Зелёный пёс Такс и Господин Вещей

Например, знакомство хозяина с Ариселией. Всю дорогу они весело обсуждали последние магические новинки. Было видно, что практиканточка без ума от Монбазора (или близка к этому). Да и маг поглядывал на нее совершенно по-особенному.

Происходящее было вполне в его духе. Просидев год практически взаперти, в добровольном затворничестве, он, вырвавшись на волю, не обошел своим вниманием первую же встреченную им юбку. В принципе, в его возрасте это нормально. К счастью, он не желторотый юнец и вполне способен давать себе отчет в своих действиях.

Гораздо больше меня беспокоила его избранница. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять что она "хорошая девушка из хорошей семьи". В порядочности собственного хозяина я не сомневался, но мне не хотелось отдавать молоденькую магичку на растерзание госпоже Пампуке. Вряд ли она допустит, чтобы ее обожаемый сынуля имел сколь-либо серьезные отношения со старшей ученицей Сэрендинского училища. Мне было жаль свою спасительницу, но как ей помочь, я не знал.

Помимо романа моего хозяина, меня еще беспокоил переполох, который я учинил в ордене Алмазных Врат. Организация, имеющая столь развитую службу безопасности, вряд ли оставит такое серьезное происшествие без внимания. Тем более, информация о "зеленой зверушке" у них уже есть.

Логичнее всего было бы сейчас же вернуться домой и носа не высовывать за пределы усадьбы. Около года прожили мы с Монбазором, практически ни с кем не общаясь. И никто нами за это время не заинтересовался.

Но уйти я не мог. Оставлять влюбленного Пампуку наедине с магичкой было бы неосмотрительно — уж очень стремительно развивалось их знакомство. И в этой ситуации я не знал, как поступить.

Из экипажа я выбрался последним. Ничего дельного придумать так и не смог. Решил только везде сопровождать хозяина и нигде не оставлять его надолго одного.

Мы остановились перед какой-то башенкой, выглядевшей весьма печальной и покосившейся. Она была забрана лесами, на которых кто-то копошился. Такими же унылыми выглядели и остальные строения — невысокие, будто бы вросшие в землю. Каждое из них пестрело разномастными пятнами штукатурки, прикрывавшими следы многочисленных реставраций. Кое-где зияли свежие дыры с ободками обожженной отделки. Крыши зданий, все как одна, сидели набекрень, но каждая перекосилась по-своему.

Ограждения вокруг резиденции не было. Луг подходил прямо к стенам, завершаясь густыми зарослями лопухов, из которых выглядывали обманчиво пушистые листья крапивы. Симпатичные головки репейника приветливо заглядывали в окна первых этажей. Внимание привлекала несколько необычная раскраска этих растений. Но приглядевшись, можно было опознать потеки краски и штукатурки на листьях.

Оглядевшись вокруг, я немного успокоился. В этих буйных зарослях мой окрас выглядел естественно, местами даже сливаясь с общим фоном. Да и разлапистые лопухи буквально манили спрятаться и отдохнуть в их привлекательной тени. Но я не рискнул последовать приглашению. Во-первых, нельзя было оставлять моих спутников вдвоем ни на минуту. Во-вторых, неизвестно, на каком удобрении здешняя флора так вымахала. Уж очень откормленными выглядели растения, подозрительно смахивая на плотоядные. В-третьих, после обильного дождя под лопухами, вероятно, было на редкость сыро.

Вход в здание встретил нас не очень дружелюбно. Крылечко подозрительно поскрипывало перекошенной крышей. Дверь еле держалась на одной петле. Ее левый нижний угол вообще отсутствовал. Было очень похоже, что его недавно сосредоточенно грызли.

Мы замерли, не решаясь ступить на просевшие и местами треснувшие ступеньки. Монбазор очнулся первым. На цыпочках медленно поднялся к двери, осторожно тронул облупленную ручку. Реакция на его легкое прикосновение оказалась неожиданно сильной. Дверь почему-то попыталась обернуться вокруг своей единственной точки опоры, в противоположную от нас сторону. Единственная петля радостно взвизгнула, но вес удержала. Стремительное движение остановила дверная коробка, заклинив вход намертво.

Ариселия огорченно вздохнула:

— Как же теперь внутрь попасть?

Ее вопрос заставил господина Пампуку залиться алой краской. Как ни странно, в этот раз его заклинание сработало правильно с первой же попытки. Дверь оказалась аккуратно прислоненной к стене. Причем, снаружи крылечка, чтобы не мешать посетителям.

В прохладном фойе было пусто. Лишь недалеко от входа о чем-то увлеченно спорили два мага. Эмоционально размахивая руками, они тыкали друг другу под нос какую-то книгу. Внезапно с руки одного из них сорвалось заклинание, со свистом пробившее стену. Маги даже не обернулись посмотреть на новую дыру, в которую сразу же заглянул перепачканный сажей репейник.

Не желая очередной раз столкнуться с магией, тем более неконтролируемой, я осторожно двинулся в противоположную от спорщиков сторону, стараясь держаться ближе к стенам. Вслед за мной последовали Ариселия и Монбазор. К счастью, табличка с надписью "Приемная" обнаружилась на этой же стене, и нам не пришлось обходить по периметру весь холл.

Приветливая секретарь — очень красивая изящная девушка, неизвестно как очутившаяся в этом, в буквальном смысле взрывоопасном, месте, внимательно выслушала нас. Документы Ариселии были оформлены в считанные минуты, а хозяину она рассказала, как пройти в кабинет Великого магистра Дурбанкула. На ее предложение проводить Монбазора юная практиканточка, как-то недобро сверкнув глазами, ответила, что мы и сами не заблудимся.

С Великим магистром Дурбанкулом мы столкнулись в коридоре. По правде, я не сразу узнал его. Наслышанный о блестящих экспериментах, проводимых в ордене (спасибо "Вольтанутенскому вестнику"), я представлял его несколько иначе. Более представительным и более внушительным. Но амбициозный руководитель ордена Серебряного Лома, виртуозный укротитель чужой магии (мало какое заклинание могло устоять против него), имел достаточно невзрачную внешность. Его рост едва дотягивал до уровня среднего, с неяркими чертами лица, на котором выделялась тяжелая квадратная челюсть. Он ничем не походил на "гения магической науки", как неоднократно величали его в прессе.

— Вы ко мне? — спросил он, обернувшись в дверях. Голос, явно принадлежавший человеку властному, не терпящему возражений, выдавал в нем неординарную личность.

Монбазор замер как загипнотизированный и лишь молча кивнул.

— Только недолго. У меня мало времени.

Монбазор вновь только кивнул. Магистр Дурбанкул удивленно посмотрел на него.

— Не удивляйтесь, пожалуйста, господин Пампука еще не совсем пришел в себя. Он только приехал из ордена Алмазных Врат. У них происшествие… — затараторила Ариселия.

Было видно, что она говорит лишь для того, чтобы переключить внимание на себя.

— Вы уже знаете о проблемах в Провале? Тогда не буду скрывать: я сейчас занят этим делом и могу уделить вам только несколько минут, — Великий магистр был все также категоричен.

— Да-да, конечно… — магичка на той же скорости выдала очередную порцию информации.

Стоит отдать ей должное, она толково и коротко изложила суть нашей проблемы.

— Это вообще вопрос не моего уровня. Обратитесь к старшему магистру Агиршелло, — дверь кабинета громко захлопнулась.