бразильского городка Фос-ду-Игуасу в направлении границы”.
С таким заявлением выступил полицейский детектив Эрих Эрдштейн. Он твердил, что собственноручно застрелил гитлеровца Йозефа Менгеле, того самого “доктора медика”, который в годы войны в концлагерях делал варварские эксперименты на живых людях.
Своим сенсационным интервью корреспонденту газеты “Пипл” Эрдштейн наделал немало шума. На это интервью ссылается печать многих стран. Со слов детектива, Борман, которому к тому времени было 69 лет, чувствует себя неплохо под охраной своих эсэсовцев и под крылышком у парагвайского диктатора Страсснера.
Занимаясь расследованием в Бразилии и в Парагвае, Эрдштейн провел там почти два года и добыл интересные документы и фотографии. “Я пять раз пролетал над просекой, — рассказывает Эрдштейн, — видел группы людей в темной
форме, они держали на поводках овчарок. Без сомнения, это была не форма парагвайской армии. Одежда не отличалась от обмундирования бывших войск СС, это видно на увеличенных фото, которые я сделал с самолета во время воздушных разведок. Когда пилот снижался над загадочной просекой, нас встречали пулеметным огнем из блиндажей, которые расположены вокруг казарм. Я понял, что под нами не какой-то там лагерь контрабандистов, а военный лагерь, который усиленно охраняется”.Детектив натолкнулся на след Бормана, но пробраться в его логово не смог, писалось дальше в газете. Эрдштейн рассказал о трагической гибели нескольких своих агентов, которые старались ближе “познакомиться” с поселением нацистов в лесах Латинской Америки.
“Я ликвидировал Йозефа Менгеле, этого доктора-убийцу, — говорит Эрдштейн, — именно поэтому мне приходится остерегаться. Я вынужден был покинуть джунгли, не выполнив задачи поймать известных преступников-нацистов. Вместо того чтобы охотиться дальше на Бормана и его соучастников, я сам стал “дичью”, за которой следуют “охотники”, и теперь прячусь в Лондоне”.
Вот откуда вело начало логово Брендорфа…
Одного я не мог понять. Если и раньше было известно о том, что на земле притаились фашистские последыши, преступники, то почему же люди не ударили в набат? Почему они еще тогда, в прошлом столетии, не стерли в порошок бандитское логово?..
Я с боязнью спросил:
— Что же он затевает, мама?
Она остановилась, взглянула мне в глаза.
— Игорек, ты из книг знаешь о ровесниках, ребятах и девушках, они когда-то давно жили и боролись против фашизма. Они сознательно шли на смерть и на пытку, так как понимали, что фашисты несут человечеству гибель. Молодежь того времени хорошо сознавала опасность, которая нависла над землей, и это давало им силы и мужество. Испанская коммунистка Долорес Иббарури в свое время сказала: лучше умереть стоя, чем жить на коленах. Я хочу, чтобы ты понял, сыну… Чтобы ты знал все и был готов к любым неожиданностям, которые могут случится. Мы с тобой попали в адскую кухню. Тебе не надо объяснять, что такое генетический код наследственности. А впрочем, в школе ты не очень любил биологию, химию…
— Не очень любил, но… Я помню кое-что. Кажется, француз Ламарк свыше двухсот лет тому сделал предположение, который первый живой организм на земле возник из безжизненной материи. Позднее было выявлено: вирусы и живые клетки имеют в своем составе основное — нуклеиновые кислоты и белки. Нуклеиновые кислоты, их еще называют ДНК и РНК, словно программируют порядок расположения белковых соединений, т. е. предоставляют живым формам те или другие особенности. Еще в прошлом столетии ученые-микробиологи расшифровали этот генетический код.
— Да, это было великое открытие. С того времени человек успешно улучшает живые виды, улучшает их, устраняя из них вредное; исчезают тяжелые заболевания, средний возраст человека представляет ныне почти сто лет. И это достижение науки, как и немало других, имеет две стороны медали — черную и светлую. Брендорф воспользовался черной. В лабораториях его подземелья выведено новую культуру “С-17” — бактерии, которые молниеносно размножаются и способные за невероятно короткое время уничтожить все живое — людей, животный мир, растительность. Это страшное оружие Брендорф готовится привести в действие.
— Но же он и сам погибнет, зачем же ему…
— В этом и суть, что не погибнет. Держа в руках генетический код “С-17”, можно менять структуру смертоносных бактерий, то усиливать их действие, то обезвреживать их. Сотрудники Брендорфа сконструировали радиоэлектронную аппаратуры, с ее помощью бактерии “С-17” на любом расстоянии нейтрализуются, мигом лишаются сокрушительной силы. Как говорит фрейлейн Труда, Брендорф называет себя “дирижером смерти”. Она любит поговорить, с ее слов можно вообразить себе вот такую картину. В каком-то районе земного шара, избранному из прихоти Брендорфа, неожиданно, через сутки или, может, за час, умирают люди, исчезают все формы жизни, остается лишь голая пустошь, камень, металл. Продемонстрировав в действии бактериологическое оружие, “дирижер смерти” тут же приказывает ликвидировать свою аспидную “армию”, не допуская распространение бактерий дальше по планете. Но паника, ужас, растерянность уже посеяны. Над планетой, как меч Дамокла, навис призрак уничтожения, опустошения. Брендорф на это и рассчитывает. Страша новыми атаками бактерий, он диктует человечеству свою волю. Нетрудно догадаться, что именно будет требовать авантюрист: то, чего в свое время не дали осуществить кровавому Гитлеру — владычество над миром. Одним фрейлейн Труда не удовлетворена: она считает, что Брендорф слишком медленно ведет подготовку к наступлению. Она считает, что “С-17” уже сегодня следует “выпустить на волю”…