Земли Меча и Магии. Светлая Волшебница. Книга 1

Папа рванул воротник рубахи.

– Душно тут… Я открою окно?

Постояв несколько минут у открытого окна, он снова вернулся в кресло.

– Хорошо, даже, предположим на одну минутку, что вы все же поженились. Сейчас даже виртуальные свадьбы возможны. Дальше что? Как вы будете зарабатывать на жизнь? Заботится друг о друге? «Милый, я тут тебе подарок на день рождения сделала, память увеличила на ноутбуке» - «Спасибо, любимая, я теперь думать стал гораздо быстрее». Ладно, если он заболеет, ты купишь ему очередную нарисованную пилюльку, «+100 к устойчивости ко всем болезням» и все. А если ты? Если ты будешь лежать с температурой под сорок? Что он сможет тебе сделать? Песенки петь с экрана?

– Папа…

– Подожди, я еще не все сказал! Жизнь живого человека зависит только от него самого. От его осторожности, внимательности. А от чего зависит жизнь твоего парня, а? От прихоти владельцев серверов? От перебоев электроэнергии? Ты понимаешь, что «сорвавшийся, это, фактически, инвалид? Прикованный к кровати, абсолютно беспомощный и не способный помочь тебе, инвалид

– ДА! Понимаю! И заявляю, что я готова прожить жизнь с прикованным к кровати инвалидом!

– Ах, значит ты – понимаешь? И готова, да? Так вот, ни я, ни твоя мать – не готовы к тому. чтобы наша дочь связала свою судьбу с инвалидом! С сегодняшнего дня тебе запрещено играть в эти дурацкие игры, понятно?

– Вот, значит вы, как, да? – я, злобно фыркнув, импульсивным рывком встаю с чертового кресла и подхожу к окну, маняще распахнутому на улицу. – тогда выбирайте, или вы оставляете меня в покое, или я прыгаю!

Последними словами я хочу докричаться до непонимающих меня родителей, уже стоя на подоконнике и держась руками за оконную раму. Противомоскитная сетка, тьфу, мелочь. Выбью своим весом, словно обрывая последнюю нить.

Отец с матерью вскакивают с кресел и бросаются ко мне, протягивая в мою сторону руки.

– Ни шага больше! – требовательно заявляю я, демонстративно отпуская одну руку.

– Леночка, доченька, умоляю тебя, не делай этого! – мама падает на колени и вскидывает руки. – Доченька…

– Таня! – папа успокаивающе кладет руку на плечо мамы. – Успокойся. Хочет прыгнуть, пусть прыгает. Поверь мне, так будет лучше. Пусть прыгает!

– Ты, - он повернул свое лицо ко мне. – или прыгай сейчас, или слезай и не мотай нам нервы. Давай, без этих, душещипательных сцен, или туда, или обратно!

Всхлипнув от обиды и от понимания того, что он, мой отец, которому я всегда верила и которого любила так, как может любить только дочь своего отца, предал меня только что, я разжимаю вторую руку и откидываюсь назад.

Падая, я слышу два голоса: Лена-а-а!!! – надрывный мамин и спокойный папин, - Таня, успокойся, ведь…

***

– ... мы живем на втором этаже! Поэтому прекращай психовать и иди к окну, успокаивай нашу великовозрастную истеричку.

– А ты куда?

– Ну не через окно же я буду ее заводить в дом? Спущусь, вытащу из кустов и приведу.

М-да, самостоятельно выбраться из пышных, раскидистых кустов чайной розы, растущих под нашим окном я не смогу. Каждая попытка пошевелиться, вызывала новые уколы в спину и пониже спины.

Прямо надо мной из окна высунулось встревоженное лицо мамы.

– Леночка, ты сильно ушиблась?

– Нет...
– слезы, словно живя собственной жизнью, выступали и, одна за другой, скатывались по моим щекам.

– просто укололась сильно.

– Потерпи, сейчас папа тебя вытащит.

Вы когда-нибудь видели вблизи быка на корриде? Нет? А я видела... Конечно, это был не бык, а мой папа, и это была не коррида, а, всего лишь, кусты чайной розы, но выпорхнула я оттуда, словно пушинка, влекомая порывом сильного ветра, выдернутая за воротник сильной рукой папы.

А потом, дома, меня выпороли. Прямо по, и без того пострадавшему, исколотому такими красивыми и такими колючими розами, мягкому месту, широким, отцовским ремнем.

Всю следующую ночь я проплакала в подушку, беззвучно и горько. Результатом моего вечернего выступления стало еще более строгое ограничение моего доступа к сети и ноутбуку. Как мне сказала мама "раз уж ты заявляешь, что не мы его тебе дарили и не нам его у тебя забирать, хорошо. Он останется у тебя. Выключенный!"

Папа кому-то позвонил, о чем-то долго говорил, консультировался, объяснял, что его дочь "подсела на игрушки" и он хочет ограничить ее, называл марку и еще какие-то цифры. Результатом его двухчасового шаманства над моим ноутбуком стало то, что теперь у меня был один час в день на пользование ноутбуком и ограниченный доступ к большинству сайтов, кроме учебных, поисковых и сетевых библиотек.

***

"Мой дорогой дневник, пишу в тебя теперь мало и редко, потому что совсем нет на это времени, прости меня...

Мое пребывание вне дома теперь очень строго контролируется. У меня есть двадцать пять минут на дорогу в школу и со школы. Любые выходы в город на выходных только вместе с родителями.

Почти все свои карманные деньги, которые мне, к счастью, не урезали, я спускаю теперь в компьютерном клубе, в котором сижу во время уроков. Олька, спасибо ей, предупреждает меня о контрольных и проверках..."

Первый раз, через две недели с начала моего "заточения", я чуть было не попалась, когда мама поинтересовалась у меня, нужны ли мне эти самые карманные деньги, если я все равно никуда не хожу. В тот раз я сумела выкрутиться, сказав, что от огорчения стала покупать сладости и, поскольку я действительно, как раз за день до этого заходила в кондитерку и покупала там пару пирожных, маме подтвердили, что да, я действительно была там.

Тогда я отделалась небольшой лекцией на тему, что сладкое вредит зубам и здоровью, и что это неправильно, заедать такой "пустяк" и огромной лекцией на тему, что Макс уже навсегда "там", а я - "тут" и что мне пора забыть о нем.

На следующий день я все рассказала Ольке. Огромное спасибо моей подруге, за то, что она подсказала мне, что делать.

Теперь у меня целая программа по "отмыванию" траты моих карманных денег.

Раз в два дня я захожу в кондитерку, где покупаю что-нибудь самое маленькое и дешевое, которое мы с Олькой потом и съедаем на двоих

Раз в две неделю, по пути со школы, я захожу на барахолку, где покупаю какую-нибудь дешевую, но очень красочную безделушку.

С учетом "отмывочных" расходов, выделяемых мне денег хватает, либо на ежедневные четыре с половиной часа игры, либо на полтора часа, но с вливанием доната в конце недели. Понятное дело, что я не сижу полчаса, а просто делаю перенос, сидя, то час, то два в день.