Земли Нежити

Но он ошибся – старый воин рубился с такой яростью, что бандит, хоть и был неплохим мечником, почти всё время защищался, проводя лишь редкие, простенькие контратаки.

Схватка продолжалась, рана всё-таки давала о себе знать, как и возраст. Действия Грая постепенно стали не столь быстрыми, он смог нанести пару лёгких ранений, но получил столько же, что ускорило кровопотерю.

Наконец бандит смог отвести вниз саблю Отшельника, и встречной атакой пронзить грудь старика. Грай захрипел и медленно опустился на колени.

Противник радостно оскалился, расставил пошире ноги и вырвал из раны клинок, собираясь широким махом снести старику голову. В этот миг, собрав последние силы, Грай обхватил саблю двумя руками и от земли нанёс восходящий удар, заваливаясь на спину и рассекая врага от паха до середины живота.

Старый воин покидал этот мир с улыбкой, ведь он уже не надеялся уйти как подобает – сжимая в руке клинок. Это куда лучше, чем тихо угаснуть в мягкой постели от болезней и старческой немощи. Грай теперь был уверен – с девочками всё будет в порядке, они дойдут до своей цели, а он исполнил своё предназначение до конца.

*******

Через два дня, когда все слёзы были выплаканы, слова сказаны, девушки сложили для Старого Грая большой погребальный костёр, как принято в Легорре.

Единственный оставленный в живых – самый молодой бандит – перетаскал тела своих братьев в хижину, которую после подожгли.

Собрав запас еды, воды и всё необходимое в большую лодку – из тех, в которых прибыли бандиты, девушки оттолкнулись от берега, направляя её на середину реки.

Нужно поскорее покинуть негостеприимные Вольные Баронства и шаг за шагом двигаться дальше, в сторону столицы.

Глава 14

ГЛАВА 14. Закария. Вольные Баронства.

Сквозь закрытые веки ударил лучик яркого утреннего солнца. Открыв глаза увидел потолок из широких, грубо строганных досок, подхваченных толстыми, потемневшими балками. Обвёл взглядом маленькую комнатку – стены из крупного тёсанного камня, узкое окно, занавешенное серой тканью, сквозь которую пробивался солнечный свет.

Первая мысль: «Это не моя роскошная комната во дворце – каморка какая-то. Как я тут оказался?»

Через несколько мгновений меня накрыло лавиной воспоминаний о недавних событиях – наши раскопки, неожиданное нападение бандитов, смерть Дозеля и его появление в бестелесной форме, битва с Амфисбеной, ранение, ночёвка в пещерке, атака кренгезу...

«Сколько я уже здесь? И где это самое «здесь»?»

Когда меня чуть не сожрали кренгезу, какие-то люди перевязали раны, уложили на повозку и старик похожий на отрядного лекаря, дал мне выпить зелье, после которого я провалился в сон.

Временами приходил в себя, затем снова погружался в беспамятство.

В сознании всплывают какие-то события – у моей постели тот самый сухонький старичок-лекарь объясняет что-то крупному мужчине с властным лицом, который хмурится и кивает в ответ.

Пытаюсь облизать сухие, потрескавшиеся губы, всё тело горит огнём, меня мучает дикая жажда. Потом миловидная девушка, видимо служанка, прикладывает ко лбу прохладную тряпицу, с резким запахом уксуса. Лежу голый, она промывает и перевязывает мои раны.

Ещё воспоминание, позже – лежу с закрытыми глазами, вдруг осторожно приоткрывается дверь.

– Бренда, не бойся, мы только глянем кого там Михвальд притащил, – шёпот явно принадлежал девушке, которая уговаривала не решавшуюся войти подружку.

– Эби, а вдруг он очнётся? Я умру от страха…

– Не очнётся, Абель сказал, его еле живого привезли, боялись, что по дороге умрёт, – шептала та, что посмелее.

– А если сэр Рихард узнает? – не унималась трусишка.

– Идём говорю, ничего папенька не узнает, – видимо Эби надоело ждать, и она просто втолкнула ойкнувшую подругу внутрь.

Несколько секунд тишины, затем снова шёпот.

– Эби, смотри, а он молоденький совсем… и симпатичный…

– Да ну, какой-то потрёпанный, и рожа вся расцарапана, – с сомнением ответила первая.

– Говорят он с демонами дрался, и даже убил одного! – с восторгом прошептала Бренда.

– Ой, подумаешь, кренгезу не такие уж и страшные, так все наши дружинники говорят, – ей почему-то не понравилось восхищение подружки, – правда ни один из них в одиночку с этими тварями не встречался.

Бренда вдруг хихикнула и со смущением в голосе прошептала, – Эби, а он там… наверное… голый совсем? Интересно, какие у него…ну… раны?

– Скажи, что тебе кое-что другое интересно! – фыркнула подружка и, голосом судьи, выносящего обвинительный приговор, прошептала, – Бренда вир Зеедорф! Вы – развратная женщина, – и тихонько засмеялась.

– Эбигейл, прекрати сейчас же, – с обидой в голосе зашептала Бренда, – вовсе я не это имела в виду, – и тоже не удержавшись, хихикнула.

– Раз уж тебе так интересно, помогу удовлетворить твоё… любопытство, – сделав выразительную паузу, прошептала Эбигейл.

Я почувствовал, как покрывало тихонько поползло в сторону и сейчас на свет покажется именно та часть тела, которая, пожалуй, единственная не пострадала. Хотел уже сообщить двум нахалкам, что мои раны находятся совсем в других местах, как вдруг открылась дверь и послышался грозный голос пожилой служанки.

– Леди Эбигейл, леди Бренда! Сэру Рихарду едва ли понравится такое поведение!

Послышались сдавленные охи, стук стремительно удаляющихся каблучков, но уже в дверях одна из девушек злобно прошипела, – Дура старая! Только попробуй пожаловаться папеньке – пожалеешь! – и вихрем умчалась за подружкой.

– О-хо-хо… – грустно вздохнула ей в след женщина, – избаловал вас отец, леди Эбигейл, ох избаловал. Как матушка померла, так ни в чём отказу не знаете… А добрые розги вам, ой как на пользу пошли бы…

Она вздохнула, поправила покрывало и тихонько вышла, прикрыв дверь.

****

Спустившись по узкой лестнице со второго этажа, где находятся мои «покои» – так в шутку называю каморку в длинном, двухэтажном здании, выглянул во двор, щурясь от яркого солнца. После полутёмных коридоров с узкими окнами, глазам нужно привыкнуть к свету.