Зеленоглазое чудовище. Венок для Риверы

Прикрыв лицо от жара камина, леди Пестерн сказала:

— Я должна принять решение. Сознаюсь, моя тактика в этом деле оказалась ошибочной. Предвидя неизбежное сопротивление с моей стороны, Фелисите сошлась с этим человеком на его территории, и как, наверное, выразилась бы ты, — утратила бдительность. Не могу поверить, что, увидев его здесь, понаблюдав его ужасные ужимки, убедившись в его безграничной вульгарности, моя дочь не пришла в чувство. Ты же наверняка заметила — она потрясена. Я все время напоминаю себе, что в конце концов Фелисите — де Футо и де Сюзе. Или я не права?

— Древние, как мир, надежды, дорогая тетя, и вы сами знаете, что они не всегда сбываются.

— И однако сегодня сбылись, — заявила леди Пестерн и поджала губы. Затем продолжала: — Она увидела его, например, рядом с милейшим Эдуардом, к которому всегда была расположена. Про твоего дядю как образец для сравнения сказать нечего, но хотя бы его костюм безупречен. Прости, дорогое дитя, что в моем доме тебе пришлось терпеть знаки внимания этого животного, однако сами его приставания отрезвляюще подействовали на Фелисите.

— Отрезвляюще — да, — слегка порозовев, сказала Карлайл. — Но обратите внимание, тетя Сесиль, он вел эту тошнотворную игру со мной, чтобы… да ладно, чтобы поставить Фелисите на место и показать ей, что почем. — Леди Пестерн мгновенно закрыла глаза. Карлайл вспомнила, что так она обычно реагировала на вольные речи. — И я не уверена, что она не клюнула на приманку.

— У нее не может быть иного чувства, кроме отвращения.

— Я не удивлюсь, если Фелисите откажется пойти сегодня в «Метроном».

— Именно на это я надеюсь. Но, боюсь, пойдет. Мне кажется, она не отступится так легко. — Леди Пестерн встала. — Что бы ни случилось, я разрушу эту связь. Ты слышишь меня, Карлайл, — разрушу!

Из кабинета донесся пронзительный вопль Фелисите, но слов было не разобрать.

— Ссорятся, — с удовлетворением произнесла леди Пестерн.

3

Эдуард Мэнкс молча сидел в кресле со стаканом портвейна и чашкой кофе; мысли его кругами расходились от озаренного свечами стола. Немного поодаль тесной компанией устроились Беллер, Ривера и лорд Пестерн. Беллер громко, но без всякого выражения произносил фразу за фразой:

— Конечно, все в порядке. Не беспокойтесь, дело в шляпе. Получится мировой номер. Мы прогоним его как надо. Замечательно.

Лорд Пестерн ерзал, запинался, покашливал, жаловался. Откинувшись на спинку кресла, Ривера улыбался и молча вертел в руках стакан. Мэнкс, видевший, как часто он наполнялся, полагал, что Ривера основательно на взводе.

В неверном свете свечей эти трое, окутанные дымом сигар, представляли из себя странное сообщество. Мэнкс понимал, что их свел вместе капризный и неразборчивый случай. «Беллер, — говорил он сам себе, — это торговец весельем. Весельем!» Каким чудесным, вспомнилось ему, было это слово перед войной. А теперь все кричат: давайте веселиться и, мрачно облапив друг друга, топчутся и шаркают ногами, а люди, подобные Бризи Беллеру, производят ритуальный шум и улыбаются горе-весельчакам. Они называют своих детей именем Гей [12] , привычно пользуются словечком «весело» для комедий, разыгрываемых в гостиной, и в своих гнетущих, унылых песнях. «Веселье! — пробормотал раздраженный и злой Эдуард. — Прекрасное слово, но, когда испытываешь подлинное веселье, оно безымянно. Вот кузен Джордж, несомненно человек с не вполне здравым рассудком, сидит между хамом и несущим чепуху торгашом — лакомый кусок для обоих. Фе фиглярничает внутри дьявольского квадрата, в то время как кузина Сесиль торжественно вращается на орбите, не совпадающей с жизнью. На внешнем кругу, надеюсь, что не намеренно, — Лайла, а я сижу здесь, в центре, злой, как черт». Он поднял голову и увидел, что Ривера наблюдает за ним, но не открыто, а краем глаза, украдкой. «Принюхивается, — подумал Эдуард, — словно инфернальный оборотень».

12

Веселый (англ.).

— Встряхнись, Нед, — сказал лорд Пестерн и улыбнулся ему. — Мы не слышали от тебя ни слова. Тебе нужно развеяться. Как насчет чуточки веселья?

— Обязательно, сэр, — отозвался Эдуард. Белая гвоздика выпала из вазы в центре стола. Он взял ее и вдел в петлицу. — Безупречная жизнь, — сказал он.

Лорд Пестерн издал какое-то кудахтанье и повернулся к Беллеру.

— Итак, Бризи, если, по-вашему, все в порядке, мы заказываем такси на четверть одиннадцатого. Надеюсь, вы сможете развлечь себя до этого времени сами? — Он подвинул графин к Беллеру.

— Конечно, конечно, — ответил Беллер. — Премного благодарен, достаточно. Честное слово, вино прекрасное, но я обязан быть пай-мальчиком.

Эдуард переместил графин ближе к Ривере, и тот, улыбаясь немного шире обычного, наполнил стакан.

— Я покажу вам пустышки и револьвер, пойдемте в кабинет, — сказал лорд Пестерн и с раздражением взглянул на Риверу, который медленно подносил стакан к губам. Лорд Пестерн не выносил ожидания. — Нед, присмотри за Карлосом, хорошо? Ты не против, Карлос? Я хочу показать Бризи пустышки. Пошли, Бризи.

Мэнкс открыл дяде дверь и вернулся к столу. Сел с намерением дождаться первого хода Риверы. Вошел Спенс, постоял в дверях и, не сказав ни слова, удалился. Последовало долгое молчание.

Наконец Ривера вытянул ноги и поднес стакан с портвейном к свету.

— Я люблю добираться до сути дела, — начал он. — Вы кузен Фелисите, так?

— Нет.

— Нет?

— Я родственник ее приемного отца.

— Она называла вас своим кузеном.

— Жест вежливости, — сказал Эдуард.

— Она вас привлекает, мне кажется.

— Почему бы нет? — проговорил Эдуард после небольшой паузы.

— Это неудивительно, — произнес Ривера и отпил половину стакана. — Карлайл тоже называет вас кузеном. И это жест вежливости?

Эдуард вместе со стулом отодвинулся от стола.

— Боюсь, я не понимаю, до какой сути вы добираетесь, — сказал он.

— Сути? Конечно. Я люблю добираться до сути дела, — повторил он. — И не люблю, когда меня третируют или — как это говорится? — делают мне от ворот поворот. Я нахожу, что меня приняли в этом доме без симпатии. Это огорчает меня. В то же самое время я встречаю здесь леди, которая не приносит мне огорчений. Напротив, заинтересовывает меня. Я тактично пытаюсь кое-что узнать. Спрашиваю, к примеру, в каких отношениях эта леди состоит с хозяином дома. Почему не спросить?

— Потому что ваш вопрос откровенно оскорбителен, — сказал Эдуард и подумал: «Бог ты мой, я кажется теряю выдержку».

Ривера судорожно дернул рукой и сбросил стакан на пол. Мужчины вскочили на ноги одновременно.

— В моей стране, — заплетающимся языком сказал Ривера, — такие слова не произносят без последствий.

— Пошла она к черту, ваша страна.

Ривера схватился за спинку стула и облизал губы. Потом громко икнул. Эдуард засмеялся. Ривера подошел к нему, постоял и поднял руку с изысканно соединенными большим и средним пальцами. Поднес почти к самому носу Эдуарда и попытался щелкнуть пальцами, но у него не получилось.

— Негодяй, — с опаской произнес он. Из бального зала донеслись барабанные синкопы, затем гром тарелок и приглушенный выстрел.

— Не валяйте дурака, Ривера, — сказал Эдуард.

— Я смеюсь над вами до рвоты.

— Смейтесь хоть до комы, если вам нравится.

Ривера положил ладонь на бедро.

— В моей стране такие дела разрешают с помощью ножа, — сказал он.

— Убирайтесь или дело разрешится для вас пинком под зад, — отрезал Эдуард. — А если вы еще раз осмелитесь побеспокоить мисс Уэйн, я как следует пересчитаю вам ребра.