Зеленые человечки

А она молодец. По крайней мере, у нее больше энтузиазма, чем Банион мог потребовать за те гроши, которые платит этим джорджтаунским ученым. Но возможность работать с самим Джоном О. Банионом – пусть даже в качестве обычного аспиранта – кто знает, к чему это может привести? Может, к еще более низкооплачиваемой работе в качестве ассистента продюсера в его телепередаче.

– Мистер Банион?

– Да? – он, должно быть, замечтался. Выпрямился в кресле и кивнул: – Да, звучит многообещающе. Посоветуйтесь с Ренирой по поводу того, сколько мы сможем ему заплатить. Надо остерегаться этих умников – а то он обдерет вас как липку и глазом не моргнет. Потом он скажет, что у него есть карта, которая якобы доказывает, что Америку на самом деле открыли древние греки; словом, обведет вас вокруг пальца. Заранее оговорите стоимость заказного письма и смотрите, чтобы он не содрал больше. Будьте начеку. Не позволяйте запудрить вам мозги. Он ведь как-никак француз. И не забудьте получить у него фотокопию документа. Да, и неплохо бы навести справки в НИЗ [26] – как они там в восемнадцатом веке лечили… сифилис…

26

Национальные институты здравоохранения.

Элспет была молода и красива – Баниону было неловко говорить с ней о сифилисе. Чтобы скрыть смущение, он бросил неопределенное:

– Отличная работа, Элспет.

– Спасибо, сэр.

– Интересно, что же посоветовал ему Франклин? – сказала она. – Привязывать к члену воздушного змея во время грозы?

Банион покраснел.

– Эти материалы по НЛО, – расскажите мне вкратце, что вы из них почерпнули?

Элспет подготовилась основательно. Она прочла ему увлекательнейшую лекцию об истории НЛО – начиная с 1947 года, когда были замечены первые летающие тарелки, и до сегодняшнего дня, когда можно было чуть ли не застраховаться на случай, если тебя похитят пришельцы. Первое похищение на территории Соединенных Штатов произошло в 1961 году, в Нью-Гемпшире. Некая супружеская пара, Барни и Бетти Хилл, глазела на звезды из своей машины на шоссе номер три, как вдруг – бах! Следующим воспоминанием Бетти было то, что, по ее словам, смахивало на «тест на беременность» – ей в живот втыкали длинную иглу. У Барни на нервной почве разыгралась бессонница и язва двенадцатиперстной кишки.

Они пытались нарисовать на бумаге «звездную карту», чтобы показать следствию, откуда свалились их похитители: Зета Ретикули-1. Карта повергла в замешательство даже такого известного насмешника и зубоскала, как Карл Саган из Корнеллского университета. Один психиатр, исследовавший чету Хилл, полагал, что случившееся с ними есть следствие неразрешенных внутрисемейных конфликтов, связанных с расовыми противоречиями. Другой обличитель НЛО, Филипп Класс, утверждал, что они были загипнотизированы какой-то непонятной «субстанцией», которая отделилась от близлежащей линии электропередачи – первый случай в истории, когда за так называемый религиозный опыт можно благодарить компанию по энергоснабжению.

В этом-то и заключалась вся сложность – у каждого было вполне рациональное объяснение случившегося; разумеется, кроме самих похищенных. Даже у Карла Юнга была своя версия. В 1959 году он написал книгу о паранормальных явлениях, доказывая, что мы стоим на пороге новой эры, став свидетелями зарождения новой религии. Наши предки назвали бы их богами – мы дали им аббревиатуру «НЛО». Он уверял, что НЛО – это феномен, глубоко отпечатавшийся в сознании человечества, еще с древних времен мечтающего о «спасении свыше».

Банион откинулся на спинку кресла, продолжая вполуха слушать доклад Элспет. Спасение свыше? Ладно, пусть так. Но лично он, Джон О. Банион, не нуждается ни в каком спасении (тем более с помощью каких-то маленьких зеленых божков). Эта сказочка сойдет для толпы, но никак не для рационально мыслящего, исправно посещающего церковь протестанта. Разумеется, Банион бывал не слишком часто в церкви, но на Рождество и на Пасху непременно – и когда опускался на колени, то видел перед собою Его, принявшего мученическую смерть на кресте, а не какого-то там пучеглазого коротышку с планеты Зета Ретикули-1. Если пришельцы похищают так много американцев – каждого пятидесятого, в соответствии с социологическими исследованиями, – возникает вполне резонный вопрос: почему эти так называемые боги являют себя только – как бы это выразиться – представителям низших слоев общества?

Назареец, правда, и сам был из низов, но это не мешало ему вращаться и в более респектабельных кругах – среди сборщиков податей, фарисеев, членов Синедриона [27] – таких, как Никодемус, Иосиф из Аримафеи, в крайнем случае – их заместителей.

Нет, кроме шуток, все это так нелепо. Какие-то работяги, жаждущие славы, несут всякую чушь о похищениях, и об этом тут же печатают в газетах, а в Голливуде снимают фильмы об этой ерунде. Эти похищения становятся модными и скоро перестанут быть чем-то из ряда вон выходящим. Мало, чтобы тебя просто похитили – надо, чтобы тебя еще вдобавок…

27

Совет старейшин в Иерусалиме, высшее государственное учреждение и судилище евреев в III–I вв. до н. э.; в период римского господства – верховный суд Иудеи.

Элспет продолжала:

– …Многие жертвы утверждают, что ощущали запах нашатыря и корицы. По всей вероятности, они давно не меняли освежитель воздуха. Мистер Банион? Сэр? Вам нехорошо? Мне продолжать?

* * *

– Боюсь, у меня для тебя плохие новости, Джек.

Банион сидел в кабинете доктора Хью, измотанный двадцатичетырехчасовым кошмаром, который включал в себя компьютерную томографию, МРТ, всевозможные анализы крови и колоноскопию (которую, по подозрению Баниона, доктор Хью назначил ему из чисто меркантильных соображений). Но теперь, похоже, подтверждались его самые худшие опасения – то, что произошло в «Неопалимой Купине», было галлюцинацией, вызванной раковой опухолью в мозгу, – огромной звездообразной цитомой, которая, завладев его серым веществом, подобно морской звезде, запускает свои отвратительные щупальца все глубже и глубже, пока… О господи!..

– Твой холестерин поднялся на целых пять единиц.

– Господи, Билл, мне совсем не до шуток!

Хью улыбнулся.

– Нет у тебя в мозгу никакой опухоли. Твой кишечник чист, как у младенца. У тебя отменное здоровье, не считая незначительного повышения липопротеинов…

– Но как ты можешь объяснить то, что случилось на поле для гольфа?

– Никак. Это уже не по моей части.

– Ты хочешь сказать, что мне нужно что-то успокаивающее?

– А почему бы и нет? Сейчас это не проблема. Можно, по крайней мере, попробовать. – Он выписал рецепт и подтолкнул его через стол к Баниону, словно листок со стартовой ценой на переговорах.

– Прозак?

– Доза совсем небольшая, – просто, чтобы немного тебя расслабить.

– Но я не могу принимать антидепрессанты! Мне нельзя расслабляться! А как же мое шоу?! Я должен вести президентские дебаты!

– Насколько я могу судить, ты и так сейчас на взводе…

– Ладно. Назови это бредовой идеей, или как это там на вашем жаргоне… Но как ты объяснишь нашатырь и корицу? Запахи, не слишком характерные для мэрилендских лесов!

Банион вдруг осознал, что он кричит и что на лице доктора Хью написано нечто вроде: «Медсестра, смирительную рубашку, живо!»

– Тут есть один парень, я иногда с ним работаю. Спокойный, без закидонов, настоящий профи. Давай, я ему позвоню. Он сейчас здесь. Может, прямо сию минуту тебя и посмотрит.

– Так теперь ты говоришь, что это не твоя область? После того как я выбросил тысячи долларов на все эти тесты, ты считаешь, что я должен изливать душу мозговеду за сто двадцать пять долларов в час?

– Ты же сам утверждаешь, будто тебя похитили пришельцы на летающей тарелке, пока ты мирно играл в гольф. Я просто пытаюсь тебе помочь.

* * *

Возмущенный Банион опрометью выскочил из кабинета доктора Хью и, едва добравшись до машины, сразу же позвонил Бертону Галилею. У него не было близких друзей, с которыми он рискнул бы поделиться своими невзгодами. Но Берта Банион знал уже двадцать лет. Берту можно было доверять. Берту доверяли все: президенты, судьи Верховного Суда; поговаривали, что даже председатель правления Федеральной резервной системы, отличающийся крайней сдержанностью, делился с ним своими опасениями по поводу грядущей инфляции.