Зеленые и Серые
Шрифт:
— Это он? — спросила она, оглядывая гостя с головы до ног.
— Это он, — подтвердил Вулфи. — Его зовут Роджер.
— Здравствуйте, Роджер, — сказала женщина. — Меня зовут Кристин.
Они вошли. К некоторому удивлению Роджера, это оказалась не стандартная квартира, а довольно большая комната, оборудованная как мастерская художника. Несколько картин в рамах и без рам стояло вдоль стен, а на мольберте — незаконченная. Напротив, у одного из окон, сидели двое детей, занимаясь лепкой из разноцветной глины. Над ними склонился старик в заляпанном рабочем халате, наблюдая за работой
— Отец, — позвала Кристин, — пришел Вулфи с Роджером.
Старик выпрямился. Роджера уже нимало не удивил его невысокий рост и ширина плеч.
— Ты уверен, что это он? — отозвался старик.
— Вполне, — ответил Вулфи. — Дерек видел, как он выходил из дома Александра. К тому же, — многозначительно прибавил он, — у него трасск Меланты.
— Вот как, — произнес старик.
Похлопав одного из ребят по плечу, он направился к гостям, сильно хромая.
— Роджер, кажется? — спросил он, остановившись в двух шагах.
— Да, — подтвердил Роджер.
— Меня зовут Торвальд.
Он вытянул руку вперед:
— Могу я взглянуть на трасск?
— Простите? — нахмурился Роджер, глядя на протянутую к нему широкую ладонь.
Свободный рукав халата обнажил руку, и Роджер увидел, что на правом запястье Торвальд носит плотно облегающий широкий браслет, сделанный из рифленого металла. Часы в богемном стиле?
— Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.
— Обыскать его? — угрюмо спросил тот, что с ножом.
— Спокойнее, Гарт, — ответил Торвальд, не спуская с Роджера взгляда холодных голубых глаз. — Уверен, что Роджер упрямится не намеренно.
— Конечно, — заверил его Роджер, стараясь унять дрожь в голосе.
Обликом и манерами Торвальд разительно отличался от Сильвии, но в них обоих было нечто одинаково пугающее и зловещее.
— Мне ничего не известно о… как вы это назвали?
— Трасск, — повторил Торвальд, слегка нахмурившись. — Дерек видел его вблизи, Вулфи?
— Нет, с другого конца вагона в метро, — ответил Вулфи. — Но он был точно серебряный с фиолетовым камнем, как тот…
— Погодите, — перебил Роджер. «Серебряный с фиолетовым камнем…» — Вы об этом говорите?
Порывшись в кармане, он вытащил брошь, которую Кэролайн нашла в вещевом ящике.
— Вот. — Вулфи показал пальцем на брошь. Движение обнажило запястье, и Роджер увидел, что он носит такой же браслет, как и Торвальд.
— Он, — подтвердил Гарт.
Перебросив нож в другую руку, он выхватил брошь у Роджера и протянул ее Торвальду.
— Да, вижу, — сказал Торвальд.
Он не взял брошь, а лишь задумчиво смотрел на нее.
— Какова ваша роль во всем этом, Роджер?
Роджер покачал головой.
— Я просто случайный свидетель.
— При этом вы носите с собой трасск Меланты, — заметил Торвальд. — Это подразумевает гораздо более близкие отношения.
— Только отчасти, — сказал Роджер. — Я пытаюсь действовать в интересах Меланты.
— У Меланты больше нет никаких интересов, — заявил Вулфи. — Сделка состоялась.
— Конечно, не все ее одобрили, — сказал Гарт, не переставая вертеть в руках брошь. — А он вот только что вышел от Александра.
— Александр не причастен
к исчезновению, — ответил Торвальд. — Я глаз с него не спускал, и он все еще оставался с нами, когда улеглась суматоха.— Но он мог выпустить ее из круга и передать тому, кто заранее проинструктирован, — возразил Гарт. Он указал на Роджера. — Как вот он, например.
— Весьма рискованно, — усомнился Вулфи. — Учитывая, что Сирил стоял тут же рядом.
— Если только Сирил не сговорился с ним, — вступила Кристина. — Может, он передумал насчет соглашения.
— Или не собирался соблюдать его с самого начала, — заметил Торвальд, изучающе глядя на Роджера. — Что скажете, Роджер?
Роджер покачал головой.
— Я лишь пытаюсь помочь Меланте, — сказал он, стараясь говорить ровно. — Об остальном мне ничего не известно.
— Может, стоит поднажать на него? — зловеще произнес Вулфи, не спуская глаз с Роджера.
— Не надо так грубо, — упрекнул его Торвальд. — Роджер ведь наш гость.
— Или агент зеленых, — возразил Вулфи. — Что будем с ним делать?
Торвальд поджал губы. Роджер затаил дыхание…
— Отпустим, — произнес старик.
— Вы уверены, что это разумно? — спросил Вулфи.
Торвальд лишь молча приподнял брови.
— Ладно, — со вздохом произнес Вулфи. — А что с трасском?
Торвальд перевел взгляд на Гарта и наклонил голову в сторону Роджера:
— Отдай ему.
Гарт молча шагнул к Роджеру и сунул ему брошь в руку.
— Но передайте своим зеленым друзьям следующее, — продолжал Торвальд с неожиданной угрозой в голосе. — Ситуация не может оставаться и не останется прежней. У них есть пять дней до вечера в среду, чтобы решить, что они собираются делать. А потом… в общем, последствия не заставят себя ждать.
В комнате вдруг стало зябко.
— Я передам, — пообещал Роджер. — Если когда-нибудь вообще их увижу.
— Уверен, что увидите, — сказал Торвальд и, порывшись в кармане халата, извлек визитную карточку. — Если вам захочется поговорить, звоните, — добавил он, сунув визитку Роджеру в нагрудный карман. — Или заходите в любое время.
— Спасибо, — выдавил Роджер.
Торвальд угрюмо кивнул.
— До свидания, Роджер.
Спустя две минуты Роджер шагал по освещенной солнцем улице под безразличными взглядами нью-йоркской толпы.
Его трясло как осиновый лист.
«Это просто нелепо», — говорил он себе снова и снова, возвращаясь обратно к станции «Западная Четвертая улица». На него никто не наставлял пистолет, как Порфирио в доме Гринов. Ему не выкручивали руки, не угрожали и даже не особенно грубо разговаривали.
И все же, выйдя на солнце, он испытывал чувство, будто избавился от чего-то мрачного и давящего. Он ощущал это даже сильнее, чем когда вышел из дома у Центрального парка.
Но почему? Комната Торвальда была хорошо освещена и залита таким же солнечным светом, что и улица. Ни в мебели, ни в убранстве комнаты определенно не было ничего загадочного или зловещего. Одинаковые украшения? Едва ли. В таком переполненном этнической богемой месте, как Манхэттен, на браслет Торвальда никто бы и внимания не обратил.