Земля, до востребования Том 1

— Убирайся и закрой дверь. Не твое дело.

Кертнер не издал стона, на вопросы по–прежнему отвечал: «Ничего не знаю» или: «Никого не знаю»…

Остаток дня он пролежал, отказавшись от еды, — разбит рот, под глазом кровоподтек, из уха сочится кровь, бровь рассечена.

Вот он и познакомился со знаменитым римским правом. Правда, сегодня все статьи римского права прозвучали с сильным фашистским акцентом.

Он лежал на койке, закрыв лицо мокрым полотенцем. К физической боли прибавилась душевная. Итальянские нравы? Нет, это сюда донесся зловонный ветерок гестапо. Ну а кроме того, не нужно забывать, что в чернорубашечники, в сыскные агенты прутся разные подонки. Да, перехитрила его тайная полиция, устроила ему каникулы — одиннадцать дней. За ним прекратили всякую слежку. А он–то обрадовался! Так хотелось думать, что обдурил сыщиков, оказался умнее всех. Почему же такой умник попался? С чего начался его провал? Когда началось его знакомство с «усиками», «серыми брюками» и «новеньким канотье», с теми их коллегами, которых он не углядел? Хорошо хоть, за эти одиннадцать дней он ни разу не виделся с Ингрид. Хватило предусмотрительности, не пошел в театр, плюнул на билет. Он так и не знает, была ли она в театре без него.

Итальянская контрразведка не сильнее других, с которыми Этьену приходилось иметь дело. Например, немецкий абвер технически вооружен намного лучше, чем итальянцы: взять хотя бы умение немцев пеленговать радиопередатчики… Как хитро Этьен обманул когда–то в Гавре «Сюрте женераль»! Как ловко избавился от опасных преследователей в гамбургском порту! Как остроумно сбил со следа сыщиков в Амстердаме и Копенгагене! Как плодотворно, окруженный детективами, работал в Англии в дни воздушных гонок на Кубок короля Георга! Приходилось выдавать себя за богатого негоцианта, завсегдатая казино, одержимого меломана, биржевого маклера.

Может, к его аресту приложили руку молодчики из «Люфтганзы», которых он успел причислить к придурковатым солдафонам? Может, фотография Кертнера давно лежала в картотеке у генерала Вигона, а недавно испанцы передали ее своим итальянским союзникам? Может, Старика или Оскара насторожила бы легкость, с какой франкисты выдали Кертнеру визу на въезд в Испанию? Пароход «Патриа»? Но ведь никто, кроме Блудного Сына и Паскуале, к нему в каюту, по всем секретным приметам, не заглядывал. Разве кто–нибудь мог подсмотреть, когда Блудный Сын выносил чертежи из каюты? Правда, их не сразу удалось положить обратно в сейф, спрятали в трюме, чего лучше было бы избежать. Французский агент? Но он, судя по всему, появился только в Марселе.

«Что я упустил, запамятовал, не заметил? — снова и снова допытывался у себя Этьен. — По–видимому, именно в том, что я упустил, позабыл, и скрывался выход из трудного положения».

Этьен собрался строго проэкзаменовать коммерсанта Кертнера, но сам экзаменатор был в смятении, терялся в догадках, прогнозах. Как он мог указать Кертнеру на ошибку, если сам не мог ее обнаружить?

С помощью потайной кнопки в «лейке» он мог, в случае крайней необходимости, засветить снятые им кадры фотопленки. Но, увы, нет такой волшебной кнопки, которая могла бы вернуть в небытие ошибки, промахи и оплошности…

Этьен не притрагивался к хлебу, брезгливо отказался от дурно пахнущей тюремной похлебки. В камеру уже являлся буфетчик, он вызвался принести обед из соседней траттории, но Кертнер отказался от его услуг. На прогулку также не пошел. После бессонной ночи почувствовал себя совсем разбитым, ослабел. Мучительно мешал свет: лампа без абажура, и некуда спрятать глаза от ее пронизывающего, всепроникающего света. Вспомнил, что в один из первых приездов в Москву на учебу жил в комнате на втором этаже, и как раз напротив его окна горел уличный фонарь. Можно было заниматься, не зажигая лампы. Позже он выкроил из стипендии какие–то рубли, купил плотную штору и завесил бессонное ослепляющее окно.

Следующие сутки прошли так же: днем голодная диета, ночью не смыкал глаз. У изголовья сидела неотлучная сиделка — бессонница.

«О, дружок, — сделал себе выговор Этьен, — так ты и до суда не дотянешь. Возьми себя в руки!»

После ночи без сна он сделал холодное обтирание, заставил себя заняться гимнастикой, ходил по камере из угла в угол строевым шагом, ходил так долго, что даже запыхался, затем попросил кувшин с холодной водой и протер тело грубым полотенцем.

Он заставил себя взять ложку и миску тюремной похлебки.

С голодухи иногда начинают бредить, а в бреду можно заговорить и по–русски…

37

В Вене Скарбек сдал свой паспорт в райзебюро «Вагон ли». Обещали к двум часам вернуть паспорт с германской визой и железнодорожными билетами: ему — до Гамбурга, Анке с сыном — до Праги.

В третьем часу он вошел в райзебюро.

— Ну как, готово? — спросил Скарбек у конторщика, сидевшего за стеклянной перегородкой.

— Визы для господина нет, — послышалось после длинной паузы.

— Вы меня подвели! — Скарбек повысил голос. — Если бюро не могло выполнить мое поручение, не нужно было обещать. Я обратился бы за услугами в другое бюро путешествий. Если мне память не изменяет, есть райзебюро на Шварценберге, есть райзебюро около вокзала Франца–Иосифа…

— Дело в том, что ваш паспорт не в порядке. Последняя виза на въезд в Германию — фальшивая.

Скарбек притворился, что плохо понимает, о чем идет речь:

— Фальшивая виза? Этого еще недоставало! Пошлите своего сотрудника в германское консульство, и пусть поставят визу, какую полагается. Ваше райзебюро за это получает деньги с путешественников!

Но тут к Скарбеку подошел некто в штатском, отогнул лацкан пиджака и показал значок криминальной полиции.

— Герр Скарбек? — осведомился Некто почтительно.

— Я.

— В вашем паспорте фальшивая виза. Последний раз вы проезжали в августе. Кто оформлял визу?

— В этом самом райзебюро. Я езжу только в спальных вагонах.

— Сегодня, пожалуй, вы не сможете уехать из Вены. Следуйте за мной. Нас ждут в полицейпрезидиуме.

— Но меня ждут жена и сын. Впрочем, — Скарбек посмотрел на часы, они отправились на прогулку в Бургартен.

— Вы здесь с семьей? — удивился Некто.

— Что вы так удивились? Разве вы не знаете, что женщинам пришла в голову эта удачная мысль — выходить замуж? — Скарбек говорил таким тоном, чтобы сразу стало понятно: он не собирается превращать какое–то мелкое происшествие с визой в крупное событие.

Некто извинился, объяснил, что по их правилам он обязан проверить, нет ли у герра Скарбека при себе оружия.

— Я сам боюсь таких игрушек, не говоря уже о моей жене — по лицу Скарбека и в самом деле прошла тень испуга. — В жизни к ним не притрагивался!

Некто вышел на улицу, огляделся и тихо свистнул. Как из–под земли вырос другой агент, он приподнял котелок и смущенно сообщил, что автомобиля нет, нужно ждать, пока его пришлют с другого конца города.

Скарбек услышал это и остановил таксомотор. Некто не сразу согласился сесть в него.

— Поймите, это прежде всего в моих интересах, — сказал Скарбек. — Не вы, а я должен как можно скорей уехать из Вены, я — в Гамбург, а жена с сыном — в Прагу, к родственникам.

— Вы сами уплатите шоферу?

— Вот это как раз неудобно, — возразил Скарбек и сунул деньги, которые Некто взял в нерешительности. — Вам еще придется поколесить по городу, чтобы выяснить всю эту глупую историю.

Скарбек и Некто устроились на заднем сиденье, агент в котелке сел рядом с шофером. Поехали по Рингу — мимо здания ратуши, мимо оперного театра на той стороне бульвара. Вот и полицейпрезидиум.