Земля Без Короля

Бутылки полетели на пол, лица побледнели, и все убийцы, ругаясь и давя ногами осколки, в едином порыве метнулись к трону.

— Давай противоядие, старик! — взревел один из сыновей, воздев меч. — Я знаю, у тебя оно есть! Говори, где оно, или я выколю тебе глаз!

— Выкалывай, — отозвался барон. — Все равно мне он уже очень скоро не будет нужен. Все противоядия в моей спальне, но вы не успеете воспользоваться ими. Я принимал их много лет, чтобы безбоязненно пить из тех бутылок, которые вы так радостно опорожнили. Прощайте, безмозглые болваны. Ни один из вас не достоин имени Серебряного Древа. Да останутся с вами мои проклятия!

Как только он произнес последние слова, его глаза закрылись, а голова беспомощно свесилась набок. Раздались испуганные крики, ругательства, но очень скоро они начали стихать, а отцеубийцы принялись один за другим падать на пол, сохраняя свое беспомощное братство даже в смерти.

Эмбра Серебряное Древо передернула плечами, словно от холода, и обхватила себя руками. Ее лицо было белым как мел, на щеках блестели влажные полоски от слез. Запрокинув голову, она громко, неровно выдохнула, уставившись неподвижным взглядом в потолок, а потом прошептала так тихо, что ее спутникам пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова девушки:

— Неужели Дом Серебряного Древа всегда был таким? И все равно вы все им гордитесь?!

Трое мужчин переглянулись. Краер, протянувший было руку, чтобы прикоснуться к плечу Эмбры и попытаться успокоить девушку, бесшумно опустил ее. Волшебница чуть ли не с вызывающим видом окинула быстрым взглядом их лица и, казалось, очень расстроилась, поняв, что никто, кроме нее, не видел и не слышал ничего о расчленении сыновьями тела отца, об отравленных винах, о молодых мужчинах, падающих в корчах рядом с залитым кровью троном. Когда она вновь отвернулась, ее вздох прозвучал совсем как рыдание.

— Госпожа, дальше мы пойдем очень быстро, — предупредил ее Сараспер.

Целитель с быстротой вихря метался от камня к камню, что-то поворачивая и подталкивая то там, то здесь, и уносился дальше.

Трое его спутников молча наблюдали, как в стене одна за другой открывались потайные ниши, и из каждой старик вынимал какой-то предмет. На столе стремительно вырастала горка из браслетов, подсвечников, щипцов для снятия нагара, маленьких металлических вазочек, снабженных смешными драконьими лапками с когтями, пряжек для пояса. Туда же он добавил дюжину старинных винных и водочных бутылок.

— Для измученных жаждой путешественников? — скептически спросила Владычица Самоцветов.

Подняв одну из бутылок, она рассматривала выцветшую, сморщенную этикетку. И руки, и голос у нее дрожали, а лицо все еще оставалось таким бледным, что губы выделялись на нем темным пятном.

— Я не рекомендовал бы пить из этих бутылок после стольких прошедших лет, — ответил Сараспер, — но в них все еще осталось немного оберегающей магии. Надеюсь, достаточно, чтобы сотворить заклинание.

Эмбра посмотрела на кучу предметов, криво улыбнулась, еще раз вздохнула, подошла к одному из гобеленов, зажмурилась и сильно дернула.

Как она и ожидала, толстая ткань с треском разорвалась, обрушилась на волшебницу, и та упала на пол.

Когда к ней снова вернулось дыхание, Владычица Самоцветов выползла из-под горы свалившихся на нее тряпок и пыли и с торжествующим видом оторвала большой лоскут, вызвав приступ удивленного смеха у Краера и Хоукрила. Держа его в руках, она вернулась к столу.

— Могу ли я надеяться, что кто-нибудь поможет мне сделать узелок, который я могла бы носить на спине? — церемонно спросила она, бережно складывая безделушки на расползающуюся тряпку.

— Просто киньте их сюда, — прогремел Хоукрил, снимая мешок с плеча. — Если я могу поднять полторы дюжины намокших волшебных книг, то уж дотащу заодно и несколько подсвечников.

Эмбра, похоже, совсем забыла о книгах. Из мешка до нее донесся запах плесени. Она посмотрела на мешок, вздохнула и протянула Хоукрилу руку, в которой был подсвечник и несколько браслетов.

Но латник не взял их у девушки: он побледнел, уронил мешок и выхватил меч.

— Когти Темного! — полузадушенным голосом пробормотал он.

— Что?.. — в замешательстве спросила она и тут увидела, что Краер тоже выхватил кинжал и пригнулся, готовый к бою. Она резко обернулась, схватив еще несколько браслетов.

Зал наполнился отвратительными фигурами. Из-под полуразложившейся плоти выглядывали грязные кости, и все эти мертвецы в жуткой тишине подплывали, не касаясь земли, и охватывали кольцом Банду Четырех. Три дюжины пар блестящих глаз призраков уставились на Эмбру, а она повернулась, подбоченившись правой рукой, и неторопливо надела браслеты на запястье левой.

— Мы кое-что потревожили, целитель, — спокойно сказала она, — но я не вижу здесь ничего такого, что могло бы причинить нам вред.

— Но ведь некоторые призраки могут сильно напакостить, правда? — спросил Краер; его голос чуть заметно дрожал.

— Да, — мягким голосом ответила Эмбра, почти вызывающе подняв руку с браслетами. Отвратительные создания отшатнулись, когда она прикоснулась пальцем к блюдцу, спрятанному на груди, и по браслетам побежали яркие вспышки. — Я когда-то уже сталкивалась с одним. Это мой отец придумал, чтобы развивать во мне смелость.

— Нам так нужно здесь оставаться? — резко спросил Хоукрил, увидев, что призраки снова начали приближаться.

— Думаю, что лучше всего отправиться дальше, — поддержал его Краер. — Что, если волшебники барона вышлют против нас еще какую-нибудь гадость — заклятие, монстра или даже кого-нибудь из них самих в его человеческом облике — сюда, в эту комнату, где все они… эти?..

Сараспер кивнул.

— Именно поэтому мы должны немедленно уходить. — Он взглянул на Эмбру и мрачно добавил: — Я провел в этом доме немало лет, и призраки беспрестанно крутились тут, я их уже чуть ли не старыми друзьями считал. Но сейчас мне почему-то неуютно: будто кто-то за нами наблюдает.

Пока целитель произносил эти слова, глаз, все это время висевший никем не замеченный под потолком, беззвучно отплыл в сторону и исчез в небольшом отверстии в углу.

Солнечные лучи проникли через высоченное арочное окно замка Аделн и легли на стол рядом с локтем барона Аделна. Тот задумчиво пригубил вино и поставил бокал на краю освещенного пятна, чтобы полюбоваться игрой напитка, но мысли его были далеко отсюда. Он думал о том, как можно использовать воинов, которые возвратились из Иерембора и разбрелись по дюжине с лишним баронств, обозленные, голодные и… и не получившие платы за проигранную войну.