Зеленый фронт

Голованко шумно выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. Мелькнувший перед ним документ был не простой «бумажкой», о чем он, пограничник, не раз слышал.

– Я ее не отдам, - еле слышно проговорил он, набычившись словно боксер перед ударом противника.
– Капитан, я ее все равно не отдам...

После этих слов передние ряды словно отхлынули от них. Пятачок пустого пространства вокруг двух людей становился все больше и больше.

Смирнову показалось, что он ослышался. «Что? Какой-то вшивый пограничник вякает против такого документа?
– в его голове просто не укладывался сам факт такого ответа старшины.
– Это же подпись товарища Сталина!». Его руки сами дернулись вперед и крепко вцепились в воротник партизана.

– Ты, что же старый пень совсем ошалел?
– крепкие руки словно мощный механизм с силой трясли старшину.
– Тебе сам товарищ Сталин приказывает какую-то девку доставить в столицу... Сам товарищ Сталин! Да, я тебя прямо здесь шлепну!
– тряхнув в очередной раз, он отпустил трещавший воротник.
– Ты меня слышишь, прямо вот этими руками шлепну! О! Падла!

Воздух словно выдернуло из его легких, а живот сразу же скрутило невыносимой болью. Разведчик даже не уловил сам момент удара, он лишь ощутил его последствия.

– Ты?! Сволочь!
– задыхаясь и сипя от боли, бормотал капитан.
– Ты поднял руку на старшего командира?

Неожиданно его осторожно подхватили под руку и мягко опустили на землю. Оказавший эту помощь, Голованко присел рядом с ним.

– Успокойся, разведка, - тихо проговорил он, наклоняясь к лица Смирнова.
– Прежде чем орать, ты бы сам башкой своей подумал, о чем просишь?!
– наткнувшись на недоуменный взгляд, Илья продолжил.
– Знаешь, что это за девка?

Тот с шумом выплюнул тягучую слюну и выдохнул:

– Какое это имеет значение? Кто она сама? Кто ее родители? С кем она спит и что она есть? Главное, она может принести пользу стране! Только это сейчас имеет значение.

Старшина печально вздохнул.

– Это же сестра его, - прошептал он, кося взглядом в сторону высокого дуба.
– Родная сестра... И ты мне предлагаешь, отдать ее... Лучшего способа подписать себе смертный приговор ты точно не найдешь!

Боль сразу же отступила куда-то в сторону. «Его сестра..., - прозвучавшая мысль просто снесла его мозг.
– Да, он же... Боже мой! Какая к лешему Москва?».

– Что тут такое? Что за столпотворение? Вот где они сидят?
– прямо из толпы вылез и начал орать врач, также ходивший с ними на операцию по освобождению заложников.
– Товарищ капитан, вы собрались улетать? Да? Как, мне интересно бы узнать? А на Абая не надейтесь... В самые ближайшие время он умрет. С такими ранами как у него, люди вообще не живут!

Оба командира вскочили как ошпаренные. Смерть Абая сильно ударяла по обоим. Если первый точно терял как минимум опытного солдата и потенциального «подопытного кролика» для советских врачей, то второй оставался без одного из самых сильных защитников партизан. Оба не сговариваясь рванули в сторону наспех оборудованной операционной. Таким громким словом называлась здоровенная немецкая палатка с огромным пологом, куда запросто можно было вместить около двадцати человек.

– Да вот он, - махнул рукой врач на небольшой занавешенный уголок.
– Вы посмотрите сами!

Действительно, врач не преувеличивал. Пока два лидера сотрясали воздух, якут продолжал терять кровь.

– Как это так, доктор?
– из капитана, казалось, окончательно вынули внутренний стержень.
– Вы, что совсем ничего не можете сделать?
– Плотные марлевые тампоны медленно впитывали кровь, становясь похожими на огромных пиявок, присосавшихся к ране.

Невысокий человек с жидкими черными волосами лежал практически неподвижно. Его руки были неестественно выгнуты, словно имели дополнительный сустав. Потрепанный комбинезон на груди был порван в клочья и из темно-зеленого приобрел буроватый оттенок.

– Я похож на волшебника?
– Карл Генрихович, осторожно касаясь рваной ткани, освободил раны.
– Видите? В него выпустили почти обойму... А с боку кажется ножом задели. И что с ним делать?

Скрюченное тело начало трясти. Все нарастало волнообразно. Легкие, еле заметные судороги, резко сменялись мощными рывками от которых тело едва не подпрыгивало.

– Олухи!
– если только не взвизгнул врач.
– Держите его! Руки! Сверху налегай! О! Больно! Лягнул меня...

Два здоровых мужика навалились на Абая, который несмотря на свое тщедушное тельце, оказался исключительно здоровым. Девяностокилограммовые туши Смирнова и Голованко с трудом удерживались на лежащем якуте.

– Осторожно! Кровь! Опять пошла кровь!
– Очнувшийся от удара, врач снова взялся за руководство.
– Крепче наддай! Надо остановить кровь! Да, что же это такое?! Нож! Ноже мне! Реж, старшина! Реж!

Из ран вместе с вступающей кровью лезли светлые нитевидные отростки, так отвратительно похожие на заразных паразитов. Они пробивались сквозь марлевые тампоны, окрашиваясь в ярко красный цвет. Небольшие тельца мягко покачивались, будто извиваясь...

– Еще лезут, боже мой!
– плоть якута в некоторых местах с треском лопалась и оттуда лезли целы пучки древесных нитей.
– Откуда же они берутся!

Внезапно, якут захрипел. Багровое от напряжения лицо немного приподнялось и выплюнуло темный сгусток какой-то мерзости.

– Аал Луук Мае, - шевелились потрескавшиеся губы.
– Я иду к тебе! Элей ботур готов служить тебе, Владычица Великого леса...

– Что он говорит? Я ни чего не расслышал!
– воскликнул капитан, державший раненного за ноги.
– Что он там бормотал?

– Отпустите меня, дети железа, - шептал Абай, открыв красные как кровь глаза.
– Отпустите меня в лес... Я не могу больше здесь находиться... Аал Луук Мае, я иду к тебе!

Тело дернулось в последний раз и замерло. Шумно дышавшие мужики не сразу сообразили, что стиснутое со всех сторон тело, больше не старается вырываться. Карл Генрихович осторожно коснулся его виска, стараясь нащупать биение сердца.

– Кажется, теперь точно все, - с горечью вздохнул он.
– Что теперь делать?
– его взгляд остановился на Смирнове.
– Товарищ капитан, его надо доставить в Москву. Этому телу просто цены нет... Здесь я с этим примитивом ничего не смогу узнать!

– В Москву..., - пробормотал разведчик, не отрывая взгляда от лежащего тела.
– Как? Пока будет запрос да прибудет самолет, от тела может ничего не остаться... Черт! Что же я предъявлю там?! А?

57

Дальний секрет партизанского отряда расположился прямо в самой гуще орешника, в его тесно переплетенных лещинах. За многочасовое бдение караул оборудовал себе удобный наблюдательный пункт. За стеной прутьев было все аккуратно срезано, на слегка торчащие обрезки накидали земли и все это сильно утоптали. Однако Пашку, одного из самых юных бойцов отряда, такие удобства совсем не радовали. Пожалуй все было совсем наоборот...