Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Зеленые и Серые
Шрифт:

— Мне все-таки непонятно, как эти дары действуют, — сказал Роджер.

— Существует всего несколько основных, которые могут по-разному сочетаться. Высшие дары, называемые также умственными, — провидец, заклинатель, сказитель, жизнепевец, командующий и землетряс. Они также разделяются по силе воздействия: к примеру, дальновидец — это провидец, обладающий меньшей прозорливостью, а дальневещатель — менее сильный заклинатель. С другой стороны, вождь — это редкое сочетание дара провидца и заклинателя. В общем и целом один из восьми зеленых является умственным работником.

— А

остальные? — спросил Роджер.

— Их называют работниками ручного труда. Создатель в какой-то степени обладает провидческим даром, принадлежащим провидцам и дальновидцам, а манипулятор является менее сильным землетрясом. Остальные в большинстве обладают дарами разной степени силы и сноровкой, позволяющей быть трудящимися. Они составляют от двух третей до половины населения.

— А воины? — спросила Кэролайн.

— У них дар такой же силы, как и у трудящихся, но больше быстроты и ловкости. Еще они в гораздо большей степени владеют ревуном.

— И вы заранее знаете, в какую из этих категорий попадет каждый ребенок? — спросила Кэролайн.

— Осуждаете? — Николос пристально взглянул на нее.

Кэролайн выдержала взгляд, не мигая.

— Мне трудно поверить, что зеленые настолько не властны над своей судьбой.

— Не сомневаюсь, — спокойно согласился Николос. — Но мы не такие, как вы, Кэролайн. Дар — это не то, что человеческие способности к искусству или механике, которые можно развить или не использовать по собственному выбору. Мы рождаемся с этим так же, как вы с разрезом глаз или цветом кожи. В двенадцать лет каждый ребенок приходит к вождю или провидцу, который проводит ряд испытаний, определяющих дар. У ребенка остается еще три года на познание своих обязанностей и возможностей перед вступлением во взрослую жизнь.

У Кэролайн дрогнули губы.

— Не очень справедливо.

— Не могу не согласиться, — признал Николос. — И должен сказать, какое-то время я завидовал способности людей выбирать судьбу, невзирая на необходимость бороться с природными недостатками или годами постигать мастерство, которым мы, зеленые, обладаем от рождения. — Он пожал плечами. — Но, люди или зеленые, мы такие, какие есть. Можно только принять это и продолжать жить.

— Возможно. — Кэролайн постаралась ответить спокойно. — Как долго вы жили в Большой долине?

— Не знаю точно, сколько лет. Знаю только, что дедушка отца рассказывал ему о переходе на север и первой встрече с серыми.

— Значит, где-то три поколения. — Роджер с облегчением перешел на обсуждение менее глубокомысленных вопросов. — Вы сами видели Большую долину?

— Конечно. — Кэролайн опередила Николоса. — Веловски же говорил, что Элимас был с сыном, разве не помнишь?

— Все верно, — подтвердил Николос. — Я застал Большую долину, когда закончились добрые времена и начались дурные.

— Как началась война? — спросила Кэролайн.

— С обычного спора. — Николос покачал головой. — Ведь чаще всего так и бывает? У серых стали кончаться запасы каких-то металлов, и они хотели открыть новые шахты вниз по течению. Наши вожди указали, что селения других постепенно приближаются

к границе Большой долины с той стороны и шум выдаст нас. Мы предложили, чтобы серые отправили экспедицию и закупили металл у других.

— И что серым не понравилось? — спросил Роджер.

— Те сказали, что другие думают, что все мы погибли, и появление там приведет их в долину гораздо быстрее, чем любой шум. — Николос тихонько фыркнул. — Не знаю, чем они насолили другим, с которыми жили вместе до своего бегства, но, зная их буйный нрав и недисциплинированность, думаю, у них могла быть не одна причина, чтобы уклоняться от встречи. Так или иначе, они дали понять, что выступают против любых контактов с другими.

— А кто такие эти другие? — спросил Роджер.

Николос пожал плечами.

— Сам я их, конечно, не видел, но сказители сохранили воспоминания о людях, похожих на нас с вами. Кое-кто из зеленых даже считает, что они — результат скрещивания зеленых и серых, поскольку обращаются с камнем и металлом как серые и в то же время обрабатывают почву и пользуются деревьями, как мы. — Он махнул рукой. — Теория, конечно, совершенно нелепая, учитывая огромные различия в физиологии между зелеными и серыми. Но, во всяком случае, по культуре и искусствам другие действительно стоят где-то посередине.

— Что, в конце концов, решили с металлом? — спросил Роджер.

— Так ничего и не решили, — мрачно ответил Николос. — Однажды ночью, когда все спали, несколько серых с восточных скал перебрались через реку и подожгли лес.

— Господи! — ахнула Кэролайн.

— Да! — Николос прикрыл глаза; лоб исказили глубокие морщины. — Это невозможно себе представить, — глухо продолжал он. — Перепуганные малыши в деревьях, вокруг которых полыхает пламя, родители отчаянно пытаются вытащить их оттуда. Взрослые и дети, бегущие по горящей листве к спасительной реке.

Когда он открыл глаза, в них горел мрачный огонь.

— И все это время свист молотов-пистолетов серых, выпускающих по лесу залп за залпом.

— Что же ваши воины? — спросил Роджер. — Разве они не отбивались?

Николос горько улыбнулся.

— Конечно, отбивались. Но серые сидели на своих скалах за рекой, слишком далеко, чтобы достать ревуном. В темноте лучники не видели целей, а воины не могли взобраться по скалам, чтобы вступить в рукопашную. В отчаянии вожди собрали землетрясов и приказали снести утесы.

— В каком смысле — снести утесы? — осторожно спросил Роджер.

— В прямом, — ответил Николос. — Как серые использовали нашу зависимость от деревьев, так и мы теперь обратили их любимые скалы против них.

У Роджера закололо в затылке.

— Вы хотите сказать, что вызвали землетрясение?

— Зеленые — это могучий народ, — с гордостью произнес Николос. — Как вожди и провидцы обладают моральным авторитетом, так землетрясы несут в себе физическую мощь.

— Но вы же сказали, что на тех скалах жили семьи серых. Женщины и дети.

Поделиться с друзьями: